Люблю в соцсетях функцию, напоминаний о том, как оно было в этот же самый день, но сколько-то лет назад. Благодаря таким напоминаниям видна не только разница между тем, что было тогда, и есть теперь, но и виден путь. Очень важно, на самом деле, иметь свидетелей своего пути. Но не всегда они есть. Напоминания в сети дают возможность самому стать тем самым сторонним кем-то, кто способен засвидетельствовать.
Сегодня лента воспоминаний напомнила мне историю о том, как моя старшая дочь-подросток потеряла в последний день лета свой смартфон. Я на тот момент ещё не погасила за него кредит, дочь дважды за лето чинила его за самостоятельно заработанные деньги. Я только-только заказала ей красивый новый чехольчик. А тут такое.
Не самая, конечно, великая трагедия в жизни. Вообще, не трагедия, хотя дочери было очень грустно отдать всю заработанную последнюю летнюю зарплату на покупку нового телефона. И фотографий за последние несколько лет было жаль.
При этом у нас была самая настоящая миниатюрная поисковая операция, превратившаяся в неплохое приключение. Дочкины друзья говорили, что у неё клёвая мама.
А всё вспоминала параллельно себя примерно в том же возрасте. И мне было, прям, физически больно от увиденной разницы, от переваривания того факта, что у меня такой мамы или кого-то вместо неё за спиной или рядом никогда не было.
Однажды летом работала тоже так под открытым небом, примерно, как мой ребёнок, а потом у меня украли в последний день всю зарплату. И я никому не сказала дома.
Носила почему-то все деньги в рюкзаке. Всегда. Это, вообще, долго было моей привычкой. Не знаю, почему. Но вот так. Работа была в парке. И в самый последний день лета и каникул меня и девочку, которая работала напротив, продавая мороженое, пригласила прокатиться на аттракционе женщина. Ну, я и оставила рюкзак внизу. А спустя три минуты обнаружила, что денег мне кто-то оставил ровно на проезд.
Помню, как перепугался мальчик, который брат девочки, с которой мы катались. Он был младше. И признавался мне в высоких чувствах. А ещё он был из асоциальной семьи. Не знаю, как его и сестру никто из такой семьи не изъял. Чудом каким-то. Помню, как пришлось сделать вид, что всё ерунда и мелочи, что я ни капли не расстроилась даже. Потому что человек был уже на грани истерики, решив, что я обязательно подумаю на него.
А ещё помню, что никому не сказала. Ни дома, ни друзьям. Потому что зачем. Толку?
И это воспоминание потянуло другие. Одно за другим.
Например, как у меня украли первый телефон. И я тоже промолчала. Какой смысл рассказывать? Я просто долго рассказывала про то, что забыла, например, или не зарядила пока не накопила на новый такой же из комиссионки.
И так примерно во всём.
Как ребёнок, который в детстве тянул пониже подол платья, чтобы не отругали за разбитые коленки.
В памяти один за другим вылезали эпизоды тотального одиночества.
И такое какое-то было проживание тщетности и безысходности оттуда. Что мир совершенно не справедлив, что могло быть иначе, что иначе правильно, что сейчас могло бы быть проще. И зависть к тем, кому это всё незнакомо, потому что было нормально. И что-то так себя жалко именно ту.
А ещё было желание похвалить себя настоящую. Потому что это очень больно, на самом деле, и сложно давать своим детям оттуда, где у тебя самой пусто.
Нет, это не пост нытья и жалоб на своё неправильное детство и не таких родителей. Он о другом. Он про путь.
Благодаря истории с собственным ребёнком я смогла увидеть себя. Не ту, себя, которая всю жизнь прекрасно и эффективно справлялась сама, а ту себя, которой нужен был крепкий тыл вместо ощущения голой спины. Ту, которую нужно было пожалеть. Защитить. Хотя бы, просто увидеть.
Это было болезненное переживание. За ним последовала невозможность не видеть, как я уже сейчас, будучи взрослой, воспроизвожу всё это с собой раз за разом, как изолирую себя и оставляю в одиночестве там, где очень нужна поддержка.
Смотреть было больно. И сначала немного стыдно. За то, что я себя бросаю раз за разом. Не сразу, но удалось простить ту свою часть, которая меня же и бросает. Простить и разрешить ей не мочь по-другому. Тогда стало легче видеть другую. Ту, которой бывает больно.
И вот из этой увиденности, что я, такая, большая и способная позаботиться о многих ,продолжаю раз за разом бросать себя, когда можно бы уже не... Из неё начал расти другой способ обращениям собой. Этот способ до сих пор частенько сбоит. Всё-таки, первый способ отрабатывался на практике годами. Но я вижу, как раз за разом по-новому всё легче, всё естественнее, автоматически, без остановок.
