Эта история произошла 20 лет назад в с девушкой, недавно переехавшей с родителями из России в Финляндию. Я горжусь, что на этапе ремиссии имела к этому отношение как терапевт. Героиня истории вызывает во мне глубокое уважение. Ее разрешение на публикацию получено.
34 года назад судьбы многих ингерманландских финнов, проживающих на территории СССР, неожиданно изменились. 10 апреля 1990 года в прямом телеэфире президент Мауно Койвисто приравнял ингерманландцев к этническим финнам, предоставив им право на репатриацию.
Финляндия готовилась тогда присединиться к Евросоюзу и потому пришло время открывать до того наглухо закрытые границы.
Во многих семьях из-за пережитых репрессий финские корни скрывали, теперь же они служили бонусом.
В общей сложности с бывших территорий СССР в Финляндию переехало около 35 000 этнических финнов.
Наплыв мигрантов оказался столь мощным, что финскому государству пришлось изыскивать дополнительные ресурсы для расселения, трудоустройства и облегчения адаптации вновь приехавших. Были созданы десятки помогающих организаций. Тем не менее трудности, выпавшие на семью репатриантов, были немалые. Надо было найти жилье, оформить пособие и страховки, сориентироваться в госструктуре, текущей жизни и правилах быта, устроиться на подготовительные курсы, сдавать языковые экзамены, искать работу или профобучение, устраивать детей в образовательные учреждения...
Маленькие детки в мигрантских семьях особых изменений не почувствовали: они по-прежнему оставались в лоне семьи. Дети постарше ощутили некие сложности, обусловленные встречей с новой языковой средой, но при родительской поддержке научились их преодолевать. Многие подростки же попали в переплет. Они уже на родине начали переориентироваться с семьи на сверстников. И вечно озабоченные новыми условиями существования родители не могли дать им поддержку и внимание. Прежних, знакомых, надежных контактов катастрофически не хватало (скайп появился позже), а новый социальный круг складывался со скрипом. Огромная волна наркомании и алкоголизма захлестнула многие семьи репатриантов и перекинулась на коренную молодежь. Финны вложили капитальные средства, чтобы справиться с этой общественной проблемой. Небезуспешно.
...С одной стороны, не хочется рассказывать, но, с другой, хочется поделиться - может, это кому-то поможет... У меня, когда я лечилась, тоже были такие люди, которые рассказывали про свой опыт. Так легче, когда кто-то рассказывает, как он прошел через это, как это все происходило и чего это стоило... ты будто не один. А тяжело - потому что хочется все забыть, все прошедшее, будто ничего и не было... Страшно, стыдно и противно. Не хочется вспоминать себя в таком ужасном мире, где наркотики.
Сначала просто попробовать хотелось. Просто посмотреть, что это такое. Некоторые друзья, подружки рассказывали, как они пробовали на дискотеках. Мне было где-то 16, когда мне предложили просто покурить. Потом - еще. Но потом ничего не было, все прошло и ничего не хотелось. А потом опять появились такие друзья, они часто в Питер ездили и там через своих друзей пробовали. И мне надо было попробовать. Они говорили, что все принимают, что на дискотеке у всех амфетамины, что это так здОрово, не устаешь совершенно: танцуешь всю ночь, а состояние бодрое. Я им верила. Они не из класса. Но в том районе, где я жила, все русские друг друга знали. Отец в церкви с одной семьей познакомился, потом с другой, третьей. А я - с их детьми. После школы, а иногда вместо школы я ходила тусоваться в компанию, нАша была особенно дружной. Это мои первые друзья в Финляндии.
Приехали сюда - мне было 13. Сначала я была совершенно одна. Ни в классе, ни во дворе никого не знала, тяжело было очень... Во-первых, из большого города - в маленькую деревню, где никого нет, языка не знаешь, никаких друзей. Во-вторых, там, в Москве, увлечения были: бальные танцы, рисование, походный кружок, еще что-то. Друзей было много: и со школы, и со двора, из кружков. Какой-то определенный ритм сложился. А здесь - вообще ничего. Я какая-то пришибленная стала. Ничего не хотелось.. одиноко было... Хотелось обратно в Москву. Маме сначала говорила, а она отвечала: ну, мы ведь уже переехали, зачем мы туда поедем, что там делать. Потом я поняла, что бесполезно говорить, перестала жаловаться, замкнулась. Ужасно было... Скучала очень, перезванивались с прежними друзьями, переписывались, потом, поскольку в Москву редко ездили, растерялись, забылись. А новым друзьям невозможно рассказать - ведь они не такие близкие были... Они потом тоже подсели.
Так что после травки в тот же год появились амфетамины, экстази. Сначала, как это всегда бывает, угощали друзья. Потом они знакомили с поставщиками, самой нужно было покупать. Первый раз - я это помню - угостила моя подружка Оля. Я и сейчас сней дружу, хотя через многое прошла. Думаю, что не имеет особого значения, кто дает первый раз. Если ты хочешь попробовать, то без разницы, кто даст. Не этот, значит другой угостит. Не бери ни у кого. Они ж не заставляют... Сейчас она тоже завязала.
На дискотеку ходили регулярно. Но потом это как-то угасло, надоело. Там я познакомилась с одним мальчиком тоже из России. Начали встречаться... Он сидел на героине, но мне не предлагал, не хотел, чтоб я на иглу села. Ну, а я все время с ним общалась, у нас было много общих друзей, и я на это все время смотрела, так что потом тоже захотелось попробовать. Хотя ничего особого я в этих ребятах не видела - обычные люди, только немного заторможенные. К тому же я сильно влюбилась в своего мальчика, стала интересоваться всем, что он делает, чем живут его друзья. Так и получилось.
Продолжение следует
Автор: Анна Сидельникова
Психолог, Психотерапия Супервизия
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru