История эта произошла давным-давно. С тех пор уже минуло почти сорок лет. Какой это был месяц точно не помню, но помню, что была осень. На улице было ещё довольно-таки тепло, деревья, наполовину зелёные, наполовину желтые и ещё очень запомнился желто-красный ковёр из опавших листьев. Почему именно так запомнила опавшую листву, думаю, вы поймете позже.
В общем, расклад такой: осень, я учусь на четвертом курсе педагогического училища и часть нашей группы направляется на педагогическую практику в небольшую деревню Н. в местную малокомплектную школу.
Деревня эта находится почти в сотне километров от областного центра, где я живу, и стоит на большой реке. Раньше, в те времена, о которых идет речь, через Н. проходила автотрасса. А ещё рядом с ней было два пионерских лагеря. Один находился практически на территории самой деревушки, рядом с трассой, а другой в паре километров от деревни. В паре километров, это если как положено, ехать по асфальтированной дороге, окруженной лесом, а если выйти из автобуса на остановке, пройти мимо школы, свернуть в лесок и идти по тропинке, то дорога будет раза в два короче. В этом самом лагере я когда-то была и провела пару смен в разные годы и по этой самой тропинке мы гуляли с отцом, который приезжал ко мне в выходные, если была такая возможность. В общем, местность мне эта была немного знакома, по крайней мере я так думала, что и сыграло со мной злую шутку...
Добрались мы до деревни без приключений, в Н. нас встретили и устроили на ночлег. Не знаю, наверное, так там было заведено, а может, просто другого жилья не было на такое количество девчонок, народу — то приехало человек пятнадцать, а может, ради нашей же безопасности, но поселили нас в том самом месте, где мы практику проходили - в школе.
Детей в деревне было немного, поэтому график работы у нас был простой. Утром мы вели занятия под неусыпным взором местного учителя и нашего методиста, в обед мы выпроваживали из школы детей и шли обедать в местную столовую. После обеда занимались кто чем. Кто готовился к занятиям, кто гулял по деревне, заводя новые знакомства, ну кто-то читал книги, забившись в уголке класса. Вечером, после ужина, мы убирали парты в коридор, раскладывали на полу матрасы, лежащие во время уроков у стенки и стелили свои постели. Потом все уходили в клуб, располагавшийся практически возле школы. Но это девчонки ходили, а я нет. Вернее, я-то один раз сходила, посмотрела и мне не понравилось. Мероприятие под названием "Сельская дискотека", а также "местные женихи" на конях, мне показались настолько диким и странным, что я испугалась, и, честно говоря, оттуда тихонько сбежала, таким манером отдыхать я не умела, впрочем, как и танцевать. Я и в городе-то по дискотекам не бегала, мне было некогда. Я в те времена увлекалась книгами и читала запоем всё, что попадётся под руку.
В общем, всё, кроме уроков и столовой в деревне мне, городской девочке, показалось пугающим и ужасным, и я, не придумала ничего лучше, как забиваться в дальний угол кабинета и сидеть вечерами одной в пустом классе. А заниматься мне там было совершенно нечем. Так вышло, что все уроки, которые отводились мне, я провела в первые два дня, после приезда, так что готовится к ним не было нужды. Читать нечего, все книги, какие были в наличии в школе, я быстро прочитала. Телевизора нет, телефонов сотовых ещё не изобрели. На третий день я уже просто лежала на своей импровизированной постели, пялилась в потолок и мечтала о том, чтобы меня отпустили домой. Но, меня не отпускали. Методист не хотела брать на себя такую ответственность. Ещё всё осложнялось тем, что подружка моя закадычная оказалась в другой подгруппе и проходила практику в деревне в двухсот километрах от нашей. С другими одногруппницами я тоже общалась, но на уровне "не больше двадцати слов в день", уж слишком разные у нас были интересы.
Проведя в уединении ещё пару дней, я дико заскучала, да так, что готова была биться головой о стены. Это и навело меня на мысль прогуляться по тропинке, начинавшейся у школы, до того самого дальнего лагеря, в котором я когда-то отдыхала летом.
С утра отсидев положенные уроки и пообедав в столовой, я попыталась найти себе попутчицу среди одногруппниц. Те только покрутили пальцем у виска, их уже ждали местные мальчики у столовой, обещавшие покатать на конях. Я пожала плечами, нет так нет, и вернулась в школу. Та встретила меня тишиной. Походя кругами по классу, в итоге я махнула рукой и решила топать самостоятельно.
