Кто бы мог подумать, что обычное семейное чаепитие обернется настоящей войной за наследство? Когда дед Василий объявил о своем решении раздать все имущество, никто и представить не мог, какие страсти разгорятся в этой, казалось бы, благополучной семье.
....
Василий Петрович придирчиво оглядел накрытый стол. Любимый пирог с яблоками, душистый чай в старом семейном самоваре - все как полагается. Сегодня важный день, нужно, чтобы все было идеально.
Звонок в дверь возвестил о прибытии первых гостей. На пороге стоял сын Василия, Григорий, с женой Аллой и их отпрыском Димкой.
"Проходите, проходите", - засуетился Василий Петрович. "Чай уже готов".
"Пап, ты чего это вдруг собрание устроил?" - поинтересовался Григорий, снимая куртку. "Не случилось ничего?"
"Все в порядке, сынок", - улыбнулся старик. "Просто соскучился по всем вам".
Вскоре подтянулись и остальные: дочь Василия Петровича, Марина, с мужем Степаном и дочкой Катей, а также младший сын Василий с супругой Еленой.
Когда все расселись за столом, Василий Петрович окинул взглядом собравшихся. Вот она, вся его семья. Ради них он жил, работал, копил. А теперь пришло время сделать то, что давно задумал.
"Ну что, родные мои", - начал он, поднимаясь. "Я собрал вас сегодня, чтобы сообщить важную новость".
Все затихли, с любопытством глядя на главу семейства.
"Я решил раздать все свое имущество", - торжественно объявил Василий Петрович.
В комнате повисла оглушительная тишина.
"Что значит - раздать?" - первым опомнился Григорий. "Кому раздать?"
"Тем, кому оно действительно нужно", - спокойно ответил Василий Петрович. "Детским домам, приютам, больницам".
"Дед, ты с ума сошел?" - вскочил Димка. "Это же все наследство!"
"Вот именно!" - поддержала внука Алла. "Василий Петрович, вы о нас подумали? О своих детях, внуках?"
Василий Петрович обвел взглядом ошарашенные лица родных.
"А что вы так всполошились?" - усмехнулся он. "Я думал, вы обрадуетесь. Ведь это благое дело - помочь нуждающимся".
"Пап, ну ты чего?" - вмешалась Марина. "Мы же твоя семья. Кому как не нам ты должен оставить свое добро?"
"А вы в чем-то нуждаетесь?" - прищурился Василий Петрович. "У всех квартиры, машины, работа. Чего вам не хватает?"
"Да при чем тут это!" - взорвался Григорий. "Ты всю жизнь копил, а теперь хочешь все спустить? Это же ненормально!"
"Ненормально - это считать чужие деньги", - отрезал Василий Петрович. "Я заработал это имущество и вправе распоряжаться им как хочу".
"Да вы просто выжили из ума, дед!" - выкрикнул Димка.
"А ну придержи язык, молокосос!" - прикрикнул на внука Василий Петрович. "Не забывайся!"
В комнате поднялся гвалт. Все кричали, перебивая друг друга. Василий Петрович молча смотрел на этот балаган, и в глазах его читалось разочарование.
Следующие дни в семье Василия Петровича царил настоящий хаос. Дети и внуки не оставляли старика в покое, пытаясь переубедить его.
"Пап, ну давай хоть часть нам оставишь?" - канючил Григорий. "Мы же твоя кровь, неужели чужие люди тебе дороже?"
"Не чужие мне дороже, а нуждающиеся", - отвечал Василий Петрович. "А вы, я смотрю, вполне себе безбедно живете".
Марина пыталась зайти с другой стороны:
"Папочка, ну подумай о внуках. Им же учиться, жить на что-то надо".
"А работать им не надо?" - парировал старик. "Я в их возрасте уже семью кормил, а не на дедовы денежки рассчитывал".
Младший сын, Василий, решил надавить на жалость:
"Отец, ты же знаешь, у меня бизнес не очень идет. Мне бы твоя помощь очень пригодилась".
"А я тебе сто раз говорил - не лезь ты в эти аферы", - отмахнулся Василий Петрович. "Сам заварил кашу, сам и расхлебывай".
Внуки тоже не отставали. Димка ходил за дедом по пятам, то угрожая, то умоляя:
"Дед, ты че, реально все отдашь? А как же я? Мне же машину хотелось купить!"
"Заработаешь - купишь", - отвечал Василий Петрович. "Я в твои годы о машине и не мечтал".
