Вот, значит, как дела оборачиваются. Ну, что ж, отольем немцу наши слезки...
Деды наши поднялись из гробов— слушать, что мы ответим. Нам решать!.. Святыни русские размахивают колокольными языками... Набат! Русский человек расточителен... Ничего... Россия — велика, тяжела, вынослива... А знаешь ли ты, какая в русской тишине таится добродетель? Какое самоотвержение!..
Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 14 августа 1942 г., пятница:
Рассказы Ивана Сударева
Начало по ссылке:
продолжение:
— Фрицы консервы и водку привезли, подождем,—сказал Андрей.
Когда на улице успокоилось, Андрей перемахнул через забор:—Давайте за мной смелее,—и за руку перетащил во двор Василия Васильевича, путавшегося в шубе. Они постучались на крылечке. Андрей крикнул:—Староста, к тебе господа офицеры.—И, когда в сенях заскрипели морозными досками, Василий Васильевич сказал по-немецки:— Выходите, вы мне нужны.
— Сейчас, сейчас, господа, минуточку,—торопливо зашептали из сеней, отодвигая задвижку. Дверь приоткрылась, и в лунный свет из черной щели потянулось умильное, с острым носом, рябоватое лицо. Андрей кинулся на дверь, ввалился в сени, и там началась молчаливая возня. Василий Васильевич не сразу мог разобраться в обстановке,—у его ног сопели, хрипели, катались... Все же различил, что наверху сидит староста, двигал лопатками, и он револьвером ударил по затылку этого умильного человека... — Оооох, — протянул староста, — оооох, сволочи...
В жарко натопленной штукатуренной комнате, едва освещенной привернутой лампой, окошки были закрыты ставнями. Над клеенчатым диваном, с которого несколько минут тому назад соскочил староста, откинув бараний тулуп и уронив на пол грязную ситцевую подушку, была приколота открытка—Гитлер в морской форме. На голом столе рядом с пузырьком чернил и раскрытой конторской книгой лежал новенький автомат—то, за чем они сюда пришли.
— Теперь ты согласен, что мы уже неплохо вооружены?—спросил Василий Васильевич с усмешкой, сдвинувшей на бок его бородку.—Бери автомат, я возьму книгу, идем к Леньке Власову.
Старосту из предосторожности они отнесли из сеней в сарай и бросили за дрова. Над тихим селом стоял месяц в морозных радугах. Но не волшебные сказки рассказывал он спящим людям,—лучше бы ему взойти красным, как кровь из замученного сердца, раскаленным, как ненависть...
— Чего вы все голову задираете, воздух спокойный,—сказал Андрей,—лезьте за мной, собак на дворе нет...
Ленька Власов, рослый, с хмурым лицом, с сильной шеей, вышел к ним на мороз босиком, в одной неподпоясанной рубахе. Разглядывая трофейный автомат и поджимая ноги, выслушал краткое сообщение о сброшенной листовке, о необходимости немедленных партизанских действий. Когда у него застучали зубы, сказал:
— Идемте в избу. Это дела серьезные. Надо за ребятами послать...
В темной избе, где пахло бедностью, говорили шёпотом, замолкая, когда за перегородкой ворочались женщины. В неясном свету, пробивавшемся сквозь морозное окошечко, видно было, как одна из них вышла, надевая в рукава полушубок; Ленька шепнул ей что-то, она, подойдя к печке, позвала юным голосом:—Ваня, подай мне валенки мои,— стоя, всунула в них ноги и торопливо ушла со двора. Василий Васильевич принялся было развивать те же идеи, что давеча перед Андреем, но Ленька перебил сурово:
— Сейчас агитация возможна только боем. Население проагитировано немцами. Удастся нам хоть один гарнизон уничтожить—поднимется десять сел. Оружие нужно.—И он позвал:—Ваня, оденься, слезь к нам.
С печки соскользнул мальчик и стал близко к взрослым, подняв к ним большие глаза. Когда Василий Васильевич положил руку на его теплую, мягковолосую голову, он отстранился,—дескать, не время ласкам.
— Нам нужно оружие,—сказал ему Ленька...
— Понятно.
— Имеется поблизости брошенное оружие? Вы, мальчишки, должны все знать.
— Имеется. Есть один мальчишка, Аркадий, тот больше моего знает, вам он скажет. Противотанковая пушка вам нужна? Есть две пушки—утоплены в речке. Снаряды знаем где. В лесу, в яме одиннадцать пулеметов закопано. А еще в одном месте— ручные гранаты и мины. Все покажем. Чего, — вы собрались немцев бить?
