Полина, уложив, наконец, спать непоседливую Софийку, сидела на краешке её кровати и тихонько гладила дочку по взъерошенной кудрявой голове. Софа мирно посапывала, чему-то улыбаясь во сне. Наверное, ей снилось, что она выпросила-таки у мамы очередную куклу в красивом платье, точь-в-точь такую, которую видела сегодня у подружки в садике. На кровати побольше, у противоположной стены, спала старшая дочь, третьеклассница Тася. Недавно закончились летние каникулы, начался новый учебный год, и Тася, отвыкнув за лето от ранних подъёмов, засыпала раньше трехлетней Софии, поэтому женщине приходилось подолгу сидеть у кровати младшенькой, чтобы та не шумела, не хулиганила и не мешала спать старшей сестре.
Полина очень устала за этот день. Сегодня в магазине, где она трудится, была тяжелая смена – привезли много товара, покупатели шли почти непрерывным потоком, а ведь она ещё взяла подработку и раскладывала товар на стеллажи, за которые отвечала её заболевшая коллега. К концу смены у женщины уже голова шла кругом, а ведь ещё нужно было быстренько забежать за Софийкой в садик и нестись вместе с ней на другую работу – убирать офис после рабочего дня. Домой Полина с Софой пришли примерно в восемь часов вечера, там заботливая мама разогрела ужин, покормила дочек, проверила уроки у Таси и, наконец, загнала всех в ванную для водных процедур и спать. Сил почти совсем не осталось, но нужно было вымыть посуду и самой принять душ, тогда можно и ложиться. А завтра новый день, который начнётся у Полины в пять утра, ведь нужно до пробуждения девочек приготовить еду на весь день, чтобы Таисия после школы пообедала, а ей самой не пришлось поздно вечером ещё и кашеварить второпях. В общем, каждый день крутилась Поля, как белка в колесе.
Конечно, она могла бы оставить вторую работу, да и на основной так часто на подработки не соглашаться, чтобы немного разгрузить себя. Но чего только ни сделает любящая мама для того, чтобы дочки ни в чём не нуждались! Да, было тяжело, а к концу каждой рабочей недели казалось, что просто уже невыносимо… Но только Софочка очень быстро вырастает из одежды и до безумия любит новых кукол, у неё уже их целая коллекция. А Таисия часто ездит с классом на экскурсии, а ещё очень хочет модные кроссовки со светящейся подошвой, хотя у неё есть уже две пары, но они обычные, а так хочется с огоньками… Где же на всё это взять денег разведенной женщине, если алименты от бывшего мужа - горькие слёзы? Только собрать всю волю в кулак и работать, не покладая рук!
Полина аккуратно встала с кровати Софии, подошла к Тасе, поправила съехавшее одеяло и тихонько вышла из детской комнаты. На автомате перемывая посуду, женщина задумалась. Конечно, ей много чего хотелось для себя. Хотелось новое красивое осеннее пальто цвета топлёного молока, которое красовалось в витрине магазина в соседнем доме. Хотелось сходить в салон, чтобы сделать стрижку и покрасить волосы. Хотелось вместо подработок хотя бы раз в месяц посетить театральное представление или посмотреть новый фильм в кинотеатре, или просто прогуляться по городу одной, посвятив время только себе… Но эти мысли она от себя отгоняла, вспоминая слова своей любимой мамы, которой, к сожалению, уже не было на этой Земле: «Полечка, запомни, «Я» - это последняя буква в алфавите. Сначала о других следует думать, и только потом о себе». И Полина старательно думала. Кто же ещё о дочках подумает, кроме мамы? От этих мыслей начала кружиться и болеть голова, которая вообще в последнее время частенько её беспокоила…
Новый рабочий день был немного легче – покупателей с утра почти не было, привоза товара не планировалось. Полина была этому очень рада, потому что чувствовала себя сегодня неважно. Головокружение и слабость просто донимали, а к обеду стало стучать висках. Людей по-прежнему почти не было, и директор дал добро спокойно пообедать и попить чаю вместе с коллегой. Такую роскошь продавцы могли себе позволить нечасто.
