«Пелагея вдруг подумала о том, что Петру, наверное, тоже непросто, а может, еще тяжелее, чем ей. Ему ведь, глубоко порядочному человеку, пришлось ее бросить.
«Да, бросить! А как еще это назвать! Именно бросил!»
Пелагея зажмурилась с такой силой, что глазам стало больно, и поплыли радужные круги.
«Все, хватит! Надо жить! Без него! Как я сегодня бабам сказала? Будто и не было! Не раскисать, а работать, много работать!»
Часть 28
На следующий же день, только зайдя на ферму, Пелагея обратилась ко всем женщинам:
— Бабы! Вы, наверное, уже знаете, вроде вся деревня в курсе: Петр Иваныч встретил в городе свою жену.
Пелагея обвела взглядом женщин. Она словно бы проверяла их реакцию. Ей было немного страшновато, а вдруг кто-то начнет сейчас подсмеиваться над ней или злорадствовать. Один ушел, а теперь и второй. Но женщины смотрели на нее с состраданием. Ни у кого в глазах Палаша не заметила и тени злости или насмешки.
— Он был уверен, что она с детьми погибла, — продолжила Пелагея. — Слава Богу, все живы. Зачем я вам это говорю?
Палаша наклонила голову, словно бы сомневаясь, говорить или нет. Но решительно посмотрела на всех:
— Бабы, честно скажу:не хочу перешептываний за спиной, и жалости тоже не надо, как и злорадства. Всех деревенских попросить не могу, да я ни с кем и не общаюсь. А с вами бок о бок работаю. Давайте сделаем вид, будто Петра Иваныча вообще никогда в нашей деревне не было.
Женщины стояли притихшие и не сводили глаз с Пелагеи.
Первой очнулась Васильевна:
— Ну чавой встали-то? Работать, работать. О каком таком Петьке ты, Палаша, толкуешь, мы и знать не знай! Давай, давай, милая! Буренки ждуть.
Пелагея улыбнулась и коснулась плеча Васильевны в знак благодарности.
Все остальные тоже загалдели:
— Не знай такого.
— Ну был и был.
— Дык тебе казали — ня было вообше такова.
— Ну ладно. Понямши. Ня было — так ня было.
Вернувшись в хату, Пелагея первым делом попросила Настеньку:
— Настюшка, давай мы с тобой пока не будем об этом говорить! Хорошо?
Настенька кивнула и крепко обняла Палашу, прошептала ей на ухо:
— Мамочка, ты у меня самая лучшая, самая красивая и самая добрая. Я тебя, знаешь, как сильно люблю?
— Знаю, доченька, и я тебя очень люблю.
Валя стояла чуть поодаль, ее глаза были на мокром месте, и она все время мелко крестилась.
— Палашенька, садись щей поешь…
— Валя, я лягу, ничего не хочу. Прости. Вы меня не трогайте пока. Ну словно нет меня. Ладно? Я справлюсь, но мне нужно время.
Валя кивнула с пониманием и позвала Настю:
— Идем, унуча, у сельпо сходим! Тама чавой-то привезли севодни. Можат, пряников аль ишшо чавой купим.
Настя еще раз крепко прижалась к Пелагее и прошептала ей на ухо:
— Нам втроем хорошо! Правда?
Пелагея улыбнулась и поцеловала девочку.
Только Валя и Настенька вышли за порог, она присела на кровать, осторожно прилегла и ничего не видящим взглядом уставилась в потолок. Из глаз медленно потекли горячие слезы.
«Думала, что не люблю я Петю, а так просто с ним… чтобы мужчина рядом был…чтобы приласкал кто, помог… а оно вон как получилось! Будто другую ногу мне отпилили… и теперь совсем ходить не могу… словно душу из меня вынули и не вернули. Как же мне теперь дальше-то жить?»
Пелагея закрыла глаза и вмиг представила, что вот он, Петя, рядом! Как целует ее, как дышит ей в ушко и говорит ласковые слова: Палашенька, солнышко мое ясное, зоренька моя, больше жизни тебя люблю.
