1893 год
«Ростов-на-Дону. Недавно в Ростове явился специалист-еврей, получивший от главного ковенского духовного раввина удостоверение на право приготовления «кошерного» мяса из тех частей животного, которых по закону евреям нельзя употреблять в пищу. Этот особого рода «специалист» намерен в непродолжительном времени здесь в Ростове применить на деле свои «специальные» познания». (Приазовский край 227 от 05.09.1893 г.).
1894 год
«Новочеркасск. Наш город в последние годы, благодаря появлению холеры, вычистился совершенно. Недаром говорится: «Нет худа без добра». И в настоящем году, хотя холера у нас не ожидалась и не ожидается, тем не менее санитарная комиссия осматривает дворы, балки, ретирадные места и прочее. Где только оказывается какая-либо нечистота, составляется протокол, и виновные привлекаются к ответственности. Торговцев мясом и рыбой почти ежедневно тянут к мировому за продажу негодных к употреблению продуктов. Комитет по управлению городом пригласил домовладельцев немедленно приступить к ремонтированию мостовых, каждого против своего дворового места до средины улицы. При этом сделано предупреждение, что если до 1-го октября не будет произведено необходимого ремонта, то лица, не исполнившие постановление комитета, будут привлекаться к законной ответственности по 29 статье устава о наказаниях – замощение же будет произведено за счет домовладельца».
«Из прошлого. Рассказ полковника Ф. Башманова, одного из декабристов, записанный еще в 1846 году и теперь только попавший в печать.
Рассказ относится к временам императора Павла I. Вот в чем он заключается:
«Молодой артиллерист К. влюбился в дочь польского магната, проживавшего в Петербурге, графа Б., и был любим взаимно. Но неизвестному русскому дворянину добиться руки дочери магната не было надежды. К. задумал застрелиться, но в последний момент на выручку явился его сослуживец штабс-капитан Э. Он уговорил его обвенчаться с душкою тайком. Уговор подействовал, и Э. устроил в подгородном селе венчание, причем сам исправлял роль священника. По окончанию обряда влюбленные уехали к матери молодого.
Отец беглянки, разумеется, пожаловался императору, приказавшему разыскать и доставить беглецов. Когда государь расспросил молодых, любовь которых его тронула, он пожелал также узнать имя венчавшего священника.
- Штабс-капитан конноартиллерийской батареи Э. – ответил бледный, как смерть, юноша.
- Штабс-капитан? – переспросил несколько повеселевший государь. – Рассказывай, как было. Это интересно: венчал штабс-капитан.… Говори, не скрывая, иначе помни – Сибирь.
К. рассказал все, как было. Император изредка поглядывал на графа Б., как бы желая знать, какое впечатление производит на него этот рассказ. Когда рассказ был окончен, его величество окончательно повеселев, обратился к отцу Гедвиги:
- Ну, граф, что ж с ними делать? Послать их в Сибирь? Но и там им вдвоем будет тепло и весело! А не лучше ли их оставить здесь, тем более что и сам ты, вероятно, не прочь взять к себе дочери в настоящем ее положении. Я на днях получил справку об этом шалопае (он указал на К.). Оказалось, что он кончил первым в шляхетском корпусе, а его батарейный командир отозвался о нем, как об одном из лучших офицеров. Прости же и обвенчай их по-новому.
Графу оставалось только последовать желанию государя. Что касается венчавшего офицера, то с ним было поступлено иначе.
- Что побудило тебя сделать такой противозаконный и дерзкий поступок? – спросил его Павел.
- Любовь к ближнему, ваше величество. – отвечал Э.
- Ну, проповедуя такую евангельскую истину, ты доказал, что призвание твое – не меч и не сабля, а крест и евангелие. Так с Богом, иди же по этой дороге.
И, обернувшись к полицмейстеру, государь сказал:
- Отвезти сегодня же его к митрополиту. Пусть делает с ним, что хочет!
