Принц несуществующей страны
В 1820 году лондонское высшее общество было заинтриговано появлением эксцентричного шотландца Грегора Макгрегора. Этот харизматичный авантюрист утверждал, что провел почти десятилетие в Южной Америке, героически сражаясь за независимость испанских колоний. За свои подвиги он якобы был провозглашен касиком (или принцем) независимой страны Пояис королем Москитового берега, который подарил ему более 8 миллионов акров земли.
Макгрегор быстро очаровал британскую элиту своими яркими рассказами о приключениях в Новом Свете. Он и его жена Джозефа стали желанными гостями в лучших аристократических домах Лондона. Сам лорд-мэр Кристофер Мэгней устроил официальный прием в честь Макгрегора в Лондонской ратуше. Леди и джентльмены с упоением слушали его захватывающие истории о боевых подвигах бок о бок с такими легендарными фигурами, как генералиссимус Франциско Миранда и Симон Боливар.
Рай на продажу
Макгрегор представил британской публике Пояис как настоящий тропический рай. Согласно его описанию, эта бывшая испанская колония располагалась на берегу Гондурасского залива, всего в нескольких днях плавания от Ямайки. Страна якобы изобиловала плодородными землями, ценными породами деревьев и месторождениями золота и серебра. Здесь выращивали хлопок, кофе, сахарный тростник и другие экзотические культуры.
Чтобы придать своему вымышленному государству видимость легитимности, Макгрегор выпустил подробный путеводитель под названием "Заметки о Москитовом береге" с картой Пояиса. В нем утверждалось, что столицу Сент-Джозеф основали английские колонисты еще в 1730-х годах, а местное население относится к британцам с большим уважением.
Предприимчивый шотландец не ограничился красочными описаниями. Он выпустил государственный займ Пояиса на сумму 200 000 фунтов стерлингов, разместив на рынке 2000 облигаций по 100 фунтов каждая. Для сравнения, в то время годовой заработок рабочего на лесопилке составлял всего 20 фунтов. Тем не менее, британские финансисты охотно приобретали ценные бумаги экзотической страны, рассчитывая на высокую прибыль от инвестиций в перспективный южноамериканский рынок.
Великое переселение в никуда
Макгрегор не остановился на финансовых махинациях. Он развернул масштабную кампанию по привлечению колонистов в Пояис, особенно из родной Шотландии. Представительства вымышленной страны открылись в Эдинбурге, Стирлинге и Глазго, призывая местных жителей отправиться искать счастье на далеких берегах. В свободную продажу поступили земельные сертификаты Территории Пояис, доступные по цене даже для простых шотландцев.
10 сентября 1822 года первое судно с 70 колонистами отправилось из Лондона к берегам Пояиса. Среди пассажиров были врачи, юристы, клерки и даже банкир, которым Макгрегор обещал высокие государственные посты в своей стране. Многие везли с собой "доллары Пояиса", охотно обменяв на них свои фунты стерлингов.
22 января 1823 года второе судно "Кеннерсли Касл" с более чем 200 колонистами на борту отплыло из шотландского порта близ Эдинбурга. Сам Макгрегор лично провожал переселенцев, вызвав взрыв ликования своим указом об отмене дополнительной платы за проезд женщин и детей. Эмигранты были полны надежд и энтузиазма, гордясь тем, что их соотечественник правит далекой тропической страной.
Жестокое пробуждение
Реальность, с которой столкнулись колонисты по прибытии на Москитовый берег, оказалась жестокой и беспощадной. Вместо процветающего государства с европейскими институтами их встретили непроходимые джунгли, болота и полчища кровососущих насекомых. Никакого Пояиса не существовало – только дикая, неосвоенная территория.
Переселенцы оказались в отчаянном положении, без крыши над головой, запасов продовольствия и медикаментов. Тропический климат, антисанитария и болезни быстро начали собирать свою жатву. Люди умирали целыми семьями. Некоторые, не выдержав испытаний, сводили счеты с жизнью.
Лишь в конце мая 1823 года британское судно "Мексикан Игл" обнаружило несчастных колонистов и доставило их в Белиз. Однако даже там положение оставалось тяжелым – больницы были переполнены, не хватало лекарств. 1 августа 1823 года судно "Оушн" отправилось в обратный путь в Британию, забрав большую часть выживших. Из более чем 270 первоначальных переселенцев домой вернулись живыми и невредимыми лишь 50 человек.
Триумф и падение великого мистификатора
Кем же на самом деле был Грегор Макгрегор, сумевший обмануть сотни людей и заставить их поверить в существование вымышленной страны? Этот талантливый авантюрист родился в 1786 году в Эдинбурге в семье капитана Дэниэла Макгрегора и Энн Остин. Он действительно участвовал в военных действиях в Испании и Южной Америке, где сражался на стороне венесуэльских повстанцев против испанских колонизаторов.
Легендарный Симон Боливар высоко оценил военное искусство Макгрегора и произвел его в генералы. Более того, он позволил шотландцу жениться на своей племяннице Джозефе. Однако после окончания боевых действий неугомонная натура Макгрегора требовала новых авантюр.
В 1820 году он поселился на Москитовом берегу, где сумел втереться в доверие к местному королю Джорджу Фредерику Огастусу. Во время пышного пира с обильными возлияниями Макгрегор убедил подвыпившего монарха подписать дарственную на огромный участок земли. Этот документ и стал основой для его грандиозной аферы с Пояисом.
Несмотря на разоблачение, Макгрегор продолжал настаивать на реальности своего государства. Он даже обвинил генерал-губернатора Белиза в незаконном вмешательстве во внутренние дела Пояиса. Удивительно, но некоторые из выживших колонистов продолжали верить в его благие намерения, списывая все проблемы на недобросовестное окружение и недостоверные сообщения в прессе.
В 1839 году после смерти жены Макгрегор вернулся в Венесуэлу, где его встретили как героя освободительной войны. Он получил щедрую пенсию и провел остаток жизни в комфорте, даже написав автобиографию, в которой, конечно, приукрасил свои подвиги. Грегор Макгрегор умер в 1845 году, а его имя было увековечено на монументе героям борьбы за независимость Венесуэлы в Каракасе.
История Грегора Макгрегора и его вымышленной страны Пояис остается одной из самых масштабных и дерзких афер XIX века. Она демонстрирует не только невероятную изобретательность и харизму самого мошенника, но и силу человеческой веры в лучшую жизнь, способную затмить здравый смысл даже у самых образованных и респектабельных членов общества.