Вера 36 лет. Улыбчивая, живая, невероятно харизматичная. В терапии работала успешно с разными специалистами. С самого начала обозначила четкие локальные запросы, касающиеся эмоциональной сферы.
В работе делилась необычными телесными ощущениями, возникающими при определенных переживаниях. Изначально запроса на работу с ними не было. При этом возникали симптомы часто, всегда вместе с неуместной и мешающей социальной тревогой. Поэтому физиологическая симптоматика стала одной из мишеней терапии.
Вера рассказала, что в тех ситуациях, в которых чувствовала, что не успевает, не может что-то сделать без ошибок, или, вероятно, будет выглядеть как-то не достойно, в теле возникают очень своеобразные ощущения. Все сенсорные сигналы становятся приглушенными. Кончики пальцев, как будто распухают, чувствительность в них сильно снижается. Слух тоже притупляется. Вообще возникает странное ощущение оглушения, расфокусировки зрения и отёка. Образ странных физиологических ощущений напоминал Вере человечка из рекламы Мишлен.
Знаю по практике, любые странности не случайны и всегда имеют свои причины. Но важнее для меня понять почему такие ощущения могут быть сцеплены с определенной социальной тревогой.
Было очевидно, что в какой-то эмоционально значимой ситуации физиологические ощущения и тревога на тему "неприличности" проживались одновременно. В таком состоянии они и остались склеены детской психикой. Что же их объединило?
Вообще, все яркие детские эмоции сцепляются с телесными ощущениями, переживаемыми в тот момент. Если ребенок испытывает яркие или продолжительные радостные чувства, тот телесный опыт будет связан с радостью. Если чувства негативные, то и ощущения в теле станут аналогом того самого дискомфорта. Но такие своеобразные симптомы – большая редкость.
Так, застывший плач в момент сильного или продолжительного переживания страха или безысходности, останется на всю жизнь ощущением комка в горле при аналогичных эмоциях.
В детстве, при продолжительном или локальном, но интенсивном стрессе, могла напрягаться какая-то определенная группа мышц или, наоборот, тело расслаблялось. Часто такой опыт возникает, когда ребенку нужно делать что-то неприятное или очень сложное. Так вот, такие ощущения будут сопровождать нас по жизни в моменты, которые мозг оценит, как предвестники крайне нежелательного напряжения.
Если физические ощущения слишком яркие, это говорит о глубине и силе эмоции, возникшей в результате определенного опыта. Когда подобные ощущения мешают жить или реагировать адаптивно, задача психолога выявить и расцепить пугающие мысли, чувства и связанную с ними физиологию.
В этом смысле для меня было невероятно интересно разобраться, что за опыт может вызвать уменьшение чувствительности, ощущение отёка в теле и кончиках пальцев, а также оглушения в момент, когда ребенок не соответствовал нормам приличия!
С первого раза, дойти до сути не удалось. После техники "аффективный мост" Вера погрузилась в образы, связанные с возрастом 5-6 лет. Унылые, бесцветные, пропитанные ощущением изолированности. Всё это прекрасно соотносится с переживаниями оглушения и сенсорной депривации. Впереди замаячило чувство надвигающейся опасности. В терапевтическом смысле всё шло по плану. Но, неожиданно, ход работы изменился.
Маленькая девочка находилась в тусклом, сером и даже опасном месте, как в пузыре, отделенная от мира. Она чувствовала стыд и надвигающуюся угрозу от людей. Вдруг, на уровне эмоций, возникло ощущение безопасности от мысли, что сейчас отстанут и всё забудут. Что всё закончится хорошо.
Это было не просто странно. По базовым законам формирования психических процессов так быть не должно вообще!
В практике мы идём от мешающей проблемы вглубь. Начиная с автоматических мыслей, погружаемся в более глубокие слои, уже с трудом доступные сознанию. В самом низу нас будет ждать основной страх, спрятанный от логики. Он всегда связан с ранним травмирующим опытом. При этом, травмирующей может быть внешне совершенно нейтральная история. Это далеко не всегда про реальные унижения и насилие. Определяющими являются эмоции, испытанные ребенком в результате определенных обстоятельств.
Детская психика невероятно хрупкая, и порой совершенно привычная и стандартная для окружающих ситуация оставляет неизгладимый след в эмоциональной сфере. Чаще всего, эти истории возникают в среде, где взрослые постоянно заняты, отчуждены, имеют жесткие представления о воспитании и том, как должен выглядеть хороший ребенок, а потом и успешный взрослый человек.
Из глубинного страха, как правило, можно выйти в конкретные воспоминания, которые и создавали подобный опыт. Такие моменты всегда сцеплены со стыдом, ужасом, тревогой, одиночеством и другими не приятными ощущениями.
А здесь - безопасность! Идея о том, что все отстали и забыли. Всё плохое закончилось. Там беззвучный, нормальный, безопасный мир. В моей практике подобное встретилось всего дважды. Мы сделали здесь всё, что касалось тревоги, но про физику вопрос у меня остался.
На следующей сессии, решая уже другой вопрос, мы снова столкнулись с теми же симптомами и зашли в них уже через "другую дверь". На этот раз всё же конкретное воспоминание появилось, хотя Вера была удивлена. Оно ей казалось абсолютно не связанным с проблемой. Выяснилось, что оно возникало и в прошлый раз, но девушка решила не тратить на него время. Я попросила описать, возникшую историю, случайной она быть не могла ни в первый, ни во второй раз..
Обнаженная с удавом.