Лес был полон всяческих живых звуков и встретил меня радушно. Легкий ветерок играл сухой листвой, над головой, с ветки на ветку прыгали какие-то пичужки, белки, где-то, недалеко от тропинки недовольно отфыркивался и копал землю барсук. Хорошо, тепло и комфортно. Ни тебе комаров, ни тебе оводов и прочих досаждающих летом насекомых. Тропинка, несмотря на опавшие листья просматривалась прекрасно. Идя по дороге я нашла себе развлечение, решила понаблюдать на практике правильность написанного в учебнике "Природоведение" и выяснить так ли хорошо видно как деревья показывают направление, вернее, попробовать понять по расположению их веток, где север, а где юг. За этим занятием я и дороги-то не заметила, так быстро добралась до лагеря. Я не знаю, был ли в том лагере сторож или ещё кто-то, но лично я там никого не встретила. Побродив по дорожкам своего детства, я подергала закрытые двери спальных корпусов, посмотрела на мой кошмар пионерского отдыха — деревянный туалет и стройные ряды умывальников с ледяной водой, спрятанных под небольшой крышей, которая во время дождя не могла укрыть от падающей с неба воды, ни детей, ни сам умывальник, сходила посмотреть на летнюю сцену, по вспоминала смешные истории, произошедшие здесь со мной, я ходила в музыкальную школу и меня все время старались задействовать во всяких мероприятиях...
Казалось бы, ну, посмотрела, вспомнила, всё, иди обратно, так нет же, тут я вспомнила, что недалеко от лагеря есть некая поляна, на которой жгли прощальный костер. И конечно же, мне срочно туда потребовалось...
Тропинку, которая вела туда, я нашла быстро, ещё бы мне её не найти, если её вытоптала ни одна тысяча детских ног, это была даже не тропинка, а целая лесная дорога, виляющая между деревьями. Потирая руки от радости предстоящей встречи, я радостно ломанулась по ней. Выскочив на поляну, я даже рассмеялась от увиденного. Она была точно такой же, как много лет назад, какой я её помнила, идеально круглой формы, обрамлённая по краю мелким кустарником и деревьями. Несмотря на глубокую осень на поляне до сих пор царило лето. Невысокая густая ярко-зелёная трава покрывала всю её площадь, без единого намека на проплешину. Поляну окружал лес и опавшая с деревьев листва как бы специально, по линеечке, контрастным желтым цветом очертила её границы. В самом центре поляны, на старом пепелище, кто-то заботливо сложил новый костёр. Может, это была такая традиция, сложить костёр для следующей смены, может кто-то решил сам себя порадовать и попрыгать вокруг костра, а может кто-то из деревенских парней решил пустить в глаза пыль девушке, так сказать, сделать сюрприз. Впрочем, мне это было совершенно безразлично. Поляна на месте, даже вон костер сложен как в детстве, посмотрела, убедилась, пора и честь знать и топать обратно. Я точно помнила направление, и не могла его спутать ни с каким другим. Справа от места, где заканчивалась тропинка и начиналась поляна, стоял большой стенд на котором огромными красными буквами было написано "Здравствуй пионерское лето! ". Ну я и направилась туда. Только там никакой тропинки не оказалось. Вместо утоптанного грунта там виднелись кочки с пучками пожухшей зеленой травы, выглядывающих из-под сплошного красно-желтого ковра опавших листьев.
- Что за ерунда? - непонятно кого, удивленно спросила я.
Ответа, само собой не последовало, а я подумала, что, наверное, просто зашла не с той стороны стойки. В два прыжка преодолев пять метров я оказалась с другой стороны стенда, но там тоже даже намёка на тропинку не было.
- Что за чёрт? - уже с тревогой пробубнила я и встала спиной к нему, лицом к костру, представив, что я иду на поляну из лагеря. Прикинув где лево, где право и где должна находится дорога, я снова вернулась к первоначальной версии и вновь, совершив два прыжка назад, встала на том месте, где должна была начаться тропинка. Листва, лежавшая у моих ног, всем своим видом показывала совершенно обратное. Что тут никогда не было тропинки, что тут никогда не ступала нога человека, а если и ступала, то это было давно и неправда. И показывала она это так убедительно, что я засомневалась в своих инстинктах. А они как раз кричали мне о том, что здесь должна быть дорога в лагерь и никак иначе.
- Ладно, — я уже вслух начала разговаривать с собой, — может, я перепутала и дорожка должна быть не здесь, а в противоположной стороне от стойки...
