Аве, товарищи!
По летяге севшей в Плотве
Обсуждение разгорелось. поняла в нем мало что. ибо люди следят за происходящим несравнимо плотнее меня и знают невероятное множество фамилий. Притом, называя оные, они считают, что собеседник знает о них все.
Иногда мне кажется, что они знают весь опушнянский офицерский состав, ибо фамилий нереально много. То же самое касается политикума.
В целом все сводится к тому же, о чем я говорила ранее: командуют идиoты.
Служивые склонны уточнять, что подобный род глупости плоизрастает не от нехваттки серого вещества и даже не от типичных для нашего генералитета многолетних возлияний, а от безнаказанности.
Вот когда, мол, за подобную халатность будут погоны срывать и отправлять рядовым на ноль, где некоторые будут на него и помножены - вот тогда и обнаружится, что остальные мордатые способны к мысли.
Склонна с ними согласиться. Как по мне, по крайней мере в армии, должна существовать жесткая система наказаний, касающаяся всех, а не только Ваньки-взводного.
Вот слушала, что они мне рассказывали и ловила себя на странном подвиде квази-сострадания к врагу. Потому что, хотя я и понимаю, что это хорошо для медведей, но когда вижу, как что-то делается через Ж, да еще и оплачивается жизнями тех, кто собственно и является главной тягловой силой войны, хочется либо прибить виновных, либо самой сделать все по уму.
"Немецкий подход", называет сие Крокодил. Этакое желание привести в рабочее состояние даже приготовленную для тебя же гильотину,
В общем, видя подобное, чувствую гнев, даже если это вообще меня не касается.
История Рыбки и Окуня
Теперь немного забавного.
У нас с Крокодилом давно сложилось правило: если видишь, что с утра день радикально не складывается или вовсе разваливается, то, как минимум, на удачу лучше не рассчитываь.
Лучше вообще не высовываться из дому и заниматься мелкими обыденностями или, как минимум, высунувшись, не гнуть пальцы и вести себя тихо.
Проверено, работает.
И не только на нас.
День покаяния, как мы называем подобное. Хороший день принести жертву или попоститься или еще как-то зааскезиться, кому как удобнее, и очень плохой день, чтобы делать сказку былью.
Вернее, сказку-то можно и сделать, вот только она может получиться страшной.
Мы в такие дни, если запланирована тренировка, даже если чувствует пруху, делаем отступление.
В общем, жила-была дама.
И был у ней сожитель. И так вышло, что, скажем так, приняла она во чреве, и, сами понимаете, отнюдь не овсянку.
Заикривший же эту рыбку Тарасик-карасик, по повадкам был, скорее, окунем, притом радикально нарушавшим речные порядки, за что однажды и был временно посажен в садок, где научился хитро плавники гнуть и понтоваться, аки Акул морской.
Само собой, чешуя покрылась голубым узором, якобы даже с изображением культовых сооружений.
Сооружения не видела, а вот Псевдоакула лицезрела: типичый плохой мальчег, каких любят какие-то ненормаьные девочки, видимо уставшие от от мальчиков пришибленных.
Их вальс закончился предсказуемо, Рыбка уже не знала, как бы от Окуня избавитться, ибо пристрастился таковой к дурман-воде, после которой чудил так, как Гендальфу и не снилось, с попутной порчей предметов домашнего интерьера.
И вот однажды, горюя над своей судьбой и уже думая, что она однажды соберет пожитки и тихонько отплывет в другую заводь, она увидела его - в смысле Окуня.
У того весь день был с утра плох. И слали его отовсюду, и какое-то дело накрылось, и обнаружилось, что аццки должен многим: одним словом, ад.
Но он решил погулять истчо.
Когда Рыбка его увидела, он был уже подсиневший и что-то против нее возымевший. Дело было в частном секторе да на воздусях, где Окунь и начал кричать так, как рыбы, вроде бы, и не умели.
Вопли привлекли внимание находящихся рядом мужиков, но в чужие семейные дрязги у нас лезть не принято.
Но когда тот начал махать передними плавниками в районе места старта рыбьего гниения, мужики отреагировали, оказались рядом и объяснили ему, что он не Окунь, а козел, и что ваще не мужик, и даже, в контексте его былого пребывания в местах не столь отдаленных, якобы добавили классическое в наших местах "мужик - в ж...пу вжик!", что не было оценено окунишкой.
И взыграла в нем удаль молодецкая (на самом деле полусреднего возраста) и начал он там что-то кулачонками потрясатушки.
Мужики козлинушку пожалели, бить не стали, и просто вызвали полицаев - пусть разбираются: на то и заведены.
Альгвазилы материализовались неожиданно быстро. Взялись за Окуня, тот что-то возражать начал и могли бы они его повязать, да и подержать суток пятнядцать для прояснения сознания (именно столько было рекомендовано мужиками служителям порядка во имя обретения Окунем самадхи).
Но аккурат в этот момэнт по дорожке ме-е-е-едленно так, тихо шурша колесиками, проезжала машинка-микроавтобусик, замечательно зеленоватого колору.
Увидев тусовку, приостановилась повозка.
- Тем временем случилось второе чудо, доказавшее, что если в одном месте прибыло, то в другом всенепременно убыть надлежит.
Так и сейчас, едва из ниоткуда материализовались полицаи (в том, что на это способны егеря, никто уже не сомневается), как точно так же - в никуда - исчезли мужики трех душ числом.
Что, впрочем, тоже уже не удивляет.
Остались Рыбка, Окунь, альгвасилы и егеря, и последних интересовала отнюдь не милая Рыбка.
Полицаи, не желая связываться "зи усяким гимном" решили сплавить его тэцэкаторам. И те было взялись за дело, но поинтересовавшись, что за гусь выдали Окуню фарт: обнаружив, что он из бывших сидельцев в садке, сказали, что "им таке гимно теж нэ трэба (не нужно)".
Судьба дала намек на покаяние. Дала ведь!!!
И вот наш Окунь, вместо того, чтобы слезно просить у Рыбки прощения, чтобы признать свою неправоту от и до, начал в такой-то трешовый день пальцы гнуть и что-то там доказывать на прэдмет того, что он не равен испражнениям, а очень даже многих на ... ... в общем, не знаю что там у рыб, но на этом и вертел.
Егеря посмотрели на борзого и сказали, что-то, что Рыбка, хотя и слышала, но не поняла. В общем они оказались в ее глазах просто мастерами манипуляций.
Обсуждая его достоинства и регулярно подвергая их сомнению, они в итоге добились того, что он стал добровольным секачом, которому прошлое в вину не поставят.
Завтра отправляют в учебку. Он все пытается реконструировать события того злосчастного дня и понять, как так получилось, что, пытаясь наехать на глупую бабу, приехал в итоге в армию.
Хочет жениться. О дочке мечтать начал.
Но Рыбка уже не верит. Поздно.
…
Забавная история. Иду, улыбаюсь ...
На скамейке сидит девчонка лет 14-ти и ревёт белугой.
Подошла, спросила, что случилось-то. Мож насильники?
Девка симпотная, а район-то плохой. А дело житейское: папу недавно мобилизовали. Он был в Плотве. Был у ней папа и нет теперь: жизнь.
И че-то не улыбалась я уже.
Продолжение следует.