Начинаю новый цикл статей, на этот раз посвященные теме, которая в наше время широко обсуждается. Речь идет о том, какой должны быть космонавтика - частной или государственной? Посмотрим, как решали эту проблему фантасты прошлого.
Звезды всегда привлекали взгляды жителей маленькой голубой планеты. Особенно — если небо по ночам чистое. Да и как иначе? Внизу, под ногами пыль, грязь или снег. Душу одолевают сомнения и тревоги. Голова занята насущными делами. А стоит поднять взор и сразу же видишь бесчисленное множество сверкающих огней, которым нет никакого дела до твоих ничтожных проблем. Поневоле начинает казаться, что нужно лишь подняться к этим немеркнущим светочам и все, что тебя тяготит, навеки останется здесь — в прахе земном. Неудивительно, что мечта о полете к звездам не оставляет человечество с давних времен. Долгие века хоть как-то приблизиться к ним можно было одним единственным способом — взобраться на что-нибудь высокое, будь то гора или дерево, а после и на сооружения, воздвигнутые собственными руками. Увы, отважных верхолазов ожидало горькое разочарование. Как бы высоко человек ни поднимался, звезды не становились ближе. Стало ясно, что без крыльев не обойтись, ну или хотя бы — без помощи стихий или высших сил. И надо сказать, что находились отважные люди к этой помощи прибегавшие.
Увы, сколь ни увлекательно это занятие, но пересказывать широко известные сюжеты, почерпнутые из сказаний и мифов, мы не будем. Об этом написаны сотни книг и статей. Напомним лишь о том, что не имея возможности достичь далеких небесных светил в реальности, люди охотно фантазировали на эти темы. В ход шли крылья из птичьих перьев, скрепленных воском, ураганы, забрасывающие на Луну целые триеры, склянки с костным мозгом животных, боевые ракеты, привязанные к телеге, птичьи стаи, демоны, а потом и воздушные шары. Кстати, именно монгольфьеры и стали первым, существующим в реальности, средством подняться над грешной землей. История умалчивает, пытался ли кто-нибудь из отважных аэронавтов и в самом деле выйти за пределы земной атмосферы? Скорее всего — даже самые отчаянные смельчаки понимали бесперспективность таких попыток. А вот литературные герои не только пытались, но и достигали своей цели. По страницам литературных произведений промчались тени не одного такого воздухоплавательного средства, пилоты которых не только покидали Землю, но и высаживались на поверхности ближайшего к нашему Шарику мира.
Впрочем, не будем увлекаться подробностями этой весьма любопытной предыстории космонавтики. В данном разделе нас интересует только один аспект обширного литературного космоплавания. В романе Алексея Николаевича Толстого (1884-1945) "Аэлита" (1924) мы читаем следующий диалог: "— На какие средства построен аппарат? — спросил Скайльс. Лось с некоторым изумлением взглянул на него: — На средства республики..." Повторяя вопрос шведского репортера спрашиваем: на какие средства осуществляли герои фантастических романов свои дерзкие проекты? Ни в первом веке нашей эры, когда был написан сатирический роман «Икароменипп или Заоблачный полет» древнегреческого писателя Лукиана, ни в Темные века, когда на Луну отправился герой итальянского поэта Лудовико Ариосто, ни в XVII столетии, когда в межпланетной теме отметился знаменитый французский поэт и мыслитель Сирано де Бержерак, ни даже позже никого этот вопрос не интересовал. Все эти дерзкие предприятия совершались либо случайно, либо по сугубо частной инициативе. Ни какие республики, а равно как и монархии в финансировании межпланетных экспедиций не участвовали. Положение стало меняться в куда более прагматичном XIX веке, ибо писатели того времени уже начинали понимать всю сложность такого рода попыток.
В 1865 году вниманию читающей публики был предложен роман уже широко известного писателя Жюля Верна «С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут» (De la Terre à la Lune, Trajet direct en 97 heures 20 minutes). Герои этого романа построили гигантскую пушку «колумбиаду» и с ее помощью забросили на окололунную орбиту полый снаряд с тремя членами экипажа. Забавно, что не только число «астронавтов», но и место старта, размеры, вес, траектория полета межпланетного снаряда и даже способ его возвращения на Землю, с последующим приводнением, во многом совпадают с параметрами экспедиции американского «Аполлона-8», который отправился к Луне через сто лет после выхода книги великого романиста. Однако нас интересует не это, а способ организации и финансирования жюльверновского лунного проекта. Французский фантаст учитывал не только технические детали, но и экономические. Инициаторами проекта стали члены балтиморского Пушечного клуба, которые по окончанию гражданской войны в Североамериканских штатах, не знали куда им приложить свои познания в артиллерии.
