— Ты уже поел, сынок? — ласково спросила Серафима Львовна и, не дожидаясь ответа сына, продолжила. — Тогда будь добр, оставь нас с твоей женой наедине. Нам поговорить нужно.
Сергей встал из-за стола, сказал спасибо и, пряча глаза от жены, быстро вышел из кухни и закрыл за собой дверь.
— У меня для тебя три сообщения, Лара! — сказала свекровь. — Два плохих и одно хорошее. С какого начать?
Лариса пожала плечами.
«Свекровь что-то задумала, — подумала она. — А судя по тому, как Сергей уходил, он наверняка в сговоре с мамой. Интересно, что же они задумали?»
— Может, лучше вы вообще ничего не станете сообщать, Серафима Львовна, — ответила Лариса.
Свекровь усмехнулась.
— Даже не надейся, — спокойно произнесла она. — Три сообщения. Два плохих и одно хорошее. С какого начать?
— Может, тогда вы сообщите только хорошее? Честное слово, думаю, что так нам всем будет веселее. Ведь жили же как-то раньше и без плохих сообщений? А? Может, и дальше так же жить будем? Сообщайте хорошее, и на этом закончим.
Свекровь сделала кислую физиономию.
— Нет, Лара, — сказала она. — Как раньше, уже не получится. И вообще, что это за привычка жить, стараясь не замечать плохого, а желать слышать и видеть только хорошее? Так нельзя, Лара. Жизнь она не такая, какой тебе хочется её видеть или слышать! И за белой полосой всегда следуют две чёрные. По-другому не бывает.
— Я поняла, Серафима Львовна.
— А если поняла, говори, с чего начать!
— Как вам будет угодно.
— Только ради тебя, Лара. Начну с хорошего.
— Вы — добрая женщина. И в следующей жизни вам это обязательно зачтётся.
— А в этой, по-твоему, мне уже рассчитывать не на что? Так, что ли?
— И в этой тоже. Зачтётся. Обязательно. Вот увидите.
— Странная ты, Лара. Короче. Я вчера вышла замуж. За Карла Павловича.
— Это хорошая новость?
— Разумеется! А почему ты спрашиваешь? Есть какие-то сомнения?
— Вопрос есть.
— Задавай.
— А кто такой Карл Павлович?
— Вот те раз. Кто такой Карл Павлович! Да ты же его знаешь.
— Откуда? Впервые слышу.
— Ну как же! Он ведь несколько раз к нам сюда приходил. С Розой Ивановной. Надеюсь, Розу Ивановну-то ты знаешь?
— Это которая ваша подруга?
— Бывшая подруга.
— Почему бывшая?
— Потому что наша с ней дружба не вынесла даже самых лёгких испытаний. Роза Ивановна оказалась ревнивой эгоисткой, думающей только о себе и своём счастье. А на счастье подруги ей наплевать. И вместо того, чтобы порадоваться за меня и за Карла Павловича, она повела себя, мягко говоря, недостойно. Не буду вдаваться в подробности. В них нет ничего интересного. Короче, ты вспомнила Розу Ивановну?
— Вспомнила, — ответила Лариса. — Розу Ивановну вспомнила.
— Ну, значит, и Карла Павловича вспомнишь. Он ведь с ней приходил.
— Так она с мужем приходила.
— Ну да. С мужем. Карл Павлович и был её мужем, с которым она приходила. Когда Роза узнала о наших с Карлом отношениях, она устроила жуткий скандал. До сих пор не могу успокоиться. Но когда эмоции схлынут, я тебе расскажу.
— Это совсем не обязательно.
— Обязательно! А месяц назад они развелись. И Карл Павлович сделал мне предложение. Вчера мы расписались. Можешь меня поздравить.
— Поздравляю.
— Спасибо, но на этом хорошие новости закончились. Теперь, что касается плохих. Карлу Павловичу негде жить. Потому что после развода Роза Ивановна не позволяет ему оставаться в её квартире. Представляешь?
— Розу Ивановну можно понять. Зачем ей в квартире чужой мужик?
— Почему чужой? Он не чужой. Он её бывший муж. И у них есть общие дети. И она могла бы хотя бы ради них разменять свою огромную квартиру на две поменьше.
— Но дети у них уже взрослые и живут отдельно.
— Правильно. Отдельно живут. Потому что им есть где жить. А Карлу Павловичу жить негде. И получилось, что Карл Павлович оказался на улице.
