К началу второго века нашей эры славная китайская династия Хань одолела всех своих врагов. Были завоеванные Аннам, Восточный Туркестан, Корея, клятву вассальной верности дали племена Великой Степи. Казалось бы живи себе и радуйся. Но завоевательные походы, вопреки всем ожиданиям разорили казну породив экономический кризис повлекший за собой кризис политический.
Последние столетия Ханьской династии ознаменовались евнухами у власти и их грызня с другими чиновниками, которая привела к тому, что окончательно освободила двор от честных и талантливых специалистов. Те же кто остались, мечтали о наживе, а не о славе государства. Окончательно начала разлагаться армия, куда вместо патриотов шли "молодые негодяи". Это заставило императорский двор платить "откупные дары" соседям, а потом брать кочевников на службу. "Варваризация" армии сделала ненужными архаизмами такие понятия как "патриотизм" и "Родина". Чиновники и евнухи по очереди писали друг на друга доносы, террор стал становится массовым явлением. В 189 году нашей эры умирает покровитель евнухов император Лин-ди и для Китая начинается Смутное время.
На престол слуги гарема посадили его малолетнего сына Шао-ди, дядя которого Хе Цзинь получил звание регента и должность командующего армией. Отец Хе Цзиня был простым мясником, потому евнухи, подняв того на вершину власти, надеялись на благодарность своего протеже, но под давлением генералитета Хе Цзинь начал готовить антиевнухский заговор. Слухи про него дошли до гаремщиков и те отрубили Хе Цзиню голову, но спираль заговора и общественных катаклизмов начала раскручиватся. Во главе переворота став генерал Юань Шао, который в тот же вечер повел гвардию на штурм императорского дворца. Гвардейцы окружили и вырезали две тысячи евнухов. Много безбородых мужиков зарубили по ошибке, некоторые из них дабы уцелеть, вынуждены были раздеваться и предъявлять прямой пруф. Остальные евнухи в поисках спасения утонули в бурных волнах Хуанхе.
Гвардейцы покончили с властью евнухов, но за предыдущим планом заговорщиков в столицу прибыла регулярная армия во главе с Дун Чжо, который не замедлил посадить на трон своего ставленника Сянь-ди. Изнеженные гвардейцы не могли противостоять боевой армии и Юань Шао убежал на Восток, где начал войну с Дун Чжо за власть. Именно в этот момент на исторической арене появляется самый харизматичный персонаж китайской прото-средневековой истории — Цао Цао. Роста великанского, с маленькими глазками и длинной бородой, отец которого был приемным сыном дворцового евнуха.
Императорский двор был в отчаянном положении. Обратившись за помощью ни один генерал не захотел их поддержать и кормить тех дармоедов. Один Цао Цао просек свою выгоду, взяв на себя обязательство защиты Сянь-ди, он из регионального царька превратился на представителя законной власти, опоры и защитника престола, а все остальные вдруг стали узурпаторами и бунтовщиками. Проявил себя Цао Цао как талантливый полководец, по очереди разбивший своих оппонентов, а когда в 202 году, ошеломленный поражениями умер от горя и алкоголизма Юань Шао, Цао Цао ощутил себя полновластным диктатором.
Он заявил, что лучше будет обижать других, нежели позволит обижать себя и террором да кнутами заставил себя уважать. В борьбе за власть "железный диктатор" потерял сына, племянника и два передних зуба, поэтому только лишь за само подозрение в заговоре не щадил никого. Но едино лишь приходом к власти мятежного полководца всекитайская трагедия на этом не окончилась. На долгие столетия Китай был брошен в кровавый омут нестабильности.
Цао Цао был первый человек в истории Азии, не будучи императорского происхождения, но захвативший всю полноту власти в свои руки. Формально выказывая подчинение императору, он не входил в конфронтацию с устоявшимися традициями, что в условиях азиатской культуры было довольно специфической стороной мировозрения. Умер он в 220 году в кровавом кошмаре, оставив впрочем после себя недобрую память. Его попытки спасти Империю ещё больше усугубили центробежные тенденции, раскол элит и сопутствующие этим процессам массовые кровавые оргии, в результате чего Китай к VI веку почти обезлюдел