Предприимчивые американцы с блеском справились с великим множеством технических и теоретических проблем, но уперлись в финансовые. «Все вопросы — астрономические, географические и технические — относительно осуществления проекта Барбикена были решены, кроме одного — денежного. — пишет Жюль Верн — Для выполнения предприятия Пушечного клуба требовалась огромная сумма денег. Нельзя было рассчитывать на какое-нибудь отдельное лицо, даже на отдельное государство, чтобы получить те миллионы, которые были необходимы для успеха дела. Поэтому Барбикен решил не обращать внимания на узко-национальное самолюбие. Он ясно понял, что вопрос о колумбиаде нужно превратить из узко-американского в международный, то есть обратиться во все государства с просьбой о финансовом соучастии в предприятии Пушечного клуба. В самом деле, каждое государство на Земле могло считать своим правом, если не обязанностью, принять участие в этом своеобразном походе на Луну. Поэтому открытая в Балтиморе подписка на дело Пушечного клуба распространилась по всему свету.» И эта подписка — сейчас бы мы назвали ее краудфантингом — принесла инициаторам проекта баснословную по тем временам сумму в 5 446 675 долларов. Пожалуй, впервые в мировой фантастике успешный межпланетный перелет был описан, как результат международного сотрудничества, в котором сугубо частная инициатива была горячо поддержана мировой общественностью.
Авторы иных фантастических романов той же эпохи и на ту же тему, столь широко не замахивались. Хотя их герои нередко уносились гораздо дальше нашего естественного спутника. К примеру, два других французских романиста, писатель и драматург Жорж Ле Фор и инженер и популяризатор науки Анри де Графиньи отправили русского ученого Михаила Васильевича Осипова и его товарищей не только на Луну, но и к другим планетам Солнечной системы в цикле романов «Необыкновенные приключения одного русского ученого» (Les aventures extraordinaires d'un savant russe), выходивших с 1888 по 1896 годы. В качестве разгонного блока использовалась все та же пушка, правда, природного происхождения. Пушечный ствол заменило жерло вулкана Котопахи. С точки зрения финансирования проект был сугубо частным, но Ле Фор и Графиньи застолбили в одном из романов цикла тему кражи интеллектуальной собственности. Некто Теодор Шарп оболгал русского гения, обвинив его в продвижении в Европе идей панславизма. В результате профессор Осипов был заключен в каземат, а клеветник, воспользовавшись его разработками, сумел-таки, при помощи все той же пушки, отправиться на Луну. Правда, без возможности возвращения. Справедливость в конце концов восторжествовала и русский ученый вместе со своим учеником чешским инженером Сломкой, дочерью Еленой — пожалуй первой в истории фантастики очаровательной блондинкой в космосе — и ее женихом молодым французским дипломатом Гонтраном де Фламмарионом, случайно оказавшимся однофамильцем известного астронома, совершают вояж вокруг Солнца, пережив множество приключений.
Перу основоположника современной научной фантастики Герберта Уэллса принадлежит сравнительно немного произведений, посвященных освоению космоса, но в споре — частная космонавтика или государственная? — он высказался за обе стороны. И если межпланетный перелет чудака Кэйвора, описанный в романе «Первые люди на Луне» (The First Men in the Moon), впервые опубликованном в 1901 году, был осуществлен исключительно на средства самого изобретателя, то в киносценарии 1936 года «Облик грядущего» (The Shape of Things to Come), блестяще экранизированном Александром Кордой, первый космический полет стал уже делом всего прогрессивного человечества. Пожалуй, английский классик, сам того не желая, провел водораздел между двумя интересующими нас направлениями в области организации космических исследований. Ведь с началом нового ХХ века государственные структуры все чаще стали обращать внимание не только на военную промышленность, но и на науку. Именно чудаки ученые могли отныне обеспечить, если не превосходство одной из враждующих сторон, то по крайней мере их паритет в войнах грядущего.
Продолжение следует...
Продолжение: