И как нас занесло тогда на эти озёра?
Оно, конечно, понятно: дети маленькие, надолго, даже с бабушкой, не оставишь.
"А тут каких-то 400 км - и ты как в Турции! Солнце, песок, пляжные лежаки под зонтиками, мохито, аниматоры... И вода в озере соленая, больше, чем в море - на поверхность тебя сама выталкивает!" Так они говорили. Мы, мол, ездили, на три дня - самое оно. К стыду моему, в Турции я была лишь однажды зимой, и то, летали с мужем на выходные в Стамбул. Так что о чудесных турецких курортах знаю только понаслышке - там не как в Греции ("всё есть"), но "всё включено". А чего еще молодой матери надо? Лежать на солнышке с книжкой в руках, с закрытыми глазами, и чтоб рядом какой-нибудь коктейль красивый - да я даже пить его не буду, только принесите и поставьте.
Хозяйка дома, где нам удалось снять в последний момент комнату, поначалу, как это часто случается, приняла нас с сестрой за нетрадиционную пару. У нас разница в девять лет, и я уже привыкла, что в разные времена то ее принимали за мою дочь - грехи ранней распущенной юности, то меня за ее сводную сестру от первого брака. У нас одни родители, и росли мы вместе, насколько это возможно с таким возрастным отрывом. При этом получились настолько разными, что смотримся мы рядом примерно так:
Народ почему-то думает, что последовательницы Сапфо именно такие. Ну, или, хотя бы как в фильме Дэвида Линча:
Понять их можно: посторонние легко считывают доверие, заботу, любовь и нежность. А поскольку внешне мы очень контрастные, а по возрасту на роль подруга/одноклассница/мама-дочка не подходим, гражданам, развращенным интернетом и западным кинематографом, приходит на ум такое вот "логичное" объяснение. (Тут, как вы понимаете, должен стоять беснующийся безудержный смайлик). Хозяйка уже приготовилась продемонстрировать нам свою толерантность во всём её величии, но увидела в паспортах одинаковые фамилии и отчества. Ну, сейчас, думаю, успокоится.
Ан нет! Женщина оживилась еще больше и начала восторженно щебетать о каких-то тоже братьях. Не её (у неё-то братьев нет, только муж) а о двух мужчинах, которые приезжают к ней отдыхать каждое лето и снимают целый отдельный домик. А тот, который младший, тоже во Франции живет! И они как раз скоро приедут и будут рады познакомиться. Я впечатлилась: вот это рвение, вот это сервис! И домик мужикам, и джакузи во дворе, и свежие фрукты, и гамак, и за приключeниями далеко ходить не надо - хозяйка обо всем позаботится. Никакая Турция не сравнится.
Мы до вечера провалялись на пляже, я начала было читать культовый роман Пелевина, но потом призналась себе, что не доросла, видно, до такой литературы и подарила книжку парням, сдающим лежаки в аренду. А парни эти - породистые, загорелые, спортивные, красивые, несуетливые и преисполненные вежливого тихого достоинства - и вовсе вызывали недоумение: откуда их сюда, в степь, в этот пыльный городишко с разбитыми в хлам тротуарами и непритязательной публикой, занесло? Не иначе, за экзотикой. Ну, не мама же их отпустила сюда, как меня, отдохнуть от орущих младенцев недалеко от дома, чтобы по первому звонку можно было прыгнуть в машину и примчаться.
Вечером намечался поход в ресторан и прогулка. Мы были уже почти готовы, когда в дверь постучали. Хозяйка пришла сказать, что гости ее, те самые братья, прибыли и уже сидят за столом во дворе и нас приглашают. Мы с сестрой переглянулись - знали бы, сбежали бы пораньше, но теперь как-то невежливо. Решили сходить, посидеть полчасика.
Смотрю - картина маслом: фрукты, сыр, вино, садовые качели. Старший похож на актера из фильма "Всё будет хорошо", только, конечно, постарше - лет сорока. Младшему слегка за тридцать. Действительно, тоже братья, и тоже очень разные.
Старший - блондин, с грубым лицом, высокий, про таких у нас говорят - лось. Родился на Алтае, в маленьком городке. Переехал в Москву, там у него свое небольшое дело, жена, сын. Младший - полноватый увалень, прячет глубоко посаженные глаза за дымчатыми очками в тяжелой оправе. Сразу пошел в наступление: ах, вы тоже из Франции? а где вы там живете? И все это на французском, чтобы понять, есть ли у меня типичный для наших акцент. Оценил по французским меркам мой статус и даже немного напрягся. Сам он штатный программист какой-то скромной муниципальной организации в провинциальном городке, известным своими мясными паштетами. (Если что, это не мой снобизм - со своим я на такие мелочи не размениваюсь, это чисто французский подход, чтоб вы понимали).