-Поль, ты что-то бледная такая, да и не ешь ничего совсем, - кассирша Ира озабоченно смотрела на приятельницу, допивая чай из большой кружки, - ты нормально себя чувствуешь?
-Да не очень, честно говоря, - ответила Полина, чувствуя, что язык стал каким-то ватным и мешает нормально говорить, - голова болит и сил нет совсем.
-Да по тебе видно, ты еле ходишь. Может, в медпункт сходить, пока медсестра не ушла?
-Да, наверное. Хоть бы легче стало, мне ещё убираться идти, а в офисе сегодня какой-то фуршет был, уборки много…
-Совсем ты себя не бережёшь, Полинка. И здесь за любую подработку хватаешься, и на вторую работу ещё успеваешь бегать. Я бы уже давно в обмороке была от такого темпа. Притормози немного, всех-то денег не заработаешь.
-Тебе легко говорить, Ир, когда за мужем, как за каменной стеной. А мне одной двоих девчонок поднимать, и алименты Максим минимальные платит, не разгуляешься. У тебя у самой дочка, ты же знаешь, как много всего им надо.
-Это я понимаю, но и надрываться так, как ты – тоже не дело. Тебе бы, по-хорошему, к врачу сходить и обследоваться.
-Наверное, только когда? Целыми днями на работе.
-Ну отпросись. Ты, вон, всех подменяешь по первой просьбе, ну неужели никто за тебя не отработает?
-Отработают, конечно, только ведь и деньги не я получу. Всё в них упирается, Ира. Ой, ты бы знала, как мне отдохнуть хочется, хотя бы на выходных, просто выспаться нормально, сходить куда-нибудь, развеяться. Только некуда мне девчонок девать, их развлекаю, а сама вздохнуть свободно не могу.
-Кошмар. Ну ладно, с мужем твоим всё понятно, денег не платит, в жизни дочек не участвует. Ну а свекровь? Неужели бабушка по внучкам не скучает? Она ведь может хоть иногда их забрать на выходные, чтобы ты отдохнула по-человечески?
-Ой, тут тоже всё сложно. Она пару раз звонила после нашего развода, с девчонками разговаривала. А потом перестала.
-Ну так позвони сама. Расскажи, как девочки скучают. Попроси о помощи.
-Знаешь, Ир, если бы она хотела, давно уже и позвонила, и внучек навестила. А на нет и суда нет. Навязываться не буду.
-Так-то оно так, Полина. Только ты без помощи остаёшься. Так и будешь одна крутиться, пока здоровье своё не угробишь. Но это ты уж сама решай, как поступить, я тебя жизни учить не буду. А в медпункт сходи всё-таки, белая сидишь, как полотно.
Медсестра Алёна, которая уже собиралась уходить из медпункта, взглянула на Полину и всплеснула руками – по внешнему виду женщины было очевидно, что ей нехорошо. Усадив пациентку на стул, она спросила:
-Что случилось?
-Голова сильно болит, слабость, подташнивает немного.
-В желудке нет болей? Отравление, может быть?
-Нет, только голова.
-Давай руку, давление измерим, - Алёна ловко застегнула Полине манжету тонометра чуть выше локтя, - так… повышенное у тебя давление. Давно тебе плохо?
-Вчера вечером начала голова кружиться, но не сильно. А сегодня что-то совсем плохо.
-Пульс учащён… Так, сейчас выпей вот эту таблетку, и домой ещё одну возьмёшь, на ночь примешь. Посиди немного здесь, пусть давление начнёт снижаться. Я пока пойду, скажу Наталье Витальевне, чтобы отпустила тебя на сегодня. Отдыхай. И обязательно нужно к врачу, Полина. Давление – это не шутки.
-Ой, Алён, а может, ты мне скажешь, как этот препарат называется, и я буду принимать? Честное слово, вообще некогда по врачам ходить!