А Катя пыталась подлизаться:
"Дедуль, ты же меня больше всех любишь, правда? Ну оставь хоть что-нибудь любимой внучке!"
"Любовь за деньги не купишь, деточка", - качал головой старик.
К концу недели Василий Петрович был измотан этими бесконечными разговорами. Но решения своего не менял.
Поняв, что уговоры не действуют, семья перешла к решительным мерам. Однажды вечером к Василию Петровичу нагрянула целая делегация во главе с Григорием.
"Пап, мы тут посовещались и решили", - начал он. "Раз ты не в состоянии адекватно распоряжаться своим имуществом, мы подадим в суд на признание тебя недееспособным".
Василий Петрович от неожиданности даже привстал с кресла:
"Чего?!"
"Ну а что нам остается?" - развел руками Григорий. "Ты явно не в себе. Нормальный человек не станет раздавать все свое имущество непонятно кому".
"Это называется благотворительность, сынок", - процедил Василий Петрович. "Но тебе, видимо, это слово незнакомо".
"Да какая благотворительность!" - взорвался Григорий. "Ты семью по миру пустить хочешь! Это ненормально!"
"Знаете что?" - Василий Петрович гневно оглядел собравшихся. "Вот теперь я окончательно убедился, что поступаю правильно. Не нужно такой семье мое наследство".
"Дед, опомнись!" - вскричал Димка. "Ты что творишь?"
"А вот что!" - Василий Петрович выудил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. "Вот завещание. Я все уже оформил. Так что можете подавать в суд сколько влезет - ничего не получите".
В комнате повисла гробовая тишина.
После этого разговора семья окончательно раскололась. Василий Петрович наотрез отказывался общаться с детьми и внуками. А те начали настоящую войну против старика.
Григорий, как и обещал, подал в суд на признание отца недееспособным. Но экспертиза показала, что Василий Петрович в здравом уме и твердой памяти.
Марина пыталась давить на жалость, каждый день звоня отцу и рыдая в трубку:
"Папочка, ну как же так? Ты же нас без копейки оставляешь! Мы же твои дети!"
Но Василий Петрович был непреклонен:
"Вот именно, что дети. Взрослые дети, которые давно должны сами о себе заботиться".
Младший сын, Василий, пошел другим путем. Он стал приводить к отцу каких-то мутных личностей, представляя их как "очень нуждающихся в помощи". Но старик быстро раскусил эту уловку:
"Ты думаешь, я совсем выжил из ума? Я сам решу, кому помогать".
Внуки тоже не отставали. Димка однажды попытался выкрасть завещание, но был пойман с поличным.
"Вон из моего дома, ворюга!" - гремел Василий Петрович. "И чтоб ноги твоей здесь больше не было!"
А Катя пыталась подкупить нотариуса, чтобы тот подделал завещание. Но тот оказался честным человеком и сообщил об этом Василию Петровичу.
"Вот до чего вы докатились", - качал головой старик. "Родного деда обворовать хотите. Стыд и срам".
Прошло полгода. Василий Петрович держался стойко, несмотря на все ухищрения родственников. Он методично распродавал имущество и переводил деньги на счета различных благотворительных организаций.
Семья была в отчаянии. Все их попытки остановить старика проваливались.
И вдруг случилось непредвиденное. Василий Петрович слег с инсультом.
В больницу примчались все. Казалось, беда сплотила семью. Дети и внуки дежурили у постели больного, наперебой предлагая помощь.
"Папочка, мы с тобой", - со слезами говорила Марина. "Ты только поправляйся".
"Да, отец, забудь ты про это завещание", - вторил ей Григорий. "Главное - твое здоровье".
Василий Петрович слабо улыбался, не в силах говорить. А про себя думал: "Неужели одумались? Может, я был неправ?"
Но однажды, проснувшись среди ночи, он услышал разговор детей в коридоре.
"Ну что, нотариус приедет завтра?" - шептал Григорий.
"Да, я договорилась", - отвечала Марина. "Главное, чтобы отец в сознании был и смог подписать новое завещание".
"А если откажется?"
"Не откажется. Ты видел, какой он слабый? Подпишет, куда денется".
Василий Петрович похолодел. Вот оно что. Не одумались. Просто ждут удобного момента, чтобы обобрать старика.
Утром, когда в палату вошли дети с нотариусом, Василий Петрович встретил их неожиданно бодрым взглядом.