По словам рассказчика, офицер, позволивший себе такое кощунственный поступок, как переряживание в священника, был впоследствии викарным епископом». (Приазовский край. №229 от 05.09. 1894 г.).
1899 год
«Ростов-на-Дону. В последнее время на бульваре Московской улице стали появляться скопища проституток низшего пошиба и разные лица сомнительных профессий. Собравшиеся ведут себя самым непринужденным образом, распевают иногда циничные песни, ругаются и дерутся. Домовладельцы прилегающих к бульвару кварталов давно уже обращались к содействию мелких чинов полиции и просили их принять меры к прекращению этих безобразий, но все просьбы их остались гласом вопиющего в пустыни. Теперь, как мы слышали, они намерены подать жалобу господину полицмейстеру».
«Ростов-на-Дону. Благодаря энергичной «чистке», проводимой в настоящее время местным санитарным надзором, обнаруживаются все новые и новые антисанитарные безобразия. Между прочим, как у нас уже сообщалось, санитарный врач Покровский, сделав осмотр рыбного склада купца Н. И. Ермакова по Темерницкой улице, обнаружил 94 бочки чехони, сулы и камсы, всего весом до 600 пудов рыбного товара, издававшего сильное зловоние и кишащего червями. На днях дело это послужило предметом разбора в камере мирового судьи 1-го участка. Не отрицая факта сильной порчи рыбы, обвиняемый, купец Ермаков, оправдывался «запамятованием» о существовании… собственного склада на Темерницкой улице. Мировой судья приговорил его к 150 рублям штрафа или 1-м месяцем и 15 днями ареста».
«Таганрогский округ. 25-го августа в камере мирового судьи 4-го участка Таганрогского округа слушалось довольно характерное дело, в ярких красках показывающее, в какой сильной степени может еще процветать эксплуатация простого невежественного народа на почве различных суеверий.
Проживающая в Нахичевани мещанка Ольга Цалинова предъявила к немцам Михаилу и Ивану Штоль, проживающим в колонии Новая Надежда, Таганрогского округа, иск в 272 рубля 20 копеек, и в доказательство иска предъявила расписку обоих Штоль в 250 рублей. При рассмотрении иска интересы Штоль защищал помощник присяжного поверенного А. С. Безчинский, а со стороны истицы выступил некий Сорин. Свидетельскими показаниями было установлено следующее происхождение расписки в 250 рублей, послужившей основанием иска. Охватившее в последние годы многих из южных землевладельцев стремление к поискам руды и других минеральных богатств на своих участках коснулось и немцев Штоль. Они тоже задумались над вопросом, нет ли руды на их земле. В это время до них дошел слух о существовании в Нахичевани или Ростове «знаменитой» гадалки Цалиновой, довольно удачно разрешающей многие вопросы, с которыми к ней обращались. Был даже случай, когда она будто бы указала одному немцу место нахождения его чемодана с векселями на 20000 рублей, который он утерял, проезжая по железной дороге. Михаил Штоль решил предложить на разрешение всемогущей Цалиновой свой «трудный вопрос» и с этой целью посетил ее два раза. Свидетель в таких словах рассказал об этих посещениях.
Иван Рыс. Я рекомендовал Михаилу Штоль гадалку Ольгу Ивановну и был у нее со Штолем в Нахичевани. Гадала Ольга Ивановна при мне и говорила, что у Штоля на участке клад золота и руда и что она может указать это место. Штоль дал ей рубль, и мы уехали. После этого он был у нее еще раз, но уже без меня.
По поводу искусства гадальщицы свидетель Рыс рассказал случай, когда он сам обращался к ней за советом по поводу пропавшего мальчика; гадальщица взяла с него три рубля и сказала, что мальчик утонул, а, между тем, мальчик оказался жив.
Свидетель Христофор Генне рассказал о втором посещении Штолем Цалиновой.