-Так, Полин, - строго сказала Алёна, - во-первых, это лекарство подходит только для того, чтобы единоразово снизить давление, на постоянной основе его принимать нельзя. Во-вторых, я не врач, и советовать тебе лекарства не могу. Нужны анализы, обследование. Ты ведь уже не раз на головную боль жаловалась. Гипертония – это серьёзное дело, пойми. У тебя кто-то из родственников болел?
-Да, - негромко ответила Полина, - мама два года назад умерла от инсульта.
-Тем более, нужно брать ноги в руки и бежать к врачу. А сегодня отдыхай.
После принятой таблетки в голове прояснилось, но слабость не отступала. Решив поспать до садика пару часов дома, а потом всё же пойти на вторую работу, Полина завела будильник, с наслаждением вытянулась на диване и почти моментально уснула. Ей снилось залитое солнцем ромашковое поле, как из детства. Она, маленькая ещё, деревенская босоногая девчонка, бежит по этому полю, чувствуя каждую травинку, щекочущую загорелые ноги. Впереди идёт мама, молодая, здоровая, красивая мамочка в цветастом ситцевом платье. Полинка срывает несколько ромашек, складывает их в небольшой букет и, догоняя маму, весело зовёт её. Мама оборачивается, и девочка вдруг застывает, как вкопанная. У молодой цветущей женщины почему-то оказывается лицо старушки, морщинистое, с кругами под глазами, искажённое гримасой боли и страдания. Женщина внимательно смотрит на девочку и серьёзно произносит: «Береги себя, доченька!»
Полина проснулась за полчаса до будильника. Голова уже совсем не болела, только по-прежнему не было сил, как будто на плечи взвалили какой-то тяжёлый мешок. А ещё бешено колотилось сердце от приснившегося. Женщина уселась на диване, закуталась потеплее в плед и погрузилась в воспоминания. Сколько она себя помнила, её мама всегда была при деле, никогда не отдыхала. Отца Полина потеряла рано, он трагически погиб, и с тех пор мама взваливала на себя всю самую тяжёлую работу. Трудилась, не покладая рук, не жалея себя, из последних сил, ещё и другим помогала, никогда в помощи никому не отказывала. Полина сидела, думала и никак не могла вспомнить маму спящей или даже просто лежащей. Поднималась она ранним утром, часто ещё до восхода солнца, и ложилась, наверное, очень поздно. Если мама была не на работе, то убирала дом или готовила еду, а переделав домашние дела, садилась шить или вязать. Рукодельницей мама была отменной, всю деревню обшивала, никому не отказывала. И Полинка была всегда с иголочки одета, да и копейка лишняя в дом. А потом, ну как добрым людям откажешь, если очень просят? Не отказывала, и всегда выполняла в срок всю работу, за которую бралась, даже когда чувствовала себя не слишком хорошо. Сперва о других думай, потом о себе, «я» - последняя буква в алфавите…
Полина вздрогнула, услышав звонок будильника, который она так и не отключила, когда проснулась. С сожалением вылезла она из-под пледа и потянулась. Слабость не отступала. Сейчас Тася вернётся из танцевального кружка, потом надо будет идти забирать Софию из садика и бежать убираться в офисе. Ненадолго промелькнула мысль о том, что, может быть, и правда оставить вторую работу? Скоро начнутся бесконечные осенние дожди, и так хочется, забрав после работы Софу, возвращаться домой, а не тащиться по слякоти через два квартала на уборку в офис, где надо быстро наводить порядок, да ещё и следить, чтобы непоседливая дочка ничего не натворила… Но тут перед глазами возникли новенькие светящиеся кроссовки, о которых так мечтает Таисия. А потом, скоро ведь у Софийки день рождения, она так хотела пойти на батуты и получить в подарок большой кукольный дом, цена на который в детском магазине была ого-го… А там и новый год не за горами, снова расходы. Нет уж, пусть всё остаётся, как есть…
