Когда прозвучала команда "Выходи строиться!", Саныч досматривал последний сон. Потому что команды "Подъём" почему-то не было. Было ли это связано с тем, что бойцы ночевали в поезде, а он ещё ехал, или по каким-то другим причинам, Саныч не знал, ему неожиданно вспомнились слова из песни "И каждый пошёл своею дорогой, а поезд пошёл своей". "Ну, точно про меня", - подумал он и, кряхтя, надел берцы.
По большому счёту Саныч предпочёл бы этим ботинкам знакомую до боли кирзу и портянки, сушить их было значительно удобнее, чем носки. Обернул вокруг сапог и порядок! А тут носки! Было похоже на развод, потому что покупать носки теперь, видимо, придётся самому, свежей пары у него не было, постирать в поезде - практически невозможно, вот он и не снимал их во время путешествия. "Если устроюсь на склад, обязательно учту этот факт, запасусь и буду продавать по свободной цене!" Эта мысль вернула его на землю, улыбнула, и наш герой поспешил из вагона.
Построение вышло каким-то не молодцеватым. Никто не знал своего места в строю, поэтому он был похож на ряд зубов старого алкоголика: одни выпирали наружу, другие западали внутрь, третьи вообще покачивались после вчерашнего. Но встали.
Перед строем появился полковник. Настоящий. Он был толст, лыс и почему-то без фуражки. Глаза горели ненавистью к врагам и безразличием к личному составу.
- Воины! - рявкнул он,- настал ваш звёздный час вернуть Родине всё, что вы ей за свою никчёмную жизнь задолжали! И можете быть уверены, что этого не хватит! Поскольку ничего кроме мяса, а именно им вы и являетесь, у вас нет!
- Ваши отцы и деды были людьми, а вы - слабое и бестолковое мясо, повторяю для тех, кто не въехал! Но у вас появился шанс! Стать людьми! И я вам этот шанс предоставлю! По крайней мере умрёте вы за правое дело!
- Родина в опасности! Хохлы и пендосы вероломно напали на нашу державу и хотят сделать из вас на рабов и 3,14 расов! Но русские никогда не станут рабами , а что делают с 3,14расами многие из вас знают не понаслышке, отсидев положенное!
- Так не посрамим же Отечество, давшее нам всё, включая деньги за контракт, которых вы недостойны и должны будете перечислять в особый фонд, чтобы не пропить и не потратить на баб! Воспользоваться ими смогут лишь те, кто выживет, а таких, поверьте старому служаке, будет немного! Номер фонда получите у замполита!
От натуги полковник сделался красным и вспотел. Санычу было очевидно, что этот вояка знал, что говорил, запах перегара доставал даже до второй шеренги, где стоял наш боец.
- Обращаться ко мне следует по уставу, "товарищ полковник". Но для вас салаги, я - батя! А что делает батя с дурными сыновьями? - полковник сделал паузу и завращал глазами как прожекторами, проникая в самую глубину напуганных душ. - Правильно: учит! Учит, мать вашу! И я вас научу Родину любить!
Было заметно, что полковник устал орать, это был хороший знак, дело шло у тому, что удасться даже позавтракать, поскольку война - войной, а желудок требовал чего-то более весомого, чем грозные крики разошедшегося начальства.
- Капитан, командуйте! - Полковник сдулся и пошёл к машине, рядом с которой, облокотившись на немецкое крыло мерседеса, вальяжно стоял розовощёкий красавчик-водитель.
- А полковник, видать, не дурак, с таким можно иметь дело, - подумал Саныч, рассудив, что на такой тачке по фронту не рассекают, а значит, договориться всё-таки можно.
Дальше всё было как в хорошо знакомом чёрно-белом кино: казарма, расписание занятий и нарядов, вдумчивая демонстрация прелестей, губы с рассказом об обстоятельствах туда попадания, выяснение каким образом проникать в местный лабаз и что там интересного и полезного для жизни имеется, словом, стандартный набор выживальщика, желающего сохранить некое подобие привычной жизни.
Саныч сидел на койке, заправленной хорошо знакомым одеялом с тремя полосками в ногах, по возрасту он занял нижнюю в углу, козырную и размышлял о том, что молодость иногда возвращается, пусть даже таким неприятным образом.
- Жить можно, - подумал он, закуривая, по обстоятельствам чрезвычайным, курение в казарме не преследовалось, и смотрел на дневального срочника, подпирающего тумбочку. - Зря они, всё-таки всех вперемежку содержат, дисциплины не будет. Думал он так больше по привычке, эта самая дисциплина никогда не являлась его сильной стороной.
- Саныч, тебя к командиру, - услышал он и подобрался. - Началось, решил он, - есть всё-таки Бог на земле! Никаких проступков за ним на данный момент не числилось, а значит, тут было что-то ещё и это что-то вполне могло оказаться решением его вопросов.