- Я вместе со Штолем отправился к гадалке Цалиновой. Там уже было несколько человек, пришедших за тем же, за чем и мы. Когда дошла очередь до нас, Цалинова взяла шапку Штоля и отправилась в соседнюю комнату. Возвратилась она оттуда минут через 10 и шла (неразборчиво) шагом, закрыв лицо руками. Затем ударила себя руками в грудь и провозгласила, указывая на себя: «Вот, вам инженер!» Началось предсказание, Цалинова говорила, что на участке Штоля имеются богатые залежи руды и зарыт разбойниками клад, заключающийся в нескольких бочонках с золотом, что она приедет и укажет место, где надо начинать копать, и что через 3 месяца после этого Штоль обогатится и тысячи человек будут работать на его земле. За указание же места она потребовала 600 рублей, а затем согласилась на 500, причем 250 рублей ей были уплачены наличными, а на остальные 250 ей была выдана расписка. Признаками для отыскания места клада и руды, по словам Цалиновой, ей должен послужить след, причем если след этот будет овечий, то надо будет зарезать овцу, если лошадиный, надо зарезать жеребенка, если же человечий, то дело пропало – человека не зарежешь. Цалинова явилась на участок Штоля и указала место, где будто бы находились руда и клад. Но, разумеется, никакого клада и руды Щтоль не своем участке не отыскал.
Мировой судья в иске Цалиновой отказал».
«Таганрог. Нами получены сведения о следующих своеобразных хождениях по мытарствам одной умалишенной. 5-го августа в слободе Петровской, Таганрогского округа, сельским старостой близ церкви была замечена какая-то старуха, проявлявшая признаки умственного расстройства. Староста обыскал старуху и нашел у нее паспорт на имя крестьянки Ставропольской губернии Екатерины Марковой. Староста отправил Маркову в «волость, «волость» отправила ее к заседателю, а заседатель в окружное полицейское управление. Отсюда Маркова была отослана в 1-й полицейский участок города Таганрога для содержания в кордегардии до освидетельствования, которое и состоялось на другой день. Затем Маркова была возвращена в окружную полицию. По освидетельствованию она была найдена страдающей тихим помешательством в форме меланхолии и признана подлежащей надзору родственников или общества. Другими словами, Маркову надо было отправить в Ставропольскую губернию. Не имея в своем распоряжении проводника, окружное полицейское управление отослало несчастную старуху в городское полицейское управление с просьбой отослать ее со своим проводником в Ставрополь. Но городская полиция возвратила Маркову в окружную полицию с сообщением, что и в ее распоряжении проводников не имеется. Из окружной полиции больная была препровождена в 1-й участок для содержания там «впредь до особого распоряжения», но, не дождавшись этого распоряжения, пристав 1-го участка возвратил старуху в окружную полицию, находя, что она выздоровела и может сама ехать в Ставрополь. Тогда окружная полиция отослала Маркову к окружному врачу для разрешения этого вопроса, и врач, возвратив ее обратно в окружную полицию, сообщил, что она нуждается в надзоре. Опять из окружной полиции Маркова была отослана в 1-й участок, где на этот раз над ней смилосердствовались и отправили в богоугодное заведение на «излечение». Однако и это не удалось: Маркова долго в богоугодных заведениях не задержалась. Очень скоро ее прислали к приставу 1-го участка с сообщением, что она нуждается не в лечении, а в призрении. Пристав со всей перепиской, составившей уже изрядный томик, препроводил Маркову в окружную полицию, а здесь уже решено было, что вопрос, связанный с кочеванием злополучной старухи, представить на разрешение областного правления, сама же она была отправлена в городскую полицию с просьбой содержать ее на одном из участков впредь до получения ответа из областного правления. Но городская полиция по-прежнему возвратила Маркову в областную полицию с сообщением, что при ее участке нет места для таких лиц, как эта старуха. Теперь окружное полицейское управление решило отправить Маркову в Ставрополь этапным порядком.
Бедная старуха! Скоро ли кончатся твои скитания?» (Приазовский край. №233 от 05.09. 1899 г.).