К концу этой рабочей недели Полина почувствовала, что выдохлась. Самочувствие было какое-то непонятное, когда вроде ничего не болит, и пожаловаться-то не на что, но общее состояние всё равно паршивое. Голова тяжёлая какая-то, мысли путаются, накатывает непонятная тревога, а ещё очень сложно подниматься утром с постели и настраиваться на новый день. В пятницу женщина еле-еле взяла себя в руки, чтобы сделать утренние дела и собраться на работу. Ужин она на вечер так и не смогла приготовить, просто не было сил. Полина решила, что раз в месяц можно и пельмени девчонкам сварить, тем более они их так любят, да и посуды грязной от готовки меньше… Вечером снова нахлынули воспоминания о маме. Она ведь была совсем нестарой женщиной, когда её разбил инсульт, даже до шестидесяти не дожила. На поминках родственники и друзья сокрушались – ну как же так, ведь всю жизнь не пила, не курила, выросла в деревне, на свежем воздухе да натуральных продуктах, даже к врачам почти никогда не обращалась, и такая ранняя смерть… Полина раньше тоже думала, как же так может быть, но в последние дни нет-нет, да проскакивала мысль о том, что мамин уход, пожалуй, не был таким уж внезапным, на это были вполне объяснимые причины. А ещё женщина вспоминала, какую растерянность и опустошение она почувствовала, когда в тот страшный день позвонила мама и обессиленным голосом сообщила, что ей очень плохо и она вызвала «скорую». Как за мамину жизнь боролись врачи, а потом сказали, что ничего не смогли сделать. Какими страшными и жуткими для неё были сухие слова «Время смерти шестнадцать пятнадцать». И как невероятно больно чувствовать себя круглой сиротой, даже когда тебе уже тридцать лет… Полина отчётливо вспомнила, насколько невыносимо терять маму. А ведь она была в этот момент уже взрослой женщиной, у неё самой родились две дочки. Что же будут чувствовать её девочки, если внезапно потеряют маму? Они ведь совсем ещё крошки… От этих страшных мыслей Полине стало совсем не по себе, и она старательно отгоняла гнала их из своей головы весь вечер, но они настойчиво возвращались и мучили её, пока женщина, наконец, не уснула крепким, но тревожным сном.
В субботу Софийка сделала маме подарок, дав ей поспать – девочка не вскочила в семь утра, как обычно, а разоспалась почти до девяти. Выспавшись, Полина пошла на кухню готовить завтрак. На запах ароматных блинчиков девчонки весело прибежали и уселись за стол.
-Мам, а мы сегодня в парк пойдем гулять? – спросила Тася, обмакивая блинчик в сгущёнку, - Ты говорила, что сходим, если будет хорошая погода без дождя. Смотри, какое солнце светит!
-В парк, в парк, хочу в парк! – радостно воскликнула Софа.
-Ну, раз обещала, значит, обязательно пойдём! – улыбнулась Полина, - только с одним условием – если вы спокойно посидите в комнате и поиграете, без ссор и ругани, пока я мою посуду и прибираюсь на кухне. Договорились?
-Договорились! – хором прокричали девочки.
Полина выглянула в окно. На улице и впрямь стояла чудная сентябрьская погода и, хотя был уже самый конец месяца, бабье лето даже не думало уступать место слякотной промозглой осени. Солнце светило ярко, и его лучи так красиво подсвечивали золотую листву, которая ещё не успела до конца облететь с деревьев. Любоваться этой красотой можно было бесконечно, но обещание есть обещание. Женщина взяла салфетку, протёрла стол после завтрака, потом перемыла посуду и решила протереть пол у плиты, слегка заляпанный маслом, на котором жарились блинчики. Взяв тряпку, Полина наклонилась и вдруг, почувствовав резкое головокружение, опустилась на колени и схватилась за голову. В глазах потемнело. Женщина аккуратно переместилась к холодильнику и облокотилась на него спиной, сев на пол. Голова всё так же кружилась, перед глазами прыгали цветные точки. Полина сделала несколько глубоких вздохов, стараясь выровнять дыхание. За несколько секунд в голове пронеслись куча мыслей. А если она сейчас потеряет сознание? Девочки пока играют в комнате, но что же будет, когда они, наконец, придут на кухню, чтобы поторопить маму? Маленькая София, наверняка, очень испугается и начнёт плакать. Тасе девять лет, но она ведь тоже может растеряться в такой ситуации. Сообразит ли она добежать до соседей, чтобы он помогли вызвать «скорую»? Перед глазами опять возникли шикарные белоснежные кроссовки на витрине обувного магазина и красивая белокурая кукла в модном платье. Могут ли девочки как-то прожить без этой куклы и кроссовок? Наверное, могут. А без мамы?..
