- С каких пор совет министров стал собираться у мадам Рекамье?
Первый консул республики, гражданин Наполеон Бонапарт за колкостью прячет гнев и обиду. Где это видано – сразу трех его министров заметили в салоне прекрасной Жюли. Еще раньше художник Жак Луи Давид написал ее портрет в образе одалиски из гарема, работу объявили новым шедевром мастера; Наполеон рвал и метал. Ему не к лицу такие манеры, но как же он зол на треклятую Рекамье…
Будьте мне подругой!
Примерно так обхаживал в 1800-м году низенький плотный владыка Франции первую красавицу Парижа. И кто посмеет ему отказать? До сих пор не было такой. 23-летняя мадам Рекамье – жена банкира, что на 26 лет ее старше; говорят, они скорее дружат, чем живут как супруги. Муж купил ей богатый особняк в центре города, Жюли открыла модный салон, туда стекаются самые жирные сливки общества: принц Август Прусский, генерал Бернадот (будущий маршал и король Швеции), Шатобриан, Бальзак и даже братец Бонапарта Люсьен. Все они влюблены в очаровательную хозяйку – даму образования не блестящего, но отменной интуиции, вкуса, такта. В ее салоне мирно беседуют злейшие политические враги, ипохондрики дружат с бонвиванами, а главное - ни один гость не замечен скучающим. Она мне подходит, свысока заключает избалованный женским обожанием консул, услышав про Жюли от брата Люсьена.
Наполеон зовет мадам Рекамье ко двору, предлагает той положение его подруги – поди ж ты, мягкий отказ. Второй раз зовет – результат тот же. Пожалуй, впервые дама отказывает Бонапарту, терпеть такое нету сил. Еще ему доносят о взглядах Рекамье: она сторонница политических свобод. А маленький консул вынашивает планы стать императором Франции, какие тут свободы? Достала его красотка Жюли вольнодумством и упрямством, слышать о ней отныне не желает. Как и о ее лучшей подружке Жермен де Сталь – ту вообще пора выслать из Парижа.
В 1802-м мадам де Сталь велено покинуть столицу. Мадам Рекамье отважно переписывается с изгнанницей, за что в 1811-м ее тоже высылают. Едет в Италию, где жизнь, конечно, недурна; но козни консула приводят к краху банкирского дома Рекамье. Все пропало?
Икона стиля
Портрет Жюли кисти Давида делает свое дело. Дамы хотят носить такие же наряды, прически и возлежать – ах! – на таких же бесподобно изящных кушетках. В моду входят подпоясанные на античный манер высоко под грудью платья, гладкие с завитками по бокам прически (идут раскопки Помпей и Геркуланума, Франция слегка помешана на древнеримском стиле); мебельщики принимают заказы на кушетки с плавно изогнутыми изголовьями, без них не обходится ни один интерьер богатого дома - их отныне называют рекамье. Искусствовед В. Власов пишет о парижской моде начала 19-го века: «Никогда еще не была столь велика роль одного художника… в создании стиля жизни целой исторической эпохи». Ну и наша мадам прославилась за компанию с Давидом. Растеклась новая мода по Европе, докатилась до России – фильмы про декабристов, про Пушкина помните? Дамы там сплошь в платьях и с прическами а-ля рекамье, n’est-ce pas?
А какие страсти кипели, пока Жак Луи писал Жюли – картины могло не быть вовсе. Маэстро жутко копался, без конца капризничал: комната темна, свет льется как попало… Терпение модели лопнуло, она позвала закончить полотно ученика Давида. Жак Луи разобиделся: «У женщин есть свои капризы, а у художников свои». В итоге картина осталась слегка незаконченной. Есть версия: мстительный художник написал еще один портрет Жюли Рекамье – без одежд, без прикрас, с неидеальным телом. Да, такая работа имеется, но чья тут кисть малевала – вопрос.
После Наполеона
Ее гонитель проиграл свою войну – и в 1814-м мадам Рекамье снова в Париже. Салон возрождается, 37-летняя дива по-прежнему кружит головы безнадежно влюбленным кавалерам. Едва не выходит за принца Августа Прусского – ее старый муж был согласен на развод, но в итоге не срастается. Жермен де Сталь тоже в Париже и тоже возобновляет вечера в своем салоне – как дамы общались в те годы, не знаю. А с Шатобрианом мадам Рекамье сохраняет дружбу до конца жизни, хотя тот был роялистом до мозга костей; она же держалась левых взглядов.
Жюли Рекамье умерла через год после Шатобриана, в 1849-м. Ей был 71 год, она почти ничего не видела. На мемуары зрения хватило – пишут, они могли вызвать в обществе жуткий скандал; перед смертью Жюли зачем-то их сожгла. После нее осталась племянница, она же приемная дочь – своими детьми светская львица так и не обзавелась.
Автор – Марина Туманова
Душевное спасибо вам за лайки, комментарии, подписки
