Найти тему
Бородинское поле

ШКОЛЫ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ

Начался новый учебный год. Давайте вспомним, как же получали знания дети в дореволюционной России и познакомим с некоторыми учебниками из музейного фонда.

Вариантов образования для детей было несколько: церковно-приходские училища с трехклассной программой начального обучения, уездные училища и гимназии. Поскольку обязательным образование не было, начинали учиться с разного возраста, но, как правило, лет с восьми-десяти. В сёлах в одном классе за партами иногда сидели дети совершенно разного возраста, а в воскресных школах, открываемых интеллигенцией на общественных началах, могли учиться вместе и взрослые с подростками. В 1914 году школьным образованием было охвачено лишь 30% детей от 8 до 11 лет (в городах — 46,6%, в сельской местности — 28,3%). Из взрослых, особенно из крестьян, многие оставались неграмотными. В 1913 году грамотностью могло похвастаться лишь около 40% населения России, в некоторых регионах и того меньше.

-2
-3
-4
-5
-6
-7
-8

В гимназиях, прогимназиях и уездных училищах учебный год длился дольше, чем у современных школьников. Начинался он 1 августа, а заканчивался 1 июля. Кроме месячных летних каникул, были ещё двухнедельные рождественские. А вот в начальных сельских школах учебный год был, наоборот, чрезвычайно коротким и длился 140–150 дней (около пяти месяцев) — с сентября-декабря по март-май соответственно. Да и то дети посещали занятия нерегулярно. Причина проста: ребёнок в крестьянской семье — рабочие руки. Родители отпускали детей учиться только тогда, когда не было активных сельскохозяйственных работ. Ещё на длительность учебного года влияли местные праздники, распутица и разливы рек, периоды промыслов. Из-за всего этого обучение сельских детей шло тяжело: приходилось по нескольку раз заново повторять пройденное. Но системности знаний от сельских учеников и не требовалось, ведь единого экзамена для аттестата им сдавать было не нужно, да и к поступлению в вузы их не готовили. Читать-писать научился — и ладно. Хотя порой случались, конечно, и яркие исключения.

Материал: хранитель музейных предметов З. Мельникова