Волк сегодня будто встал не с той ноги. Словно не в себе бредя по тропинке, зверь тихонько подвывал и, по временам останавливаясь, зорко оглядывал окрестности. В голове надоедливым зудом вертелась песня В. Высоцкого "Охота на волков" - пожалуй, его любимое произведение великого советского поэта, а также шипастым капканом гнездилась боль.
Раздражало всё: родной зеленеющий цветущий лес с грибными полянами и ягодниками, река, в которой резвились и плескались жирные сытые карпы, со щенячества знакомые родные тропки.
Проходя он затравленно посмотрел на двух зайчишек, они от неожиданности присели на свои пушистые хвостики и задрожали.
Только Шапка, эта вредная девчонка, могла разом разрешить все его проблемы, он её жаждал, алкал, вожделел.
Сегодня суббота, Волк посмотрел на часы, скоро она должна пойти к Бабушке вот по этой самой тропке между двумя холмами, серый принюхался, прислушался, точно, идёт, сейчас-то он её и сцапает.
Шапка появилась из-за холма, за плечами болтался новомодный рюкзачок, похоже, с пирожками, в ушах наушники. Девушка, завидев волка, хотела, было, повернуть обратно, но затем, как бы покорившись судьбе, шагнула к нему, а тот злобно сверкнул глазами, широко расставил лапы и раскрыл пасть, обнажая внушительных размеров зубы.
- Ладно, Волчара, садись на пенёк, пасть пошире, вот так, - Шапка сняла рюкзачок, натянула резиновые перчатки и маску, - так-так, посмотрим, тройка и четвёрка сверху справа - периодонтит - под нож, тройка слева снизу - кариес, а остальные терпимо. Ты какой пастой пользуешься? - Волк промычал что-то нечленораздельное, - что, вовсе не чистишь зубы? Ну и запах от тебя, болезный ты мой! Кости грызть запрещаю, жуй на левую сторону. Ну, понимаю, больно, но у нас не стационар, ургентирующих в выходные нет, придешь ко мне в клинику в понедельник в десять часов. При болях - два мухомора, при упорных болях - три пригоршни волчьей ягоды четыре раза в день, вот, держи, - Шапка черкнула рецептик и протянула Волку, - перед посещением врача зубы почисти, ароматненький, всё, не болей, друг, - нежно потрепав зверя по щеке, Шапка неспешно пошла по тропке к Бабушке, а Волк так и остался на пеньке с раскрытым ртом, размышляя о женском коварстве, вновь удаляющемся от него, и треклятой зубной боли, Лось её схомячь...