Я пересекла поляну и пошла вдоль деревьев и кустарников, по её краю в поисках нужного мне места. Но там оказался сплошной орешник, без всякого намёка на просвет. Когда я обходила поляну по кругу, со стороны леса, как мне показалось, потянуло тухлым яйцом. Я остановилась, принюхалась и тут, буквально в метре у моих ног что-то громко булькнуло. Запах чистоты и свежести хвойного леса практически мгновенно испортился и по полянке начал распространяться "аромат" гнилого дерева.
- Ой, мамочки, — ахнула я и отшатнулась подальше от зеленого края, потому что вспомнила, что на поляну нам запрещали ходить в одиночку.
Мы сюда приходили отрядами и только в сопровождении взрослых. Что она, то бишь та самая пионерская поляна, находилась среди болот и к ней вела всего одна широкая дорожка, по которой я сюда пришла. И шла она всё-таки точно от плаката! Его тут специально поставили, как ориентир, чтобы не потеряться. Это нам пионервожатый рассказывал. И только сейчас я наконец стала замечать странные вещи. Вернее, я их сразу заметила, но не обострила на них внимание. Листва вокруг поляны лежала так ровно, что можно было вымерять её миллиметровой линеечкой и на зеленой траве поляны нигде не валялось ни единого желтого листа, хотя в лесу был неслабый ветер. Возникло ощущение, что на неё, сверху поставили прозрачный купол, который отгораживал ту действительность от этой.
- Это что же такое получается... - проворчала я, — Выходит, что я здесь как будто в домике? Но черт вас всех здесь побери, мне ни этот домик нужен, а совсем другой и совсем в другом месте. Так... - я снова встала у плаката и принялась рассматривать то место, где недавно была дорога, по которой я сюда пришла, — Ну и чего ты запаниковала, красавица? В лесу ветер, он просто засыпал листьями дорогу, — подбодрила я сама себя и решительно шагнула вперёд.
Нога тут же провалилась по щиколотку в воду. От неожиданности я шарахнулась назад, не удержалась и плюхнулась на траву, больно ударив пятую точку.
- Ой, — зашипела я от боли и стала потирать больное место, — оё-ё-ё-ёй, — жалостно протянула я и внезапно замерла.
Трава на ощупь мне показалась не живой, а словно из какого-то полиэтилена.
- Странно, — задумчиво протянула и принялась водить руками по траве. Затем, сорвав травинку, попробовала её на зуб. Травинка как травинка, каких растет на земле миллиарды, — ну, дорогая, ты уже совсем... - пробубнила я и встав на ноги, недоверчиво посмотрела на них, пытаясь понять, а не почудилось ли мне то болото. Но, нет, оно мне не почудилось и нога так и осталась мокрой, а в ботинке хлюпала вода.
С испугом я посмотрела на разноцветный ковер из листьев, думая, как же мне теперь выйти на дорогу. Подул слабый ветерок, и листва, как будто отвечая, зашелестела и полетела в сторону лагеря, и мне показалось, будто она всколыхнулась. Так всколыхнуться могла только водная гладь, когда в неё кинешь большой камень. Но, я была довольно-таки разумным человеком, чтобы понять, что глади здесь никакой не может быть. Я только что шла здесь. Да и растительность подтверждала это. На воде не могли расти такие могучие сосны и высокие кусты, да там вообще ничего не могло расти, если только пучки травы на кочках...
- Так, стоп, — прервала я свой хаотичный поток мыслей, — кочки!
Все мои мыслимые и немыслимые ресурсы тут же скооперировались и принялись разрабатывать план побега с этой чёртовой поляны. Глаза мои начали выискивать зелёные пучки остролистной осоки, возвышавшиеся над цветастым ковром листьев и стал вырисовываться путь моего освобождения. Осталось только придумать, как допрыгнуть до первой кочки, которая была расположена в метрах двух от меня. Думая как мне быть и растерянно оглядываясь по сторонам, я обратила внимание на маленькое деревце, приваленное сверху на сложенные дрова костра. Минуту я прикидывала все за и против, затем махнула рукой, была не была и решила рискнуть. Взяла деревце, аккуратно взгромоздила его засохшую крону на кочку нужную мне и ствол, почти не дыша, положила под ноги. Затем проверив деревце на прочность, поняла, что не стоит медленно по нему ползти. Тонкий ствол мог послужить мне точкой опоры только единожды. Ещё раз прикинув что мне нужно делать, я разбежалась, прыгнула, приземлилась на деревце, тут же оттолкнулась от него и в следующий момент, махая руками, чтобы поймать равновесие, оказалась на кочке. Деревце тут же с треском рухнуло в воду, раздался громкий всплеск, но на меня не упали ни капли. Не знаю почему, но меня это очень удивило. На секунду я замерла и обернувшись, изумлённо посмотрела на землю. Зря я это сделала, потому что в следующий момент, почувствовала удар чего-то тяжелого по моей многострадальной голове и матерясь во всё горло и размахивая руками, рухнула вниз...
