Будем добивать Максима Каммерера и «Обитаемый остров»? Нет, не ногами и не насмерть, книгу мы любим, как и в целом творчество братьев Стругацких. Только вот созданный ими мир Полдня вызывает у нас очень много вопросов. И это при том, что мы сами считаем, что переход на следующий этап развития общества неминуем, иначе свалимся в антиутопию в худшем виде. Ладно – это всё лирика. Давайте уже к делу.
Зеф и Максим продолжаю бродить по подземельям. И, надо сказать, очень странно они это делают…
«Зеф замолчал. По коридору пронёсся гортанный возглас, многократным эхом отразился от стен и затих. И сразу же, откуда-то издали отозвался другой такой же голос. Это были очень знакомые звуки, но Максим никак не мог вспомнить, где слышал их».
И правда, где? На Пандоре, на Земле? А может это собачий лай? В любом случае, описанная ситуация выглядит, мягко говоря, опасной для здоровья. Потенциальный противник перекликается, похоже, этих двоих окружили, а они?.. Они обсуждают странности крика.
«— Так вот кто это кричит по ночам! — сказал Зеф. — А мы думали — птицы…
— Странный крик, — сказал Максим.»
Да уж, странный. А чем? Чем он странный? Тем, что чем-то знаком? Вообще это – классическая «реплика ради реплики», «разговор поддержать»…
«— Странный — не знаю, — возразил Зеф. — Но страшноватый. Ночью как начнут орать по всему лесу — душа в пятки уходит. Сколько об этих криках сказок рассказывают… Был один уголовник, так он хвастался, будто знает этот язык. Переводил.
— И что же он переводил? — спросил Максим.
— А, вздор. Какой там язык…
— А где этот уголовник?
— Да его съели, — сказал Зеф. — Он был в строителях, партия в лесу заблудилась, ребята оголодали и, сам понимаешь…
Они свернули налево, и далеко впереди показалось смутное бледное пятно света. Зеф выключил фонарик и спрятал в карман. Он шёл теперь впереди, и когда резко остановился, Максим чуть не налетел на него».
Они идут спокойно, с фонариком. Максим даже не просит его выключить, хотя до этого фонарик ему мешал. И решают, что, наверное, надо уходить, только когда им поперёк дороги выкладывают «человеческий костяк».
Эти двое ведут себя как бессмертные маклауды или терминаторы. И возникает вопрос – почему? Они клинические идиоты – или откуда-то точно знают, что на них не нападут? Или что?..
А теперь давайте посмотрим на серьёзный разговор Вепря и Максима.
«Навстречу им из кустарника вылез обросший человек в грязном арестантском балахоне. Максим узнал его: это был первый абориген, которого он встретил, старый Зефов напарник, сосуд мировой скорби.
— Подождите, — сказал Вепрь, — я с ним поговорю.
Зеф велел Максиму сесть, где стоит, уселся сам и принялся перематывать портянки, дудя в бороду уголовный романс "Я мальчик лихой, меня знает окраина". Вепрь подошёл к сосуду скорби, и они, удалившись за кусты, принялись разговаривать шёпотом. Максим слышал их прекрасно, но понять ничего не мог, потому что говорили они на каком-то жаргоне, и он узнал только несколько раз повторенное слово "почта".»
В целом, понятно. Сосуд скорби – курьер. Принёс заметку про нашего мальчика.
«Скоро он перестал прислушиваться. Он чувствовал себя утомлённым, грязным, сегодня было слишком много бессмысленной работы, бессмысленного нервного напряжения, слишком долго он дышал сегодня всякой гадостью и принял слишком много рентген. И опять за весь этот день не было сделано ничего настоящего, ничего нужного, и ему очень не хотелось возвращаться в барак».
Тут тоже всё ясно. А, чего, собственно Максим хотел? Это же каторга. И вот что странно: кто-нибудь заметил удивление Максима? И вообще, не кажется ли вам, что суд в Стране Неизвестных Отцов несколько… слишком гуманен для той картинки, которую нам показывает Максим? Смотрите, что висит на Максиме: неподчинение приказу, сопротивление при аресте, нападение на командира, соучастие в побеге особо опасных преступников, участие в антиправительственном заговоре, соучастие в убийстве солдат (двух и более), совершение террористического акта. И его отправляют на каторгу. И он не удивлён. А вот мы – очень.
