Первое письменное упоминание Золотой бабы в русских летописях связано с кончиной в 1398 году святителя Стефана Великопермского: «Это был блаженный епископ Стефан, божий человек, живущий посреди неверных: не знающих Бога, не ведающих законов, молящихся идолам, огню и воде, и камню, и Золотой бабе, и кудесникам, и волхвам, и деревьям...»
В послании митрополита Симона пермичам 1510 года вновь упоминается о поклонении местных племен Золотой бабе.
В Европе о Золотом идоле севера узнали после 1517 года, когда был опубликован «Трактат о двух Сарматиях» ректора Краковского университета Матвея Меховского: «...за областью, называемой Вятка, по дороге в Скифию, стоит большой идол... Соседние племена весьма чтут его и поклоняются ему, и никто, проходя поблизости, не минует идола. Идут с приношениями...»
Неизвестно, в каком году жрецами бьярмский идол был вывезен в верховья Камы, а затем переправлен за Урал, в Белогорье - месте слияния Иртыша и Оби. Не известно даже, один и тот же, вообще, это идол. Ибо в описаниях саг и поздних свидетельствах существуют сильные разночтения.
В 1549 году в «Записках о московитских делах» австрийский посол в России Герберштейн составил карту и пояснил: «За Обью, у Золотой бабы, где Обь впадает в океан, текут реки Сосьва, Березва и Данадым, которые берут начало из горы Камень Большого Пояса и соединенных с ней скал. Все народы, живущие от этих рек до Золотой бабы, называются данниками князя Московского. Есть идол у устьев Оби, в области Обдоре. Он стоит на правом берегу... Рассказывают... что этот идол есть статуя, представляющая старуху, которая держит сына, и что там виден другой ребенок... Кроме того, уверяют, что там поставлены какие-то инструменты, которые издают постоянный звук вроде трубного. Если это так, то, по моему мнению, ветры сильно и постоянно дуют в эти инструменты».
Через тридцать лет этот факт переправы идола в Сибирь подтвердил и итальянец Александр Гваньини в своем сочинении «Описание европейской Сарматии». Он сообщил, что идол находится в низовьях Оби и ему поклоняются самоеды, народы Югры и другие племена. Он также пишет, что вокруг истукана слышится какой-то громкий рев.
Та ли это из Бьярмии? Согласно Кунгурской летописи, это древняя богиня «нага с сыном на стуле сидящая», что позволило английскому историку Д. Бэддли отождествлять «Золотую бабу» Оби с китайской богиней Гуань Инь. А князь Н. Трубецкой считал «Золотую бабу» чисто местной обско-угорской богиней Калтащ (Калтащ-анки у хантов, Калтащ-эква у манси) - «божественной матерью», богиней, дающей человеку душу, покровительницей жизни, продолжения рода.
1582 год. В свой легендарный поход за Камень, на покорение Сибирского царства выступил Ермак Тимофеевич Аленин. В ходе боевых действий Ермак отрядил есаула Богдана Брязгу на захват Демьянского и Назымского остяцких городков в низовьях Иртыша, близ его впадения в Обь. Защитники одной из крепостей оказали ожесточенное сопротивление. Через три дня казаки уже хотели, было, повернуть обратно, но услышали рассказ чуваша-перебежчика, бывшего кучумовского пленника о том, что остяки «молятся Русскому Богу, и тот Русский Бог из литого золота в чаще сидит», - то есть поклоняются вывезенному из Русской земли идолу. Во взятом приступом городке ничего не нашли. Выйдя на Обь, полусотня Богдана совершила скорый рейд к священному для остяков Белогорью. По рассказу, именно здесь было «мольбище великое богини древней», был «съезд великий» и регулярно совершалось «жрение». Но и тут казаки опоздали - при приближении русских местные жители спрятали как «болвана», так и «многое собрание кумирное».
Но ещё на протяжении двухсот с лишним лет с перерывами здесь продолжалось «жрение», и именно сюда, в Белогорское святилище, остяки принесли и положили к ногам Золотой Бабы снятый с погибшего Ермака панцирь - подарок Белого царя.
Через год после Брязги к Белогорью вышел отряд Ивана Мансурова. В устье Иртыша воины срубили крепостцу и зазимовали. В феврале большое остяцкое войско, обступив русское укрепление, целый день ходило на приступ. После нескольких отбитых атак, осаждавшие принесли некий идол, поставили его под деревом и начали моления. Мансуровцы, используя момент, ударили в толпу из пушек. Одно из ядер попало в цель: «Древо оно, под ним же стоял бесурменский кумир, разбита на многие части, и кумир их сокрушиша». Но или щепки не очень повредили кумира, или вообще идол был не тот, а сообщения о «жрении» Золотой бабе не прекращались.
В начале XVIII века началась планомерное искоренение язычества. С 1702 года просвещение местных народов возглавил митрополит Сибирский Филофей Лещинский, вызвавший миссионеров и учителей из Киева и открывший в Тобольске славянскую школу для духовенства. В 1710 году владыко Филофей получил царскую грамоту с предписанием отправиться лично на проповедь в землю остяков и вогул, но, по болезни, только через два года смог приступить к исполнению указа. Он совершил несколько дальних поездок, построил много церквей, окрестил около сорока тысяч остяков, вогулов и самоедов, проник даже в дикую непокорную страну на реке Конде. Даже будучи уже смертельно больным, в 1726 году митрополит предпринял своё последнее путешествие к обдорским остякам. Среди людей, призванных владыкой, особо выделялся воспитанник Киево-Могилянской академии, полковник Григорий Новицкий, автор неоконченной рукописи «Краткое описание о народе остяцком». Активно участвуя в миссионерских акциях, Новицкий исходил много мест в поисках легендарного идола: «Достигли жилища сих, называемые юртами Колькетеевыми, по имени начальствующего здесь Колькета Евплаева...» - писал он в свой дневник, но там находил лишь кумиров «иссечен... из дерева, одеян одеждою зеленою, зло образное лицо белым железом обложено...». Русских просто ужасали кровавые и просто разорительные жертвы идолопоклонников: «При главных же кумирах всегдашне стражи и жрецы почитаются. Чин их должности всегда быть служителем лжи. Что ближе татар-ских жилищ пребывают... на скверные свои жертвы употребляют лошадей. А в дальних пустынных селениях оленей наипаче приносят на жертвы... Скоро ударяют ножом в сердце, испущая кровь в блюдо, кропят сею мерзостью и жилище своя, идолам же уста помазуют, в украшение же и всегдашне воспоминание кожу с главою и ноги даже до колен заедино с кожею на древах завешут над кумирнею... Сим частым приношением в премногую внийша нищету и крайнее разорение, яко чад и жен своих продают заимодавцам своим в работу». Когда, наконец-то, удалось выйти на след настоящей Золотой бабы, неутомимый путешественник и бытописатель погиб вместе со священником Сентяшевым при невыясненных обстоятельствах. В его уникальных по тем временам этнографических записях особо ценно то, что Новицкий, ничего не знавший о трудах Герберштейна и других западных географов, более чем через сто пятьдесят лет излагает о Золотом идоле сведения, удивительно совпадающие с записями иностранцев. Он подтверждает, что статуя кричит: «Глас вещия, аки бы детища, слышат». И что идол стоит в подобии храма: «Никто же от них тамо самих в скверное капище входить не дерзает».
Вообще, в переписке приходских священников с Тобольской консисторией из века в век продолжаются сетования на то, что даже крещёные инородцы прямо из церкви отправляются на поклонение к «шайтанам». В конце концов, незадолго до революции в «Инструкции Кондинской миссии» прямо предписывалось разыскать «идола, слывущего под названием Троицкого, к которому, как к центру идолопоклонства, стекаются отовсюду инородцы-самоеды, и остяки-идолопоклонники, и христиане, тщательно следить за сборщиками в пользу сего идола, поддерживающими в инородцах суеверные убеждения, донося секретно Епархиальному начальству обо всём, что будет доказано относительно общепочтительного инородцам идола». Село Троицкое находилось рядом с тем самым Белогорьем, почему языческий идол и получил христианское наименование «Троицкий».
В результате сысков, облав и погонь упорные язычники перенесли свою богиню из Белогорья на Конду.
В 1904 году этнограф К. Носилов нашел в верховьях Конды слепого старика манси Савву, который знал о Золотой бабе, но на все вопросы твердил одно: «Голая баба - и только. Сидит. Нос есть, глаза есть, всё есть, всё сделано, как быть бабе».
Сотрудник Института археологии и этнографии СО РАН А. Бауло: «В конце XIX века был записан рассказ о «серебряной бабе», выполненной в виде уменьшенной копии с «золотой бабы». Она представляла собой обнаженную сидящую женщину и хранилась в ящике на «святой» полке в вогульской (мансийской) юрте на Урале. Уходя на охоту, хозяин заворачивал статуэтку в старый шёлковый платок вместе с серебряными рублями и носил ее на спине в небольшом мешочке из уха молодого лося. Считалось, что «баба» помогает женщинам и всем промышляющим. Во время посвящённого ей праздника, проходившего в течение семи дней, со всей округи съезжался народ, привозя в дар духу-покровителю оленей, серебро, парчу, шёлк, соболей и лисиц; женщины шили для неё одежду и украшали дорогими вещами. Перед «бабой» ставили серебряные тарелочки с кровью и мясом, вогулы кланялись божеству и обращались к нему с молитвами».
В 1933 году в компетентные органы поступил сигнал о том, что ханты, проживавшие по правому притоку Нижней Оби реке Казым, скрывают Золотую бабу и поклоняются ей. Казымского шамана арестовали и через какое-то время добились необходимых сведений. К тайному капищу отправили оперативную группу. Но охотники взбунтовались и убили чекистов. Присланный карательный отряд перестрелял почти всех местных мужчин, а у оставшихся отобрал ружья, чем обрёк общину на голодную смерть. Святилище разори¬ли. Однако казымский идол Золотой бабы обнаружен не был.
В 1962 году Ханты-Мансийским краеведческим музеем принята на хранение фигура женского духа-покровителя, ранее хранившаяся в священном амбарчике хантов в верховьях р. Казым. Поверх ее «одежды» были укреплены одиннадцать серебряных пластин, что позволило исследователям увидеть здесь один из вариантов «серебряной бабы». Приблизительно в это же время потомок мансийских князцов П. Шешкин рассказывал о виденной им «серебряной бабе» в виде женской статуэтки с «индийским» лицом.
В те же 60-е годы исследователю Льву Теплову удалось разыскать старого охотника Григория Сургучева, бывшего шамана, осведомленного о тайнике, в котором потомки жителей Югры прятали священную статую. Но он был лаконичен в ответах: «Этот шайтан, - говорил Сургучев, - находится в покое. Никому не найти. Есть маленький островок среди болот, никому не попасть - не заметить».
В течение двадцати лет, с конца 60-х до конца 80-х годов, изучалось древнее святилище на реке Священный Лес, что в Большеземельской тундре за Полярным кругом. Здесь были найдены предметы как II-I тысячелетий до нашей эры, так и первых веков нашей эры. Обнаружено несколько сотен деталей или обломков женских украшений.
Из записей Екатеринбургского кинооператора Заплатина:
А чего рассказывать-то? - ответил он. - От стариков мы знаем, что была она у нашего народа. Так и называли её - Сорни Эква. Золотая, значит, баба. Вот и всё...
Другой местный житель присоединился к разговору:
Нам нельзя ничего говорить о ней. Люди наши веками молчали, а я, что, болтать буду?.. Ничего я не знаю...
А затем добавил:
Вам её не найти. Ее куда-то утащили наши старики. Если мы не знаем, где она спрятана, вам-то как её разыскать!..»
Публикуется по: Тобольск и вся Сибирь / Обь. Тобольск. 2015
#рекисибири #обь