— Почему на улице? Разве он нигде не зарегистрирован? Но так не бывает.
— Зарегистрирован. В деревне у мамы. Откуда он и приехал в Москву.
— Так, может, ему в деревню поехать? К маме!
— В какую ещё деревню, Лара? Это сейчас-то? Осенью! Думай, о чём говоришь. Нет-нет, о деревне и речи быть не может. Во-первых, он там не привык жить. А во-вторых, он привык жить в Москве. В центре. В огромной квартире с высокими потолками.
— Но, Серафима Львовна, я согласна, что центр и высокие потолки — это весомый аргумент, но, по-моему, вашему мужу в деревне будет лучше, чем на улицах Москвы. Я, конечно, понимаю, что он привык к Москве, и всё такое. Но жить на улице! В наше время? По-моему, это слишком? Вы так не считаете?
— А Карл Павлович и не будет жить на улице.
— То есть? Вы же сами сказали.
— Что я сказала?
— Что он оказался на улице.
— Это я сказала условно. Метафорически, так сказать.
— А где же он будет жить, если не в деревне и не на улице?
— Я решила, что Карл Павлович будет жить здесь. Со мной. В этой квартире. Теперь слушай второе плохое сообщение.
— Как второе? — не поняла Лариса. — А разве это была не второе плохое сообщение?
— Ты о чём?
— Ну что, Карл Павлович будет жить с вами в этой квартире, — ответила Лариса.
Серафима Львовна с удивлением посмотрела на невестку.
— Какое же это плохое сообщение? — удивлённо произнесла свекровь. — Во-первых, это само собой разумеющееся. А во-вторых, это очень даже хорошо, что Карл Павлович будет жить здесь.
— Но если это хорошо, то что же в таком случае является вторым плохим сообщением? — испуганно произнесла Лариса. — Мне даже представить страшно.
— Оно действительно плохое, Ларочка, но ничего такого уж страшного в нём нет. Просто ты и мой сын, вы оба переезжаете в деревню.
— По месту регистрации Карла Павловича?
— Всё верно. К его маме. Заодно и о ней позаботитесь. Ну что ты делаешь такие круглые глаза, Лара? Так смотришь, как будто мы отнимаем у тебя твою квартиру. Ведь ничего такого нет. Твоя квартира остаётся за тобой. Но жить в ней будем мы с Карлом Павловичем.
Считаешь это верхом наглости? Зря. Я так не считаю. Я думаю, что это будет справедливо. Вы моложе нас, и у вас ещё всё впереди. А нам с Карлом Павловичем, кто знает, сколько осталось.
Это только говорят, что в сорок пять лет жизнь только начинается. В действительности, всё намного сложнее. Зато, когда нас не станет, вам будет не стыдно смотреть людям в глаза. Потому что вы сделали всё, чтобы ваши родители были счастливы ещё при жизни.
Это ничего, что я, говоря о счастье родителей, сказала, что счастливы будете вы оба? Ведь я и тебя тоже считаю родной. Ты как дочь для меня. Вот почему нет ничего удивительного, что я ожидаю от тебя, как от своей дочери, чуточку пожертвовать своим благополучием ради моего благополучия. Ведь это нормально, что дети заботятся о благополучии родителей за счёт своего.
Господи, как же много я всего сейчас сказала. Никогда столько не говорила подряд. Даже устала. Но ты хоть поняла, что я тебе сейчас говорила?
— Поняла.
— Очень хорошо, что поняла.
— А если мы с Сергеем откажемся?
— Вы не откажетесь. С Сергеем я уже переговорила, и он согласен. Ну а ты, как любящая его жена и мать его детей, поедешь вместе с ним. В противном случае, он с тобой разведётся. И ты останешься одна с двумя детьми на руках.
Ты, наверное, скажешь, что это ультиматум? И будешь абсолютно права. Это ультиматум. Но а как с вами по-другому? Скажи! По-другому ваше поколение не понимает. Но после вы ещё спасибо нам скажете, что мы заставили вас поступить благородно. Ещё вопросы есть?
— Я не верю. Сергей не мог согласиться на это.
— Напрасно не веришь. Впрочем... Сергей! — негромко позвала свекровь. — Войди к нам.
Дверь кухни тут же распахнулась, и вошёл Сергей.
— Звала, мама?
— Твоя жена не верит, что ты с ней разведёшься, если она откажется уехать с тобой в деревню.