"А, явились", - усмехнулся он. "Ну что, за наследством пришли?"
"Папа, ты о чем?" - растерялась Марина. "Мы же волнуемся за тебя".
"Да неужто?" - Василий Петрович приподнялся на подушках. "А я вот думаю - не поторопились ли вы? Я еще не собираюсь помирать".
"Отец, ну что ты такое говоришь?" - вмешался Григорий. "Мы просто хотим уладить все формальности..."
"Знаю я ваши формальности", - перебил его Василий Петрович. "Думали, старик совсем из ума выжил? А вот и нет".
Он повернулся к нотариусу:
"Уважаемый, будьте добры, достаньте из моей тумбочки конверт".
Нотариус послушно выполнил просьбу. Василий Петрович взял конверт дрожащими руками и протянул его детям:
"Вот, полюбуйтесь. Это выписки со счетов. Все деньги уже переведены в благотворительные фонды. Дом продан, машина тоже. Осталась только эта больничная койка, да и ту я арендую".
В палате повисла гробовая тишина. Дети ошарашенно смотрели на бумаги.
"Но... как же так?" - пролепетала Марина. "Папа, ты что наделал?"
"То, что считал нужным", - твердо ответил Василий Петрович. "А теперь прошу всех удалиться. Мне нужен отдых".
Следующие дни выдались тяжелыми. Дети и внуки по очереди приходили к Василию Петровичу, пытаясь то умолять, то угрожать.
"Пап, ну как же так?" - плакала Марина. "Мы же на тебя рассчитывали!"
"Вот именно", - кивал Василий Петрович. "Рассчитывали. А не на себя".
Григорий пытался зайти с другой стороны:
"Отец, ты понимаешь, что ты нас подставил? У меня кредиты, у Васьки бизнес на грани краха!"
"А я вам что, страховая компания?" - парировал старик. "Сами заварили кашу, сами и расхлебывайте".
Внуки и вовсе впали в истерику.
"Дед, ты нас без будущего оставил!" - кричал Димка. "Как нам теперь жить?"
"Как все живут", - пожимал плечами Василий Петрович. "Работать, учиться, стараться".
Но постепенно страсти улеглись. Поняв, что ничего уже не вернуть, семья начала привыкать к новой реальности.
Прошло полгода. Василий Петрович выписался из больницы и теперь жил в маленькой съемной квартирке. Дети навещали его редко - обида все еще была сильна.
Но однажды в дверь постучали. На пороге стоял Димка.
"Дед, можно?" - спросил он неуверенно.
Василий Петрович молча посторонился, пропуская внука.
"Я это... извиниться пришел", - начал Димка, теребя в руках кепку. "Ты был прав. Мы все... обнаглели".
Старик удивленно поднял брови:
"И что же тебя к такому выводу привело?"
"Да понимаешь", - вздохнул Димка. "После того, как ты все раздал, я думал - всё, жизнь кончена. А потом... потом пришлось крутиться. Работу нашел, учиться пошел. И знаешь, как-то даже интереснее стало".
Василий Петрович улыбнулся:
"Вот видишь. А ты боялся".
"Ага", - кивнул Димка. "Слушай, дед... а можно я буду к тебе приходить? Просто так, поговорить?"
"Конечно, внучок", - растрогался старик. "Заходи, когда хочешь".
Еще через год жизнь семьи изменилась до неузнаваемости.
Григорий, затянув пояс, сумел расплатиться с кредитами и даже открыл небольшой бизнес.
Марина нашла работу и теперь с гордостью говорила, что содержит себя сама.
Младший Василий, потеряв подпитку от отца, был вынужден закрыть свои сомнительные проекты и устроиться на нормальную работу.
Димка поступил в институт и подрабатывал по вечерам. А Катя, неожиданно для всех, ушла волонтером в тот самый детский дом, которому Василий Петрович перевел деньги.
Сам старик жил скромно, но не бедствовал. Небольшую пенсию он растягивал на месяц, а когда становилось совсем туго, дети и внуки сами предлагали помощь.
"Знаешь, отец", - сказал как-то Григорий, зайдя в гости. "Я тут подумал... Ты ведь нам самый главный подарок сделал".
"Это какой же?" - удивился Василий Петрович.
"Ты нас жить научил", - улыбнулся сын. "По-настоящему жить, а не на всем готовеньком".
Василий Петрович только кивнул. Он знал это с самого начала. Но некоторые уроки каждый должен выучить сам.
