Бал неприглашенных:
Чувства без ответа,
Танцы без движений,
Музыка без тактов.
Бал неприглашенных:
Полночь смотрит в окна,
Свечи пахнут серой,
Гости носят Прада.
Роли, маски, тени,
Сто предположений,
Миллион сомнений,
Тьма интерпретаций.
Бал неприглашенных —
Праздник постмодерна.
«Худший» — значит «первый»,
«Быть» равно «казаться».
Л. Городная
Схематические формы красоты находятся в постоянном конфликте с суровой реальностью. Поэтому на картинах Карло Мария Мариани аллюзии на древнегреческую скульптуру и архитектуру располагаются на фоне пустоты, раскрашенной то в стиле Ротко, то в духе Пикассо. Это важно.
Ещё художника волновала скоротечность человеческой жизни и бездуховность сферы развлечений, пагубно влияющей на современную культуру. Однако сам живописец категорически не советовал воспринимать своё творчество как ностальгию по временам более зелёной травы, написанной в духе академизма. Напротив: рекомендовал считать его критикой (или — как минимум — суммой злых метакомментариев) на тему современности, к сути которой символически отсылался при помощи меланхоличного фонового монохрома и вкраплений элементов поп-арта.
Внимательный зритель непременно разглядит в работах Мариани оммажи, тревожащие тени итальянских мастеров Ренессанса. Но пусть Вас, уважаемый читатель, это не пугает. Ибо наш герой просто-напросто учился в Академии изящных искусств города Рима. И пагубное влияние классики нет-нет да и да. Что поделать? Ничего не поделать. Трудное детство, память об американских бомбардировках, увлечение книгами Бодлера и Юнга, хроническое недосыпание, сосед по лестничной клетке, реставрировавший «Медузу» Караваджо. Отсюда — консервативное построение композиции, давлевшее над творчеством нашего героя вплоть до всегда. Коллеги- постмодернисты, бывало, пеняли на эту особенность. И это они ещё не знали о раннем увлечении художника гипер- и фотореализмом! И о серии портретов крупных деятелей итальянского авангарда, написанных нашим героем в реалистической, фигуративной манере. Или знали? Не важно.
Впрочем, хватит о весёлом. Пора поговорить о том, как в 80-е Мариани пытался бороться с пагубным влиянием средств массовой информации. В тот период сам творческий процесс стал для нашего героя спасительным убежищем, где сам конфликт реальности и творческого видения сходил на нет. Но как известно, нельзя жить в обществе и быть свободным от участия в крупных музейных выставках. Поэтому картины Мариани были представлены на Венецианской биеннале, в лос-анджелесской арт-галерее, дортмундской галерее изящных искусств и почему-то в штате Канзас.
Особое внимание хотелось бы обратить на гравюру «Мифология». Такая себе аллюзия на Атланта, без труда держащего муляж земного шара, но не знающего, куда бы пристроить лишнюю голову, полную гипса. Вот. Занятно то, как герой древнегреческого мифа по доброй воле становится героем постмодерновой композиции, удерживая в руках исполинскую бутафорию. Как олицетворяет осознание перманентной пограничности состояний людского разума, пребывающего попеременно в плену идеалистических заблуждений и в гостях у пластмассового карнавала, в который превратилась современная западная культура.
Ну, или не олицетворяет. На то он и постмодерн, чтобы мнение каждого зрителя становилось метаистиной в распоследней инстанции, и всё изображённое на картине превращалось в предмет субъективных интерпретаций. Где все правы и никто не виноват. И нет никакой разницы между «быть» и «казаться».
Автор: Лёля Городная