(Моя дальневосточная тема. Рассказ-быль. Доброе утро всем!)
В своих побегах из Москвы под видом краткосрочного отпуска мы с мужем забирались всё дальше и дальше от дома. Темп бизнеса всё возрастал и, чтобы выдохнуть и переключиться, нас уже не устраивало убежище ни в Европе, ни в Штатах, так как мы там всегда находились в шаговой доступности от внезапных дружеских приездов бизнес-партнеров, будоражащих деловых новостей и биржевых сводок. Какое-то время спасали горы, но хотелось моря-океана. И мы решили попробовать далёкие южные японские островки, куда не ступала нога российского массового туриста.
- Ольга, я вас уверяю. Это самое тихое и спокойное место на земле. Остров забвения, покоя и довольствия. Туда у нас летают только очень уважаемые и состоятельные люди, которые хотят, как и Вы, монотонного счастья ничего неделанья на две недели. И там сейчас бархатный сезон. Изумительное время отсутствия дождей, жары и суеты, - Накамуро-сан был непривычно красноречив и мы загорелись и сдались. Мы собрались на Остров.
Мы рассматривали эту незначительную точку посреди великой синевы океана. Мы фантазировали о затерянном, но цивилизованном рае. Мы предупредили всех о возможных перебоях связи. Мы как дети смаковали предстоящую "бархатную" поездку...
Забегая вперед, хочу отметить:
Некоторые люди, я не хочу тыкать в свою грудь пальцем, так вот, некоторым людям не нужны внешние катаклизмы для разогрева крови. Некоторые люди сами являются таким катаклизмом, притягивая к себе энергии разных стихий (моя бабушка выражалась проще "ища приключения на задницу")...
Лимузин, в котором мы ехали по цветущему острову к отелю, неожиданно остановился. Шофер сидел неподвижно, не шевелясь и смотря прямо перед собой.
- Извините, а почему остановка?
- Нужно ждать. Забастовка.
Перед машиной по шоссе ходили кругом 8 человек с цветами и плакатами. На забастовку походило мало.
- А что случилось?
- Американская база. Хотим, чтобы ушли. Плохие.
Мы, а за нами еще машин тридцать, полтора часа стояли и смотрели как по дороге кружат восемь мужчин и женщин и одинокий оператор снимает их на камеру. Было очень тихо. Только какая-то птичка периодически требовала:
- Пить! Пиииить!
Мне уже хотелось не пить, а обратного. Но наш милый водитель не выпускал нас из машины, потому что: ЗАБАСТОВКА. Наконец, один из мужчин в круге посмотрел на часы, что-то крикнул и они все просто ушли на обочину.
Позже, в отеле генеральный менеджер рассказал нам, что это - самое серьезное политическое движение на острове за последние 15 лет, что американские солдаты изнасиловали и убили японскую девушку и все жители предельно гневаются.
Отель занимал большую океанскую бухту, а через две бухты располагалась та самая, ужасная американская военная база. И мы наблюдали с мужем, как иногда крепкие и веселые парни оттуда несутся на вейкбордах за катерами. Они видимо глубоко скрывали свою озабоченность по поводу возникшей международной напряженности.
Нам предоставили чудесную виллу на скале, прямо зависающей над океаном. И у меня дух захватил от невероятной красоты и силе этого места. Покидать виллу не хотелось и мы решили поужинать суши дома.
Мы сделали заказ. Но вместо суши пришел опять генеральный менеджер. Он кланялся и лицо было очень расстроенным:
- Никак нельзя суши! Никак, никак. Закажите, пожалуйста, что-нибудь еще или позвольте мне вас лично отвезти в суши-ресторан.
- Но почему?
- Понимаете сюда ехать от ресторана целых 4 минуты. Шеф не ручается тогда за необходимую свежесть. Никак нельзя.
Менеджер был непоколебим и мы, заинтригованные, отправились в сушницу. Я вам уверенно скажу, что ни до, ни после нигде в мире я ничего подобного не пробовала. Если бы мы могли поставить кровать в этом ресторанчике, мы бы там жили. Японские гости приходили смотреть на наши гигантские заказы сашими из неведомых рыб и морских гадов. Все названия были даны иероглифами и по-английски в отеле говорил только генеральный менеджер и специально выписанный под наш приезд стюард из Токио.
Повар рисовал нам название понравившегося блюда на бумажке и мы показывали в следующий раз бумажку, а пальцами - количество.
Для остальных гостей мы несомненно были целым представлением. Европейцев, кроме нас, во всем огромном отеле не было. Мне присвоили местную кличку, которой обслуживающий персонал нас обозначал. Я с пристрастием допросила нашего стюарта он сказал, что в приблизительном переводе это звучит как "Большой Белый Огонь".
Отдых набирал обороты. После странствований по бесконечным первобытным пляжам, совершенно безлюдным, я возжелала местного островного массажа. Менеджер вежливо поинтересовался-знаю ли я, что это такое. Я отмахнулась со словами, делали мне Шиатцу в Токио и везде, знаем, плавали.
- Это не Шиатцу. У нас другое.
- Ок. Давайте два часа.
Японец чуть дрогнул бровью. Позже я узнала, что это степень крайнего удивления.
К нам на виллу пришел сухонький старичок лет 70.
- Это лучший мастер на острове, — почтительно представил стюард. - Массаж будет через эту пижаму и полотенце.
Сказать, что было больно, не сказать ничего. Под конец я орала в голос. Мастер был невозмутим. С непроницаемым лицом он зависал ладонями над телом, а потом пальцами проникал куда-то прямо до костей, невзирая на полотенце и пижаму.
Когда он ушел, я вытерла заплаканное лицо и решила больше не экспериментировать. Но минут через 20 я ощутила такой кайф и прилив энергии, что отважилась потом еще на шесть раз. Каждый раз был не менее болезненный, чем первый, но уносил с собой килограмм веса, при том, что мы буквально обжирались там суши. По приезду в Москву я недосчиталась 7 кг и теперь Мастер и его пальцы снятся мне, как очень желанное чудо.
Рай продолжался 8 дней, а потом мы в три часа ночи вскочили от дикого воя сирены и рысканья прожекторов. Японский голос о чем-то кричал на весь отель. Наш телефон тоже тревожно кричал по-японски. Мы натянули что было под рукой схватили паспорта и карты и повалились на пол. Мир внезапно накренился и привычные правила притяжения и движения перестали действовать.
Муж выволок меня из виллы и мы побежали с уступа вглубь территории. Люди из других вил довольно организовано с аккуратно собранными сумками двигались к главному зданию. Мы присоединились. Нас вывели на большое гольф-поле.
Толчки ощущаются очень странно. Сильно кружится голова и тошнит. Было страшно. Электричество потухло. Но вой и прожектора продолжались всю ночь. У бархатного сезона на островах обнаружилась изнанка. К утру все успокоилось.
Нас нашел Менеджер отеля и сказал будничным голосом, что такое у них часто. Что электричество восстановят к следующему утру. И повреждения на вилле тоже отремонтируют тогда же. Но большие повреждения в посёлке, несколько пожаров и сильные разрушения и отель приглашает добровольцев помочь спасателям. А если мы не хотим, то можем пойти кататься на каноэ после завтрака, который привезут сюда.
Рождённые в СССР не могут кататься на каноэ, когда надо помогать на пожарище. (Хотя признаюсь, очень хотелось после бессонной ночи.) Но мы облачились в спецодежду и поехали с группой японцев в деревню. Всё было очень обыденно и очень печально. На фоне великолепия вилл отеля, жилища местных оказались невозможно маленькими и убогими. Сделанные из какого-то гипсокартона, многие просто сложились как карточные домики и было видно, что это не в первый раз. Спасатели привозили готовые конструкторы и буквально на глазах ставили новое временное/постоянное жилье. Наша работа была простая и тупая. Особого героизма в ней не было, так как помощников было предостаточно. И, через некоторое время, решив, что дань благодарности острову мы отработали, мы ушли обратно в отель. Мы брели пляжем. О сколько там всего понавыбрасывало за время шторма. Я бросилась собирать. Но муж показал на таблички, понатыканные каждые сто метров, кое-где поваленные и плавающие в волнах. На них значилось: "В случае цунами бежать туда."
- Давай пойдем налегке. Мало ли что будет еще в "бархатный" сезон. Просто смотри.
И остров улыбнулся нам буквально в метре от нас выпрыгнул и пролетел по воздуху метров пять изумрудный морской угорь. Он охотился. И мы ему не мешали. Белый песок. Синий океан. Золотая и Зеленая молния. Невероятная картинка как награда за сложную ночь и утро.
Когда мы вернулись на виллу, там уже тоже практически ликвидировали последствия. Жизнь наладилась буквально на следующий день. Землетрясение было несерьезным. Но сияние бархатного сезона как-то потускнело. Настроение испортилось и мы слиняли в суетливый Токио, догуливать отпуск в компании японских бизнес-партнеров.
Что осталось от этого "бархатного" побега? Выпрыгивающий из воды золотисто-изумрудный морской угорь. Божественный вкус невероятных суши. Пальцы Мастера, возвращающего телу его форму и, почему-то, лицо того островитянина, который руководил кучкой бастующих. Никакой философии, никакой морали просто шуршание бархата воспоминаний.