— Я не могу поступить иначе, Лара, — сказал Сергей, глядя в пол. — Ради счастья мамы. Ты должна понимать, Лара. Ты ведь тоже мать.
— Я понимаю, — сказала Лариса. — Но как ты представляешь нашу с тобой жизнь в деревне?
— Очень хорошо представляю. В деревне нам даже лучше будет. Там народу меньше и воздух чище. От станции до деревни всего пять километров. В горку. Зато от деревни до станции под гору.
— А от Москвы до этой станции сколько?
— Два часа на поезде.
— А как ты собираешься добираться на работу? На электричке два часа туда и два обратно. Плюс к тому же ещё и пять километров с утра под горку и вечером обратно. В гору!
— На какую работу, Лара? — не понял Сергей.
— На твою работу.
— А мама разве тебе не сказала?
— Не сказала что? — удивилась Лара.
— Ой, — воскликнула свекровь. — Прости, сынок, не успела сказать. Дело в том, Ларочка, что Сергей будет приезжать к тебе в деревню только по выходным дням. А всю неделю он будет в городе.
— Где в городе?
— В этой квартире, где же ещё? А по выходным будет навещать тебя и детей.
— Класс! — воскликнула Лариса.
— Так ты согласна? — спросила свекровь.
— Ещё бы! — ответила Лариса. — Кто же от такого откажется.
— Я знала, что ты будешь умной девочкой и не захочешь потерять мужа. Я всё рассчитала, ты слишком любишь моего сына и готова ради него на всё. К тому же не забывай, что это твой дочерний долг передо мной.
«Свекровь. Действительно, рассчитала всё правильно, — подумала Лариса, — чтобы выселить меня в деревню. Я люблю мужа и готова ради него на многое. Но она не учла одного обстоятельства. Себя и детей я люблю больше».
— А к чему вы сейчас про дочерний долг? — очнувшись от своих мыслей, спросила Лариса.
— А чтобы ты не рассчитывала на какую-то благодарность с моей стороны, Лара. Не дождёшься. Потому что для меня в этом твоём поступке нет ничего такого удивительного. На твоём месте так поступила бы каждая порядочная женщина.
В квартиру позвонили. Серафима посмотрела на часы.
— Карл Павлович! — торжественно произнесла она. — Это он. Сейчас я вас познакомлю.
— Так мы ведь знакомы.
— Ты знала его как мужа Розы. А теперь я тебе представляю его как своего мужа.
В квартиру снова позвонили.
— Ну что ты сидишь, Лара? — воскликнула Серафима. — Ступай! Встречай свёкра. А нам с Сергеем нужно парой слов перекинуться. Без тебя, Лара. Ступай. И дверь плотнее закрой. И не подслушивай!
Лариса вышла из кухни и закрыла дверь.
— Здравствуйте, Карл Павлович? — сказала Лариса, когда открыла дверь.
— Вот я и приехал, — радостно ответил Карл и показал на десять чемоданов, стоявших вокруг него и занимающих почти всю лестничную площадку. — С вещами. Ты сама занесёшь или тебе помочь?
— Я сама, — ответила Лариса.
— Очень хорошо, — обрадовался Карл. И хотел было уже зайти, и даже сделал для этого шаг вперёд, но тут же остановился, наткнувшись на Ларису. Потому что Лариса стояла в проходе и отходить в сторону не собиралась.
Карл понял, что что-то идёт не совсем так, как он планировал.
— А где Серафима? — радостно спросил он, делая шаг назад.
— Ужинает, — спокойно ответила Лариса, продолжая стоять в дверях.
— Замечательно. Я тоже проголодался. А что сегодня на ужин?
— Домашние шпикачки с тушёной квашеной капустой.
— В томатном соусе?
— В томатном.
— Обожаю, — воскликнул Карл. — А можно мне войти?
Прежде чем ответить, Лариса немного подумала.
— Тут вот какое дело, — сказала она. — Полчаса назад мне позвонила Роза Ивановна.
— Роза? — воскликнул Карл. — Звонила? И что сказала?
— Сказала, что прощает вас и ждёт обратно домой.
— Небеса услышали меня! — радостно воскликнул Карл. — А Серафима об этом знает?
— Не знает. Роза Ивановна просила не говорить, и я не сказала.
— Ты умница, Лара. И пусть она и дальше ничего не знает. Договорились?
— Договорились.
— Ты поможешь мне чемоданы в лифт занести?
— Вы думаете, что мне больше делать нечего?