Я не знаю сколько я провалялась, но очнулась от чувства сковывающего всё тела холода. Стуча зубами, резко села и обалдела от того, где нахожусь. Я сидела посередине тропинки, ведущей в лагерь, буквально в двух метрах от поляны, у меня ужасно болела голова и саднил затылок. С трудом встав, я зашипела от боли и аккуратно потрогала больное место. На затылке красовалась огромная шишка.
- Чем это они меня... - сквозь зубы простонала я и тут же ахнула, потому что подумала, что это нападение для надругательства надо мной.
Иначе зачем бить девушку сзади и обездвиживать? Я задрала куртку, проверила вся ли одежда на мне и целая ли она. Убедившись, что всё в порядке, выдохнула с облегчением и принялась осматриваться вокруг, в поисках предмета так меня огорчившего. Но нигде не увидела ни палки, ни камня, ни даже шишки, которую могли в меня кинуть с дерева, только хорошо утоптанная земля и листья.
- Кстати, о дереве, — вспомнила я и оглянулась на поляну.
Солнце шло к закату и роняло последние лучи на черное кострище и рыжую пожухлую траву полянки. На зелёную травку или костер не было даже намёка.
- Так это... Как это? - опешила я, растерянно глядя то на заходящее солнце, то на высокие засохшие бодыли и не понимала, куда всё подевалось. А самым интересным было для меня исчезновение как минимум трёх часов моей жизни. Куда подевалось время? Ну, не могла же я столько времени просто так проваляться на земле.
Солнце скрылось за верхушками деревьев уже наполовину и окрасило горизонт в красные цвета. Внезапно меня пронзила мысль, что ещё чуть-чуть и в лесу станет совсем темно и тогда я точно не найду дорогу обратно.
- Твою мать, — рявкнула я и рванула с места так, что листья под ногами разлетелись в разные стороны.
До лагеря я добежала примерно за пару минут. Пересекла лагерь на одном дыхании и выбежала на тропинку, ведущую к деревне, не чуя под собой ног. Когда в лесу стало совсем темно, я уже практически была в деревне. Передо мной замаячил свет единственного уличного фонаря, горевшего перед входом в клуб и я, внезапно для себя, расплакалась.
Я шла к школе, рыдая во весь голос и размазывая слёзы по щекам. Навстречу мне, шумной стайкой из школы выскочили мои однокурсницы. Я тут же замолчала и одним движением вытерла лицо, чтобы они не увидели, что я плакала.
- Ой, Надюха, а где ты была? - с хохотом спросили они, даже не обратив на это внимание, — Чего на ужин не пришла? Сейчас-то уже поздно, ужин уже закончился.
Я шмыгнула носом и гордо ответила:
- Есть не хочу, вот и не пошла.
В самом деле, я же гордая, не сознаваться же мне в собственной глупости и рассказывать что со мной произошло.
- Ну, как хочешь, — безразлично хмыкнули и пожали плечами они, — а блины, между прочим, были очень вкусные, — и хохоча побежали в клуб на встречу с мальчиками...
Мы прожили в деревне Н. ещё неделю и благополучно вернулись домой. Само происшествие, произошедшее со мной в лесу, быстро забылось, я как-то не очень заострила на нем внимание, и после, на протяжении всей моей жизни, вспоминала о нём очень редко. Но вот вывод, который я тогда сделала для себя по отношению к своему коллективу и вообще людям, был очень неутешителен. Меня настолько поразило то, что люди, которые ко мне часто обращались за помощью и которым я не менее часто помогала, даже не подумали обо мне, не позаботились, не прихватили с собой хотя бы пару блинов, что я мгновенно отдалилась от них. Они стали мне просто не интересны. Остаток года я проучилась в гордом одиночестве, отказывая кому-либо из группы в помощи. Да и в будущем я уже не кидалась бездумно помогать каждому встречному. Как говорится, жизнь сделала свою поправку...