Арджуна возлежит в паланкине, как и подобает сыну могущественного вельможи. Могучие слуги несут по узкой тропе, и тёплый ветер шевелит занавеси из ажурного полотна. Он в пути уже неделю и успел заскучать. За это время успел омолодить лицо, высушить мышцы и вообще придать себе вид моложавый и изнеженный. Сложнее всего было убрать мозоли на ладонях и сгладить набитые костяшки.
Тело с великой неохотой избавляется от полезных приобретений. Странно, по этой логике, что мышцы уходят быстро. Должно быть, так, сама природа намекает на верховенство разума. Ведь навыки не забываются до самой смерти. Арджуна вздохнул и перевернулся на другой бок, достал из вороха подушек книгу. Шероховатая рисовая бумага покрыта аккуратными символами, но то что написано вызывает лишь зевоту.
Отложив книгу, сдвинул занавесь. Дорога огибает гору, и впереди раскинулась плодородная долина. Широкая река делит надвое, а искусственные каналы образуют сады и поля. Воздух заметно теплее, и ветер приносит ароматы цветущих яблонь.
Арджуна прицыкнул языком, пытаясь вспомнить, как выглядело это место в былые дни. Ничего кроме огня и крови на ум не пришло. В центре возвышается королевский замок из дикого гранита и мрамора. Покатые крыши башен укрыты золотыми листами, что отражают свет и слепят, по поверьям, ракшасов.
Старый Город из серого камня, где дома возведены без единой щели, а окна из столь прозрачного стекла, будто его нет. В былые дни, как говорят, даже двери были из чистого железа и стали. Увы, те дни прошли, теперь вместо дверей зачастую тряпица. По широким улицам ходит стража в бронзовых доспехах, отполированных до зеркального блеска. Да, столица воплощает в себе богатство и могущество короля.
Арджуна с любопытством воззрился на широкую площадь скального храма, что возвышается над Старым Городом. На ровных плитах десятки бритых мужчин синхронно наносят удары воздуху. За ними наблюдает седой старец с длинной бородой, а рядом с ним двое послушников бьют в барабаны.
Король решил прикормить мастеров или вырастить своих? Верных только ему? Занятно... если так подумать, за более чем тысячелетнюю историю, именно мастера приносили королям проблемы. Даже те, что не поддались ракшасу. Преисполнившись мудрости, они начинали верить в неё и нести людям. Постепенно убеждаясь, что проще всего идею разносит страх и убийство несогласных.
Сам Арджуна был таким в бытность Джаганнатом или Джаггернаутом, как его называли косноязычные. Если подумать, тогда он был так близок к становлению ракшасом, что даже стыдно. Особенно в момент, когда стальные мечи пронзили живот и руки.
Шраман тейрен поморщился от гнетущих воспоминаний. Не от испытанной боли, а от стыда. Он был лишь дураком, возомнившим себя мудрецом...
Паланкин тряхнуло, и Арджуна, вздрогнув, очутился в реальном мире. Слуги остановились на широкой площади перед малым дворцом, в тени цветущей сливы. В стороне стоят могучие воины, а трое во главе с носителем железной кольчуги, идут к паланкину. Арджуна выбрался наружу, потянулся, сладко зевая. Встречающие замешкались, озадаченно глядя на гостя, задирая головы так, что шлемы почти сорвались.
— Назовись! — Скомандовал кольчужник, грозно топорща усы.
— Арджуна, сын Индры.
Встречающие переглянулись, и по площади понёсся нарастающий шёпот. Люди оборачиваются и с любопытством смотрят на шрамана. Похоже, Индра не врал и действительно был знаменитым при дворе...
— Хм... ты опоздал!
— Разве? А я думал, что в запасе ещё день... — Зевая, ответил Арджуна.
— Участники обязаны явиться за неделю до экспедиции!
— Ох, прошу прощения, — Арджуна торопливо поклонился, — я упросил слуг свернуть с пути и прикупил книг.
— Ты что же, читать умеешь?
— И люблю! Книги — лучшая вещь в мире!
Старшина внимательно оглядел его, нахмурился, будто увидел нечто отвратительное. На суровом лице отчётливо читается: книги, с таким ростом?! Арджуна поскрёб затылок с виноватой улыбкой. Да, он уменьшил объёмы мышц, но через увеличение роста. Другие способы показались менее... интересными. Так что сейчас он выглядит просто дылдой, от которого не ждёшь ни силы, ни скорости. Люди забывают, что рост сам по себе пропорционален силе.
Конечно, коротышка может выглядеть мощнее, но настоящую силу демонстрируют только высокие. Но и у низких есть преимущества, порой даже более значимые.
— Ладно, твои слуги могут расположиться в пристройках, а ты следуй за мной.
— Как скажете, господин.
Арджуна снова поклонился и последовал за кшатри оглядываясь. На площади собрались воины всех мастей, но никого знатного. Полным ходом идёт раздача королевских повелений. Малых и больших заданий от кабинета министров. Разогнать разбойников, выследить душителей или победить чудовищ, затаившихся под мостами. Ничего серьёзного.
Кшатри провели внутрь малого дворца, повели по широким коридорам вдоль окон и гобеленов. С последних на Арджуну смотрят герои прошлого. Вершители судеб, прокладчики первых дорог и борцы с асурами и ракшасами.
Особо выделяется Инь-Ван, создатель лекарства, что защищает от Железной Чумы. Защищает не особо сильно и долго, но это лучше, чем гарантированная смерть. Рядом с ним стоит безымянный воин, что разгромил, вторгшись асуров падающими звёздами. Легенды гласят, что остатки той армии до сих пор прячутся в горах, но Арджуна их не встречал. Порой в особо лютые метели, в вое ветра проступали чужеродные вопли, но ни следов, ни даже запаха кричащие не оставляли.
Его вывели во внутренний двор, где собралось пятнадцать кшатри в посеребренных бронзовых кольчугах. У самых богатых на поясах покачиваются бронзовые мечи с железным лезвием. На Арджуну поглядывают с любопытством. В стороне собрались отпрыски знатных родов, для кого экспедиция является испытанием или обрядом инициации. К ним шрамана и привели, оставили, наказав ждать.
К облегчению обнаружил, что не самый высокий. Чернявый мужчина, ровесник, возвышается на целую голову. Под шёлковыми одеждами бугрятся мышцы, а лицо говорит об увлекательной судьбе. Под левым глазом красуется шрам от удара копья.
Великан смерил Арджуну взглядом и недобро ухмыльнулся. Шраман ответил мягкой улыбкой. Нет смысла с ходу раскручивать конфликт. Никто из собравшихся не представляет и тени опасности. По крайней мере, пока.