Предуведомление. От редакции.
Этот текст письма Саныча к Кариес был обнаружен совершенно случайно нашими корреспондентами. Проще говоря, куплен за чекушку в соседней пивной. По известным причинам мы не можем его публиковать в первозданном виде в силу условий секретности и не выдать врагу военную тайну. Кроме того, лексика этого ныне исторического документа может создать у читателя ложное представление о личностях переписчиков и стиле их общения. Пришлось немного адаптировать. Напоминаем, что несмотря на полную правдивость этой в высшей степени патриотичной истории, по тем же причинам герои получили новые имена и клички.
С уважением, редакция "Русского письма".
Прапорщик Небалуй был потомственный военный. Воевали его прадед, дед отец, он сам и будут воевать его дети и дети его детей. Так он считал и продолжает считать до сих пор.
С некоторых пор он лишился каптёрки, в которой расположился со всем удобством контрактник Саныч. Этот немолодой уже мужик неожиданно для всех получил полный карт бланш от начальства. Его не заставляли строиться на подъём-отбой, еду приносили прямо в каптёрку, время от времени связисты запирались в шифровальной и о чём-то долго совещались с этим странным воином. В роте ходили слухи, что это - засекреченный резидент с самого верха для конспирации выдаваемый за обыкновенного бойца.
Такое положение прапорщика Небалуя не устраивало, хотелось ясности, а больше всего хотелось откупорить бутылочку, спрятанную в служебном сейфе, отрезать кусочек настоящего вражеского сала, растянуться на своей койке, пуская дым в потолок. Собственно, для чего иного он согласился на сверхсрочную?
Небалуй осторожно постучался в свою бывшую келью и вежливо поинтересовался: - можно войти? Мужик со странным позывным Саныч поднял голову от стола на котором что-то писал, прикрыл написанное рукой и сказал неприязненно: - проходи!
- Я тут подумал, не пора ли немного перекусить, а то Вы всё работаете, пишете... Так можно зрение испортить, шутка, конечно...
- Шутка, говоришь? В каждой шутке имеется скрытый смысл, доступный не каждому, - загадочно ответил Саныч и, убирая написанное в стол, продолжил: я за любой кипишь, хе-хе, кроме голодовки!
Мгновение, и на столе образовалась композиция из 0,7 белой, двух стаканов, банки шпрот, половины буханки чёрного и шмата сала, завёрнутого в подозрительную тряпочку..
- Как-то так, - удовлетворённо заметил Небалуй, посмотрев с гордостью на этот натюрморт.
- А закусочка у вас типа, я Вас умоляю, - Саныч умел быть вежливым и приветливым, особенно с теми, кто проставлялся бесплатно.
- Ну, за знакомство, - прапорщик поднял стакан. - Будем, - поддержал Саныч.
Дело в том, что письмо Кариес относительно приказа полковника выдать строевой шедевр в стихах, никак не выходило, на его взгляд, убедительным. Он уже испортил четыре листа бумаги и никак не мог добиться желаемого эффекта. Просто Саныч никогда раньше писем не писал. Некому было, да и нужды не имелось. Всем кому нужно, можно было просто позвонить, да и, честно сказать, никакой нужды в письмах не было, атавизм какой-то. Но деваться было некуда, вот Саныч и делал вид, что занимается чем-то настолько важным, что покидать уютное помещение никак не может. На самом деле он большую часть дня бессовестно продрых, решив философски, что солдат спит - служба идёт.
Но предложение прапорщика пробудило в интерес к жизни и он решил, что порция водяры облегчит его страдания и придаст сил для столь нелёгкого дела.
Собственно текст письма был уже почти готов, осталось только написать конец и он раздумывал о том, надо ли писать "обнимаю","целую"или просто " "с армейским приветом", Справедливо рассудив, что такие тонкости лучше дадутся после пары стаканов и лёгкой беседы с нужным человеком, Саныч и согласился прервать свои труды.
- Позвольте поинтересоваться, Вы к нам надолго или как?
- Или как руководство решит, - Саныч не был готов раскрыться перед незнакомым, но и не хотел выглядеть этаким неприступным служакой, вполне возможно, что .им предстояло вместе служить и не один день.
За разговором о части, о том какой батя правильный мужик, а особист - скользкая, не подумайте чего, личность, а завсклад загремел под фанфары и теперь неизвестно, кто займёт его место, и где теперь брать самое необходимое, бутылка закончилась.
Не вполне довольный результатом, прапорщик Небалуй, как человек опытный, всё же кое-что выяснил: мужик бухает, а значит жить с ним можно. Большего на сей момент и не надо: меньше знаешь, крепче спишь!
Саныч , проводив визитёра, вздохнул, достал из ящика письмо и в десятый раз стал его перечитывать.
Дорогая Кариес!
Пишу тебе из места, открывать которое не имею права. Это - тайна. Не моя- государственная. Добрались хорошо, кампания подобралась тёплая, никто не бычил, ехали, можно сказать, с комфортом. Всё, что нужно, покупали на станции по пути, ты поймёшь, хватило. Сейчас я работаю над одним делом, которое может здорово сказаться на моём будущем. А оно у меня есть, не сомневайся! В этом ты можешь мне здорово помочь. Да, чего уж там, всё только от тебя и зависит.Дело в том, что командир поручил просить тебя написать строевой гимн для полка. Его будут исполнять солдаты на вечерней прогулке для поднятия воинского духа и чем чёрт не шутит на каком-нибудь параде. Может даже станут крутить на радио. Это для тебя хороша возможность прославиться на всю страну как певец Шаман, а про пользу для меня ты сама догадаешься. Пока мне выделили отдельный кубрик, чтобы я в тишине написал тебе письмо и есть надежда, что так дальше и будет. Про гимн: сама понимаешь, он должен иметь ритм марша, чтобы солдаты его исполняли на ходу. Про патриотическое содержание мне объяснять тебе не надо, сама понимаешь какие сейчас времена. Я его себе представляю, как что-то похожее на песню из кинофильма "Белорусский вокзал", помнишь смотрели и слезу вышибало? И здесь, мне кажется, должно быть так, вера, надежда, мужество и немного трагизма, всё-таки боевая песня. Учить тебя не надо, кто у нас поэт, в конце концов?
На этом пока всё. С нетерпением жду ответа, обнимаю, много не пей и лишнего не переживай!
Твой Саныч!
Сложив лист пополам, конверта у него не было, Саныч закурил и вышел из каптёрки к народу. В казарме было как обычно: солдаты, не особо скрываясь, бухали, разобравшись на землячества. Кто-то пел под гитару. Занятия и прочее начинались только завтра, а пока начальство давало возможность привыкнуть к новому месту и не лезло с дисциплиной.
- А ведь, действительно умный мужик этот батя, понимает, что сразу напрягать не стоит, будет ещё время, всё-таки народ по сути гражданский, может с резьбы соскочить. Потихонечку, любя, нашего человека проще нужному научить, - подумал Саныч и пошёл показывать письмо начальству.
Перед кабинетом полковника стоял часовой с автоматом: - без доклада не положено!
- Так доложи, мол, Саныч пришёл, задание выполнено, принёс письмо!
В кабинете висел табачный дым, на столе стояла початая бутылка коньяка, ещё одна пустая стояла под столом, сырокопчёная колбаска и сыр были аккуратно нарезаны, хрустальные рюмочки поблескивали приглашающе, словом обстановка была приближена к боевой.
Кампанию полковнику составлял майор безопасник. Был он тощим с белёсыми водянистыми глазами убийцы, таких Саныч побаивался ещё со времени срочной службы и старался держаться от них подальше.
- Ну, нах, - такие знакомства: - решил он, но вслух ничего не сказал, просто шагнул вперёд и гаркнул: - Ваш приказ выполнен, документ составлен!
- Давай сюда, глянь, всё ли так, - полковник передал письмо майору и съел кусочек лимона прямо с коркой.
Майор надел очки и погрузился в чтение, пару раз хмыкнул, снова сложил и сообщил:
- В целом неплохо, только намёки какие-то, но это, я понимаю, для заинтересованности, бабам тоже стимул нужен! Отправляем курьером для срочности и секретности, а ты держи язык за зубами, время военное, враг не дремлет!
- Свободен, - полковник затянулся сигаретой и потянулся за бутылкой.
За дверью Саныча ждал прапорщик Небалуй, ему очень хотелось узнать в чём же дело, но он тщательно скрывал свой интерес.
- Может повторим? - сказал он , подмигнув.
- Можем повторить! - Саныч выдохнул, первая часть плана закончилась и можно было выдохнуть.