«Потом сосуд скорби исчез, а Вепрь вернулся, сел перед Максимом на пень и сказал:
— Ну, давайте поговорим.
— Все в порядке? — спросил Зеф.
— Да, — сказал Вепрь.
— Я же тебе говорил, — сказал Зеф, рассматривая портянку на свет. — У меня на таких чутье.
— Ну так вот, Мак, — сказал Вепрь. — Мы вас проверили, насколько это возможно при нашем положении. Генерал за вас ручается. С сегодняшнего дня вы будете подчиняться мне».
Вот интересно, а что они проверили? Мы бы на месте Максима задумались. Что о Маке Симе знают в Сопротивлении? Откуда появился – неизвестно. Симулирует (?) амнезию. Некоторое время был неизвестно где, откуда уехал с человеком из спецлужб. Потом возник в инциденте с бандой Крысолова. Поступил в Гвардию, несмотря на свою биографию. Потом бежал из Гвардии при очень сомнительных обстоятельствах. Внедрился в подполье, учувствовал в подрыве башни, а потом сдался Гвардии. После не менее сомнительного суда отправлен на каторгу. Вот что даст придирчивая проверка. А, ну и про Гая припомнит. Что про него? Да то, что это он привёл Мак Сима в Гвардию. И тут два варианта – либо он знал, что Мак Сим предатель, тогда его бы тоже на каторгу, либо не знал – тогда он как бы вообще не при делах, тем более что при попытке задержания исправно исполнял приказы начальника…
В общем и целом, всё, что могла дать придирчивая проверка, так это то, что Мак Сим – крайне мутный тип. А не придирчивая? Ещё хуже, если честно. Так что по логике вещей, наш Мак Сим на карандаше должен быть, никак иначе. Ему явно есть о чем переживать и чего опасаться, даже если он сам уверен, что чист на все двести процентов. Но Максим не переживает.
« — Очень рад, — сказал Максим, криво улыбаясь. Ему хотелось сказать: "А ведь за вас-то Генерал передо мной не поручался", но он только добавил: — Слушаю вас.»
Ой, ой! А куда подевалась наша прямолинейность? И вообще, может то, что генерал за Вепря не поручился, это скорее хорошо, чем плохо? Ведь если Максим – тот, за кого себя выдаёт, то есть наивный коммунар, то он должен считать Генерала предателем. Это Генерал изменил план и время операции, это Генерал завёл их в ловушку. Даже наивный дурачок должен понимать, что им сдали башню. Зачем? Да чтобы поднять авторитет того же Генерала, например. Или устроить показательный процесс, в очередной раз продемонстрировав обществу, какие они плохие – выродки… Или это слишком сложно для наивного простачка, которым предстаёт перед окружающими Максим?
«— Очень хорошо, — сказал Вепрь. — Тогда ваша задача на ближайшее время полностью определяется. Вы будете связным. Когда я вам прикажу, вы переплывёте реку и пошлёте из ближайшего почтового отделения телеграммы, которые я вам дам. Понятно?
— Это мне понятно, — медленно проговорил Максим. — Мне не понятно другое…»
«— Давайте договоримся сразу, — твёрдо сказал Максим. — Я не желаю действовать вслепую. Я не намерен заниматься делами, которые, на мой взгляд, нелепы и не нужны.
— Например? — сказал Вепрь.
— Я знаю, что такое дисциплина. И я знаю, что без дисциплины вся наша работа ничего не стоит. Но я считаю, что дисциплина должна быть разумной, подчинённый должен быть уверен, что приказ разумен. Вы приказываете мне быть связным. Я готов быть связным, я годен на большее, но если это нужно, я буду связным. Но я должен знать, что телеграммы, которые я посылаю, не послужат бессмысленной гибели и без того несчастных людей…»
У нас два вопроса. Первый – почему Мак Сим, предусмотрительно промолчавший про поручительство Генерала, вдруг стал резать правду-матку? И второй вопрос: откуда он знает, что такое дисциплина? Пока всё, что делал Максим, говорит об обратном! Всё, за исключением штурма башни. Он пошёл на снижение на обитаемую планету, он вступил в контакт с местными, совершил убийство двух и более лиц с откровенным превышением самообороны, следом пошёл в местную Гвардию (судя по всему, дав аналог присяги), а потом сбежал из неё (нарушив данные ранее обязательства). И в довершение всего занялся терроризмом.
Кстати, если вернуться к убийству банды Крысолова. С одной стороны, это состояние патологического аффекта. Но тогда Мак – псих, потому что никаких причин для возникновения у здорового человека подобного состояния не было. Либо это искусственно вызванное состояние. Тогда Максим не тот, за кого себя выдаёт.
Но мы не о том, мы о том, что понятие дисциплина и Максим Каммерер – в том виде, в каком его представляет простое, «классическое» прочтение книги – несовместимы.
«— Мне было приказано взорвать башню, — продолжал Максим. — Мне не объясняли, зачем это нужно. Я видел, что это глупая и смертельная затея, но я выполнил приказ. Я потерял троих товарищей, а потом оказалось, что всё это — ловушка государственной прокуратуры. И я говорю: хватит! Я больше не намерен нападать на башни. И более того, я намерен всячески препятствовать операциям такого рода…»
Тпр-р-р!!!! «Я потерял троих товарищей, а потом оказалось, что всё это — ловушка государственной прокуратуры»… Можно с этого момента поподробнее? Нет, то, что это подстава, Максим должен был догадаться если не во время операции, то сразу после неё. Будь это не подстава, группу положили бы за мгновения – как в тире, из пулемётов. Но откуда Максим знает, что это именно ловушка, и, главное, именно государственной прокуратуры? Он с Умником, что ли, общался, или был на совещании Неизвестных Отцов? Может протокол заседания видел или запись слушал? А главное – зачем он из одной ловушки пошёл прямиком в другую, ещё более очевидную?
«— Всякий сопляк приходит здесь и говорит, что мы гибнем зря, — сказал Зеф.
— А дальше? — настойчиво повторил Максим. — Гвардейцы подвозят излучатели, и вам конец?»
Стоп! Нарушим немного логику написания статей. К этому моменту мы вернёмся потом, а пока только скажем: в финальном разговоре со Странником Максим почему-то резко забудет о передвижных излучателях...
«— Черта с два! — сказал Зеф. — За это время население района перейдёт на нашу сторону, и не так-то просто им будет сунуться. Одно дело — десяток так называемых выродков, а другое дело — десяток тысяч озверевших крестьян…
— Зеф, Зеф! — предостерегающе сказал Вепрь.
Зеф нетерпеливо отмахнулся от него.
— …Десяток тысяч озверевших крестьян, которые поняли и на всю жизнь запомнили, что их двадцать лет бесстыдно дурачили…
Вепрь махнул рукой и отвернулся.
— Погодите, погодите, — сказал Максим. — Что это вы говорите? С какой это стати они вдруг поймут? Да они вас на куски разорвут. Ведь они-то считают, что это противобаллистическая защита…»
О как! И опять – в разговоре со Странником наш Максим почему-то встанет на ручник и будет тупить так, что по сравнению с ним Мак Сим, говорящий с Зефом и Вепрем, просто Эйнштейн! Мы потом вернемся к этому моменту, когда Максим будет говорить со Странником.
«— А ты что считаешь? — спросил Зеф, странно усмехаясь.
— Ну, я-то знаю, — сказал Максим. — Мне рассказывали…
— Кто?
— Доктор… и Генерал… А что — это тайна?
— Может быть, хватит на эту тему? — сказал Вепрь тихо»…
Да, да, Максимушка, а что ты про это знаешь? Ведь контекст фразы: «Да они вас на куски разорвут. Ведь они-то считают, что это противобаллистическая защита…» подразумевает, что Максим знает – это не противобаллистическая защита. Ну не считает же он в действительности, что это такой шокер для малочисленной группы населения, в которую входит, в том числе, и Государственный Прокурор? И почему Вепрь вдруг резко сворачивает тему, а дальше вываливает все на Максима, несмотря на возражения Зефа и подпольную дисциплину? Не потому ли, что Максим проговорился, и надо срочно что-то делать? Например, выложить всё, чтобы отпали вопросы к Каммереру. И когда его спросят: «Откуда вы знаете?», тот мог честно сказать: «Вепрь рассказал».
И, кстати, для кого были все эти слова про проверку и всё такое? Уж не для Зефа ли? А тут, раз старый подпольщик сказал – проведена проверка, значит проведена. Оснований не верить Вепрю у Зефа нет.
Вот и выходит, что всё это не просто развесёлый боевичок. Тут идёт игра, серьёзная и пока не очень-то понятная игра.
Продолжение следует.