В висках нещадно стучало. Полина аккуратно привстала, дотянулась до телефона, лежащего на столе, и набрала номер «скорой помощи». Поговорив с диспетчером и положив трубку, она подумала пару секунд и позвонила бывшей свекрови.
-Алла Леонидовна, здравствуйте. Это Полина.
-Полиночка, здравствуй! А что с голосом у тебя? Всё хорошо?
-Алла Леонидовна, мне очень плохо стало, скорее всего высокое давление. Я вызвала «скорую». Что мне фельдшер скажет, неизвестно, может быть, придётся ехать в больницу. Вы не могли бы прийти? Девочек некому оставить.
-О Господи, Полина, ну как же так? Конечно, я сейчас прибегу!
«Скорая» приехала быстро. Началась суета. Испуганные девочки молча наблюдали, как фельдшер колдует над мамой, измеряя ей давление, снимая кардиограмму и делая укол. Потом он строго сказал:
-Ситуация серьёзная. Нужна госпитализация. Вам есть, с кем оставить детей?
Таисия посмотрела на маму, широко раскрыв от страха глаза, которые начали наполняться слезами. Софийка громко расплакалась.
-Есть! Есть, с кем оставить детей! – послышался голос из прихожей, и на пороге возникла Алла Леонидовна.
-Бабушка! – воскликнула Тася и бросилась обнимать гостью.
-Ну и замечательно, - произнёс фельдшер, - собраться сможете? Я жду вас в машине.
-Так, Полиночка, собирайся спокойно, - сказала свекровь, раздеваясь, - девчонок я заберу к себе. Если что-то будет нужно, звони, мы к тебе приедем. Так, Таисия, давай-ка, показывай мне, где ваша одежда лежит!
-Бабушка, а мы в парк пойдем гулять? – спросила Софийка, которая уже перестала плакать и во все глаза смотрела на Полу Леонидовну.
-Пойдём, ягодка моя, конечно пойдем. И в парк, и в кино на мультики.
Через две недели отдохнувшая, цветущая Полина вышла на работу в магазин. Её радостно встретила кассирша Ирка.
-Ну, с возвращением тебя, Полечка! Как ты нас всех напугала! Как ты себя чувствуешь?
-Всё отлично, Ириш. Больница мне просто курортом показалась! Леди, отдыхай, спи сколько хочешь, книжки читай. Я как в отпуске побывала. Таблеток кучу прописали, конечно, но это мелочи.
-Ну, ты теперь, как обычно – с новыми силами в бой? Вечером на вторую работу побежишь?
-Нет, Ир, я уволилась оттуда. Хватит с меня подвигов, пожалуй. И здесь подработки буду брать только в крайнем случае. Ты права была, всех денег не заработаешь, да и здоровье потом вернуть невозможно.
-А как же кукла и кроссовки? Ты столько про них рассказывала.
-Ну, куклу свекровь обещала Софийке на день рождения подарить. А кроссовки у Таисии уже есть. Ей их папа купил, пока я в больнице была. Он начал с девочками видеться. Видимо, Алла Леонидовна поспособствовала.
-Ну вот, видишь, как всё удачно сложилось. А я тебе говорила, надо было давно ей позвонить и помощи попросить, а не дожидаться гипертонического криза!
-Да, Ириш. Ты права. Теперь я буду себя беречь. Тем более, теперь у меня есть поддержка. Да, бабушка и папа – это очень хорошо, конечно, но мама у моих девчонок одна, и другой не будет.
Автор: Квакина Г.