— А чего тебе ещё делать? Впрочем, если сама не хочешь чемоданы мои таскать, попроси Сергея. Он, надеюсь, дома?
— Дома.
— Поможет?
— Это сколько угодно. Сергей дома и обязательно поможет вам. Но только вы не говорите ему, что сбегаете от его мамы. Он может не понять.
— А что же мне ему сказать?
— Скажите, что просто вам нужно спустить вниз эти чемоданы и всё.
— И всё?
— Этого будет достаточно. Вы же знаете Сергея. Он никогда лишних вопросов не задаёт.
— Вообще-то да.
— Подождите, я сейчас его позову. Вызывайте пока лифт.
Карл вызвал лифт, а Лариса пошла на кухню.
— Можно? — постучав в дверь, спросила она.
— Входи! — крикнула свекровь.
— Серёжа, тебя Карл Павлович просит помочь с чемоданами, — сообщила Лариса, входя на кухню. — Их там так много.
— Да, сынок, помоги Карлу Павловичу. — У него очень много вещей.
Сергей быстро вышел из кухни.
— Как там Карл Павлович? — спросила Серафима.
— Что как?
— Доволен?
— Сложно сказать. По нему видно, что он очень устал. И есть хочет.
— Ты предложила ему с нами поужинать?
— Предложила.
— А он?
— Отказался. Сказал, что не сядет за стол до тех пор, пока я и Сергей не уедем из этого дома.
— Надеюсь, ты не обиделась на него за эти слова?
— Обиделась? Я? Как можно? Да и на что обижаться?
— В том-то и дело, что не на что, — воскликнула свекровь. — А чего они так долго?
— Сходить посмотреть?
— Сходи.
Лариса ушла и вскоре вернулась.
— Они внизу и вас зовут, Серафима Львовна.
— Зачем они меня зовут?
— Понятия не имею.
— Но ты спросила у них?
— Спросила.
— А они?
— Сказали, что это не моё дело и чтобы я не совала свой любопытный нос куда не надо.
— Тоже верно. Ладно. Жди здесь, я быстро.
И свекровь вышла из квартиры. А спустившись вниз, она увидела, как Сергей помогает Карлу загружать его чемоданы в грузовое такси.
На вопрос Серафимы, что всё это значит, Карл ответил, что он возвращается к Розе, потому что она его простила, а он любит только её.
— А наши с тобой отношения, Серафима, были ошибкой. Прощай. И больше мне не звони. На развод подавай сама. И сотри сообщения, которые я тебе посылал и в которых признавался тебе в любви. Я был тогда не в себе.
Но Серафима так просто не сдалась. Она решила бороться за своё счастье и не отпускать Карла. И поэтому начала вытаскивать чемоданы из машины и обратно заносить их в подъезд.
— А ты что стоишь? — крикнула она сыну. — Помогай матери!
И Сергей кинулся затаскивать чемоданы обратно.
Само собой, что Карлу это не понравилось. И он делал всё возможное, чтобы чемоданы снова оказались в машине.
В конце концов, Карл победил и уехал. Но это ему дорого обошлось. Несколько чемоданов оказались поломаны, а вещи из них разбросаны по двору. Но Карла это не огорчало.
А когда Серафима и Сергей поднялись обратно в квартиру, у дверей их ждали два чемодана с вещами, которые Лара спешно успела им собрать.
— Всё остальное я пришлю вам почтой, — сказала она из-за двери.
— Куда пришлёшь? — кричала Серафима.
— А куда скажете, туда и пришлю, — ответила Лариса. — А не скажете, так пришлю по месту вашей регистрации. Вы ведь из той же деревни, в которой зарегистрирован и Карл Павлович? Так?
— Так, — ответила свекровь.
— Ваш дом ведь, насколько мне известно, стоит на той же улице, но на другом конце деревни?
— Всё верно. У нас в деревне всего одна улица. Наш дом десятый, а дом Карла — первый.
— Ну вот, куда скажете, туда и пришлю.
А в это время Карл ехал к Розе.
— Чёрт с ними, с вещами, — говорил он водителю. — Главное, что сумел вырваться от этих людей. Но ты же видел, да?
— Это ваша жена?
— Уже нет! Мы разводимся. А моя любимая ждёт меня дома. А это... Господи, и я ещё хотел связать свою судьбу с этой женщиной! Где были мои глаза? Роза! Спасибо тебе, что ты простила меня. Ты даже не представляешь, как вовремя ты это сделала. ©Михаил Лекс