—Ну, это не твое дело. — Как это—не мое дело?—мужичьим голосом сказал мальчик и подтянул штаны.—Меня можно пытать, от меня ничего не добьешься.
Василий Васильевич присел, чтобы лучше рассмотреть его лицо,—оно было и детское, круглое, с пухлыми губами, и не по-детски важное. В избу один за другим явилось пять человек фронтовиков и—последняя—девушка, которая за ними бегала. Разматывая платок, она ушла за перегородку. Василий Васильевич у самого окошечка опять прочел листовку. Андрей, подняв ребром ладонь, сказал, что это призыв к борьбе. Один из фронтовиков ответил:
— Вот, значит, как дела оборачиваются. Ну, что ж, отольем немцу наши слезки... Пойдемте искать оружие...
Так, в злу ночь под носом у немцев произошла мобилизация партизанского отряда в восемь человек, но считая двух мальчишек-разведчиков. Ваня и тот другой, — Аркадий всезнающий, повели партизан, вооруженных лопатами, в темный лес и, не сбившись, показали, где нужно копать. Из ямы, из-под снега и валежника вытащили пулеметы. Четыре из них были вполне готовы к бою. Неподалеку в другой яме откопали ящики с гранатами и штук- двадцать мин. Мальчики уговаривали — вытащить из речки, из-подо льда обе противотанковые пушки и вызывались даже сами нырять в воду:
— Вы, дяденьки, только сбегайте за пешней, расколите лед, мы студеной воды не боимся.
Но пушки отложили до другого раза. Оружие еще досветла перенесли на хутор к Василию Васильевичу. Жалко — не было только винтовок.
Наутро он опять колол дрова, напевая в бородку: «Ах, ты, зимушка зима, холодна больно была, все дорожки замела...» По чистому полю прибежал на лыжах Ваня. Днем он не казался таким маленьким,—курносый и не такой важный, как давеча ночью.
— Немцы всполошились, нашли за дровами старосту Носкова. Сейчас ходят по дворам, обыскивают, бьют... Крик стоит. На федюнином дворе грудного как головой о косяк грохнут... Все наши ребята ушли в лес... А этот мальчишка, который с нами был, — не знаю врет, не знаю нет, — понимает по-немецки немного. Он слышал—они этой ночью ждут грузовиков... Сказывай, — чего тебе еще узнать?
— Поди к Капитолине Ивановне, она тебе блинов даст горячих...
Этой ночью километрах в десяти от села Старая Буда колонна немецких грузовиков налетела на мины. Как только головная машина высоко подскочила от огненно-дымного грохота,—из хвойной чащи застучали пулеметы. Немцам некуда было ни сворачивать, ни уходить: с обеих сторон дороги поднималась снежная стена. Их было (как потом подсчитали) двадцать семь душ; они заметались около грузовиков, дико вскрикивая, без толку стреляя и падая. Из черной тени на лунную дорогу выбежал человек в черной шубе и другой — низенький, с автоматом. — Ура! — закричал человек в шубе, подняв руку. Тогда со снежных обочин посыпались партизаны, бросая кувыркающиеся в воздухе гранаты и кидаясь на немцев врукопашную.
В несколько минут все было кончено. На шести захваченных грузовиках, не считая переднего, сгоревшего, оказались винтовки, огнеприпасы, продовольствие и одеяла. Все, что было нужно, партизаны взяли, остальное вместе с машинами сожгли.
Наутро Василий Васильевич опять колол дрова. Мимо пустынного хуторка в этот день прошло немало народу. Каждый, завидев Василия Васильевича, кашлял или другим способом обнаруживал свое намерение и осторожно, околицей, сворачивал к избенке директора школы. Через неделю в партизанском отряде под командованием Василия Васильевича Казубского находилось свыше двухсот человек и две пушки.
Тогда было приступлено к основной операции, — уничтожению в селе Старая Буда немецкого гарнизона, который в темную ночь и был истреблен до последнего человека. И над домом германского штаба поднялся советский флаг. (Алексей ТОЛСТОЙ)
Заслуженный учитель школы РСФСР (05.08.1943). Был награждён орденами Ленина (09.07.1942), Отечественной войны 1-й степени (10.05.1965, посмертно) и «Знак Почёта» (14.12.1944), медалями «Партизану Отечественной войны» 1-й степени (1945), «За Победу над Германией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
Решением Смоленского облисполкома № 358 от 11 июня 1974 года могила В. В. Казубского объявлена памятником культурного наследия регионального уровня.
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1942 год. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.