Пелагея вдруг подумала о том, что Петру, наверное, тоже непросто, а может, еще тяжелее, чем ей. Ему ведь, глубоко порядочному человеку, пришлось ее бросить.
«Да, бросить! А как еще это назвать! Именно бросил!»
Пелагея зажмурилась с такой силой, что глазам стало больно, и поплыли радужные круги.
«Все, хватит! Надо жить! Без него! Как я сегодня бабам сказала? Будто и не было! Не раскисать, а работать, много работать!»
НАВИГАЦИЯ ПО КАНАЛУ. ЗДЕСЬ ВСЕ МОИ РАССКАЗЫ
Вечером она попросила у Вали:
— Налей мне самогонки! Выпить хочу и забыться.
— Не надо, Пала…
Не договорила Валя, Пелагея так на нее посмотрела, что та без лишних слов достала бутыль, налила полный стакан.
Пелагея выпила залпом и снова легла.
Настенька подошла к Вале и шепотом сказала:
— Ты помнишь, тогда так же было? Выпила стакан, а наутро будто ничего и не было.
— Помню, моя родненькая, хочь бы снова так и было.
Утром Пелагея встала, как обычно, еще до петухов, и отправилась на ферму. Там день прошел в обычной поре, а ближе к концу дойки пошел шепоток: новый учитель в школу приехал, да снова мужчина.
Пелагея до крови прикусила губу и продолжала свое дело.
Учителем оказался совсем молодой паренек, он поселился в той же коморке, где жил Петр. И уже вечером недалеко от школы стали прохаживаться молодые девки, вырядившись в свои самые лучшие наряды: у кого что осталось после войны.
Учителя звали Василий Андреевич, был он комсомольцем, и Заварзин перепоручил ему работу с молодежью в деревне, а заодно и ребят учить, хотя опыта никакого. Пединститут окончил в 1941 году, поработать не успел, ушел на фронт добровольцем.
Пелагея, прознав про нового учителя, с досадой подумала: «Ну почему не сразу этот паренек приехал к нам? Ну почему?»
Она без конца задавала себе эти вопросы: почему и за что? Но поняв их тщетность, решила, что, наверное, ответ придет позже. Да и нужен ли ответ? Что изменит понимание того, почему так случилось? Может, лучше понять — для чего?
Палаша вдруг вспомнила, как когда-то очень давно, еще была жива мама, у них умер старый дворовый пес Пиратка. Пелагея его очень любила, а он любил ее. Она могла часами сидеть рядом с ним, рассказывая о своей ребячьей жизни. И вдруг его не стало. Палаша тогда горько плакала, а когда Прохор сказал:
— Велика бяда, я тебе завтре другова притащу!
Палаша посмотрела на отца исподлобья и сказала:
— Ня надо больша никаво!
А мать тогда приголубила девчушку и объяснила:
— Знашь, милмоя, родненькая дочушка! А скольки он, Пират, тебе шастья доставил за енто время? Да развя жа сравнить енто? Скольки он тебе хвостишем своим махал, а слушал тебе, а у глаза заглядывал, играл с тобой. Скулил, када ты у лес ходила со мной. Девять годов тебе, и он усе время с тобою. Енто цельная жисть. От так. А ты говоришь!
Тогда маленькая Палаша утерла слезы и сказала:
— Енто значат, хорошо жа, што он у мене был?
Мать кивнула, обняла крепко девчушку, поцеловала и промолвила:
— Поплачь, но нядолго, и нада дальша жить и вспоминать, как тебе было хорошо с им, и радоваться ентому. Что была она у тебе, радость ента. На собак-то у деревни и внимания никто не обрашат, брешуть и брешуть, а ты радоваласи яму!
Вспомнив об этом, Пелагея усмехнулась: «Петя не пес. Живой человек. Но ведь мама правильно сказала. Вспоминать, как было хорошо, и радоваться».
Утром Палаша встала с совсем другим настроением, твердо пообещав себе жить дальше — ради себя, ради Насти, Вали, людей…
Татьяна Алимова
Все части повести здесь⬇️⬇️⬇️