Дальше - интереснее. Сюда братья приезжают раз в год - детство вспомнить, со старыми друзьями пообщаться. Старший еще и "по бабам" пробежаться успевает: за этим, собственно, и здесь. Это он мне уже поведал, когда понял, что с этими сестрами им точно не светит ничего, кроме получасовой светской беседы.
Не, ну а чего? Классно же! Приходишь вечером в бар. Весь такой москвич, при деньгах, успешный, принц, короче, которого все эти местные принцессы ждут. Вон ей уже тридцатник, и развод за плечами, и ребятенок на шее, а она реально верит, что щас я такой приехал, увидел, и весь мир к ее ногам. Почему жестоко? Сами дуры виноваты. Угощаешь, на уши приседаешь - она и старается. Я так в Африку на сафари пару раз ездил. Незабываемые, скажу вам, впечатления. Вы наливайте, наливайте вино, оно настоящее французское, хоть и здесь покупал, но выбирал-то брательник, он в этом понимает. Вот. А семья что? Жена у меня москвичка. Переводчица в крупной фирме. Да. Ее я вон - в Европу вожу, мы там с ней только в мишленовские рестораны ходим. Могу себе позволить. По московским меркам я, конечно, далеко не олигарх, но лучше, скажу я вам, быть вторым в большом городе, чем первым - в нашей деревне. Масштабы другие.
А младший молчит. И я кожей начинаю чувствовать, что он скрывает за своими тяжелыми очками, за лишним весом и французской бравадой. Бабы его совершенно не интересуют. Но он до смерти боится, что это поймет его брат и все вокруг. А брат не дурак. Брат все понимает. Он сам не от баб кайф ловит, и не от своего бесчеловечного сафари. А от того, что он здесь главный, сильный, успешный, сделавший в своей жизни правильный выбор. И плевать ему на всех, кто решил иначе. Сами виноваты.
Ему было пятнадцать, когда грянули лихие 90-е и когда его мать, отчаявшись терпеть безденежье и беспросветное замужество, уехала жить во Францию. Развелась с отцом. Вышла за какого-то французика. Младшего, восьмилетнего сына забрала. Звала старшего, но он наотрез отказался.
- У меня друзья тут, девчонка уже была, спортивная секция. И батю не хотел одного бросать. Она мне потом вещи присылала оттуда, жратву всякую, у нас такой не было. А я все друзьям раздавал. Мне от нее ничего нe надо было, нам с батей и так нормально. Я ей так и сказал потом - не пиши нам больше, живи там себе, как хотела.
Не спился, не сторчался, не сел за грабеж с поножовщиной. Вырос, окреп, выучился, фирму свою здесь открыл. Это уж потом, как отец умер - в Москву подался. С братом вот, нашелся, общаться начали. Знакомились заново.
Мы с сестрой поблагодарили за гостеприимство (вино было отвратительное), и с тяжелым чувством сели в такси - столик в ресторане заранее заказали. Тогда мы впервые за много лет крупно поссорились. Она не понимала, почему мы не ушли сразу, а полчаса слушали этого гоблина, который женщин держит за зверушек. А я не смогла ей объяснить, что у меня свое сафари, ну, знаете, которое не с ружьем, а с фотоаппаратом.
Мне безумно интересно. Почему этот брошенный матерью мальчик годами ходит по кругу, доказывает и себе, и этой уже такой далекой женщине, что она сделала неправильный выбор.
"И все эти женщины, отдыхающие здесь, такие же, как мать. Легко ведущиеся на глянцевую картинку и бесплатный коктейль. Поэтому - так им и надо. Тогда мы с отцом не были ей нужны. А сейчас я ем в мишленовских ресторанах, у меня классная машина и квартира в Москве. А вы там прозябаете в своем колбасном городишке. И я решаю, куда мы поедем, и что будем пить - потому что я плачу за все. Могу себе позволить."
Мне хочется не оправдать, а понять. Почему он такой и что нужно сделать, чтобы он остановил свое сафари, перестал закидывать окровавленными шкурками дыру в сердце.