Майские праздники. Вера с родителями и сестрой поехали на шашлыки на озеро. Собралось несколько семей с детьми. Размеренный отдых. Взрослые общаются, дети играют. Вечереет.
Неожиданно к ним подходит пьяная очень молодая девушка в одних трусах без лифчика. У нее на шее лежит живой удав! Девица начинает вести себя хамовато, разнузданно. Вера видит, что она, как будто, провоцирует взрослых на конфликт, подзуживает, грубо выражается. За всем происходящим с хохотом наблюдает компания не трезвых парней, расположившаяся недалеко. Девушка вместе с ними. Они гогочут, что-то выкрикивают. Их заводит то, что приличные взрослые люди сконфужены вульгарным поведением полуголой барышни и пытаются избавиться от нее культурно.
Вера смотрит на папу - образец мужского достоинства. Отец смотрит на разнузданную девицу с плохо скрываемым отвращением и брезгливостью, ему очень неприятен этот контакт.
Папа статный спортсмен - борец, его друзья тоже крупные молодые мужчины. За ними чувствуется сила. Вера не испытывает сильной тревоги, но всё же нервничает. Больше из-за того, что ощущает, как папе стыдно. Она испытывает тоже чувство острого смущения за поведение другого человека, отвращение и тревогу за любимого отца. Пьяные подростки гогочут над тем, какой он приличный. Девица с удавом хочет привлечь внимание своей вульгарностью, и это очень коробит папу, а глядя на него и Веру.
- Вера, а откуда это чувство оглушения и отека в теле и кончиках пальцев? Почему эти ощущения привели нас в это воспоминание?
Девушка задумалась. Секунд через 30 лицо озарилось, она воскликнула, вскинув руки:
- Я же тонула в тот день, незадолго до этого!
Удивительная штука наш мозг! Не перестаю восхищаться его гибкостью, возможностью справляться с невероятным напряжением, синхронизировать и системно укладывать огромные пласты новой информации. Но, в то же время, каждый раз поражаюсь, видя, как старые, отработанные схемы, становятся каменными, порой практически несущими и абсолютно невидимыми и для человека.
Я восхищаюсь возможностями психотерапии, но меня поражает насколько у нашей психики отсутствуют встроенные механизмы самоисцеления в ранний период жизни. Именно исцеления! Мы многое можем пережить, со многим справиться, забыть, но всё это остаётся тяжелым грузом внутри. Он всегда мешающий, но невидимый и не осознаваемый, потому стал привычным. Привыкнуть ведь можно и к костылям.
Люди приходят на консультации с разнообразными проблемами: разрушающие отношение, или отсутствие отношений, тяжелая психосоматика, необоснованные страхи и тревоги, сложности в общении, панические атаки и депрессии. В основе большинства сложностей лежат устаревшие схемы взаимодействия с миром. Эти давно неадекватные возрасту конструкты мешают контактировать с реальными обстоятельствами, незаметно для сознания реагируя по-детски. Поэтому мы часто ловим себя не необъяснимом для себя поведении и выборе, которое нам мешает, но мы его всё равно совершаем.
Маленькая Вера тем майским вечером находилась состоянии физиологического шока после сильной асфиксии. Черепно-мозговое давление сильно повышалось, кислородный состав крови менялся, происходили спазмы сосудов. Как последствие, в течение какого-то времени сохранялись специфические симптомы, такие как: снижение слуха, сложность концентрации, рассеянное зрение, пониженная чувствительность в теле, особенно в кончиках пальцев, сопровождающееся ощущением отека.
В этом состоянии она стала свидетельницей достаточно тревожной сцены, где любимый папа испытывал испанский стыд, глядя на распущенную, нетрезвую девицу. В родительской семье Веры очень важным было соответствовать нормам приличия. Поведение отца всегда было достойным. Это же он очень поощрял в дочках: чистоплотность, умеренность, сдержанность, вежливость, ответственность, компетентность. Внешняя демонстрация внутреннего достоинства всегда выгодно отличала папу.
Ситуация, которую вспомнила Вера, сама по себе не была сильно значимой, хотя и запомнилась ей, как тревожная. Всё закончилось хорошо, конфликта удалось избежать. Да и в случае конфликта, глобально, Вера не ощущала сильной опасности. Перевес силы явно была на стороне отца и его друзей. Но ситуация стала значимой из-за сильного стресса, который предшествовал всей истории
Мозг зафиксировал, отвращение, с которым папа реагировал на неприличное поведение девушки. В последствии, Вера всегда вместе с тревогой испытывала весь тот комок физиологических ощущений, когда делала что-то, что хоть отдаленно сближало ее с тем образом "недостойной девицы с удавом". Этот персонаж стал неким концентратом всего самого отвратительного в женщине с точки зрения любимого отца.
Мы провели работу, для расщепления случайно сцепленных телесных ощущений, мыслей и эмоций. Физиологические симптомы сильной асфиксии ушли, социальная тревога снизилась до адекватного уровня.
Я провела стандартный опрос, спустя полтора месяца после работы. Вера сообщила, что симптомы асфиксии больше не появлялись. Та локальная тревога перестала быть проблемой.
***
Друзья, спасибо за интерес к статье🌺. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые материалы. Задавайте вопросы, комментируйте, ставьте реакции. Мне, как автору, невероятно важен ваш интерес и вовлеченность.
Так же я очень верю, что мои читатели воспитанные люди и будут придерживаться этой позиции, даже если с чем-то не согласны. Хочется делать этот мир лучше, обогащаться в общении, создавать атмосферу красоты и безопасности вокруг.
***
С любовью Симикина Ирина 11.09.2024г.
Больше обо мне здесь.