- Товарищ полковник, контрактник Саныч по вашему приказанию прибыл!
- Какой такой Саныч, почему Саныч? - полковник опешил от такого не предусмотренного уставом обращения. - Позывной, что ли? Так тебе позывной ещё иметь не положено! Вот повоюешь, крови прольёшь, товарищи боевые тебе позывной подгонят, а пока ты есть имярек и не больше, чистый номер и дырка от бублика!
Саныч стоял навытяжку, но передний мозоль и общая перезрелость немолодого в сущности организма, делала его потуги выглядеть бодрячком карикатурными.
- Вольно, - полковник явно был настроен по домашнему и Санычу даже показалось, что сейчас ему предложат выпить. Однако начальство потому и начальство, что умеет держать дистанцию, поэтому полковник сразу взял быка за рога, что в случае с Санычем означало схватить за самое "небалуйся"
- Тут мне докладывают, что сожительница твоя стихи пишет и, вроде, народ хвалит, мол забирает до самых печёнок? - Так точно! - А звать её как? Может знаю? Хотя я больше по стратегии и тактике, сам понимаешь, мне до этих стишат как до луны с голой ... - Звать Кариес Уфимская, это псевдоним, типа как у бойцов позывной, чтобы народ легче различал. Была такая революционная дама Таис Афинская, описанная пролетарским писателем Ефремовым. Баба эта спалила нах...., тут Саныч споткнулся, потом исправился ,.. дотла столицу вражеской империи. Вот моя, значит, и взяла пс,,, позывной, в общем...К тому же родом она из Уфы, у нас среди контрактников много оттуда записалось!
- А чего у неё с зубами что-то? - полковник пальцем проверил свои новенькие импланты, - так это, она теперь с твоим окладом может себе позволить новые вставить, чтобы, значить... соответствовать этому, как его,...во.. культурному коду. Помолчал и добавил: опять же похоронные...Если полагается!
Надо было с темы съезжать, оба это понимали и Саныч спросил робко: - А что, Вам её стихи понравились? - Насчёт стихов не скажу, но есть у меня одна идейка, мне её один писатель подсказал, из наших, бывших ментов, Прилепин фамилия, может слышал? Так, думаю сделать марш полка, чтобы на вечерней прогулке или на параде, если что, бойцы в строю могли исполнять для поддержания.. так сказать. Что-нибудь такое жизнеутверждающее, патриотическое, но наше, в доску армейское! Как думаешь, сможет слова сочинить? А то мы пытались маршировать под "Я русский" и ничего путного не вышло, с ноги сбиваются! Нет, ты не подумай чего, парень этот молодец и всё такое, только причёска у него неуставная, да и, если напрямоту, больно на Борю Моисеева смахивает! Но тут начальству видней, со старшими по званию не спорят!
Саныч понял, что его воинская слава и карьера сейчас полностью в руках Кариес. В ней он не сомневался, залудит как миленькая, и не такое писала, когда её позвали прославлять кандидата от КПРФ на Выборах в горсовет, а если ей доступ к его карте открыть, то расшибётся, но сделает! Лишь бы пригляд был и бухла сразу не наливать! Но как сделать это для себя полезным?
Выручил полковник, который неожиданно превратился в батю. - А тебя, ты не сомневайся, не забудем, у нас кладовщика как раз в дисбат забрали за это ... как его ... нецелевое расходование спецсредств. По нашему говоря, воровал поганец и не делился.
Саныч от неожиданного счастья не мог выдавить из себя ни слова. Лишь что-то типа, ... да мы, да я... Ваше превосходительство, ... гадом буду, не посрамлю..., флагом клянусь...., век воли ни видать, .... делиться..., даёшь честного на кухню....
- Я тебя понял, солдат, - полковник снова сделался полковником. - Даю неделю, пиши своей зазнобе, ставь задачу, тебе для этого спецлинию шифрованную для связи обеспечим, но чтоб к ноябрьским праздникам текст был. Музыку напишет один рэпер, мы на всякий случай пяток таких призвали, ну, "чтоб було", как говорится! - И бабе своей передай, чтобы за душу, за душу брало, чтобы можно было вечером после боя сесть под сто наркомовских и под слезой... ух!
-И...и...сполнять!
Саныч козырнул, развернулся через левое плечо и чеканя шаг как гвардейцы у Мавзолея, вышел из ленинской комнаты. Конечно, она давно уже была не ленинской, а бог знает кого и портреты давно сменили, но смысл не сотрёшь ведь?
- Мечты сбываются, мечты сбываются..., - промурлыкал он Юру Антонова и отправился писать Кариес письмо.