🟡🇵🇱📰(+)Gazeta Wyborcza: «Рожайте как можно больше!». Травма русских женщин тянется из поколения в поколение» (перевод с польского)

Обзор польских медиа

🗞(+)Gazeta Wyborcza в статье «Рожайте как можно больше!». Травма русских женщин тянется из поколения в поколение» рассказывает о либеральном российском взгляде на взаимоотношения полов в России для польских медиа. Уровень упоротости: умеренный 🟡

Подготовка к военному параду в честь Дня Победы в Москве, 18 июня 2020 года. © AP Photo / Alexander Zemlianichenko

Иван Вырыпаев: «В Новосибирске, где я вырос, избиение женщин было нормой. Когда отчим приходил домой, он просто бил мою мать. Знаете, почему русские женщины вообще не понимают, что такое феминизм? Почему это слово вызывает у них такое отвращение?»

«Потому что в 1917 году пришли большевики и на блюдечке преподнесли русским женщинам избирательные права, право на работу и обязательный детский сад для их ребёнка. Немецкие женщины и по сей день борются за место в детском саду или яслях в своем районе, и при этом они уважают права женщин гораздо больше, чем русские. Почему? Потому что им их никто не давал, они за них долго боролись», - говорит психолог Мария [надо же! Опять проклятые большевики во всём виноваты! — прим. «Мекленбургского Петербуржца»].

Мария передает суть положения русских женщин. Важным клеем в судьбе русских женщин - помимо языка, культуры, истории, то есть в любой другой стране - является посттравматическое стрессовое расстройство, которое передаётся из поколения в поколение и воспроизводит дефицит любви.

«Но вы думаете, что посттравматическое стрессовое расстройство присуще только женщинам?» - спрашивает озадаченная Мария. Я брал интервью у Марии летом 2023 года. Это жизнерадостный, слегка округлившийся 40-летний психолог, который часто улыбается.

«Нет... Я не думаю, что посттравматическое стрессовое расстройство присуще только женщинам...», - отвечаю я, но медленно разворачиваюсь, потому что то, что я хочу ей объяснить, кажется неприкасаемым даже для меня самого.

«Вооружённые конфликты в первую очередь отмечают мужчин с посттравматическим стрессовым расстройством, но слишком часто это представляется так: калека возвращается с войны, не может справиться с собой, и история заканчивается вместе с ним. И всё же она не заканчивается. Он заражает посттравматическим стрессовым расстройством всю свою семью. Он пьёт и бьёт, вандализирует и устраивает драки, а в конце концов вешается в гостиной, где его находят жена и дети. Пережитые травмы трудно не передавать из поколения в поколение».

Женщины в России. Почему они боятся феминизма? © АЛЕКСАНДР НЕМЕНОВ / AFP

«Российские женщины, да и советские граждане в целом, также участвовали в войне. Посттравматическое стрессовое расстройство было их непосредственным опытом».

«Но я хочу поговорить о сегодняшней России, которая регулярно страдает от посттравматического стрессового расстройства военного времени. А в путинской России живут ветераны конфликта в Афганистане 1979-1989 годов…», — я только начал перечислять, а она уже нетерпеливо ёрзает. - «…двух чеченских войн, войны в Грузии 2008 года, войны на Донбассе, которая длится с 2014 года, вооружённой интервенции в Сирии, начавшейся в 2015 году, и войны на Украине, которая разразилась в 2022 году и конца которой не видно. Итого семь конфликтов за 42 года! Новый каждые шесть лет! А с 2015 года Путин превысил все нормы, втянув Россию в три конфликта за семь лет. Если не считать охваченных войной уголков Африки, в мире нет другой страны, которая была бы постоянно вовлечена в войну, как Россия».

«Это ещё хуже, - добавляет Мария, - потому что на российской земле регулярно происходят теракты, и Кремль уже много лет посылает тысячи наёмников на другие континенты».

«Что ж! Но ведь во все эти вооружённые интервенции и войны отправляют мужчин, которые потом приносят домой посттравматический синдром».

«Нет. Если вы хотите поговорить о женском посттравматическом стрессовом расстройстве, то в России его корни всё ещё уходят в гражданскую войну 1917-1922 годов».

У Марии уникальная трёхсторонняя перспектива. Она родилась в 1984 году в Днепропетровске, закрытом советском городе на стыке центральной и восточной Украины, где производились баллистические и космические ракеты. На независимой Украине город сменил название на Днепр, но по-прежнему оставался одним из важнейших промышленных центров, регулярно подвергаясь обстрелам со стороны русских после 24 февраля 2022 года. Возможно, Мария говорит так решительно и конкретно потому, что, как и большинство жителей Днепра, является выходцем из технической интеллигенции - её родители были программистами. И поскольку она хотела изучать психологию, а не стать советским научным работником, ей пришлось уехать в Москву, так как в Днепре были почти исключительно технические вузы.

Москва дала ей вторую перспективу. Здесь она провела почти всю путинскую эпоху. Она не только жила и училась, но и открыла свою частную психотерапевтическую практику, поэтому выслушивала душевные проблемы россиян по несколько часов в день. Третья перспектива - Дюссельдорф, Германия, где она живёт с 2020 года. Здесь она проходит стажировку в психиатрической больнице и открыла психотерапевтический кабинет для русских и украинских эмигрантов, так что она снова слушает, что творится в головах русских и украинских эмигрантов военного времени.

Для меня, конечно, второе измерение жизни Марии на сегодняшний день является самым важным, тем более что, живя в Москве, она почти 20 лет регулярно ездила по маршруту к Днепру на поездах, где общалась по душам с русскими и восточными украинцами - на сленге «донбассовцев» и «советских» (так она называет людей, выросших в СССР и сохранивших советский менталитет). Именно они встали на сторону русских во время войны в Донбассе в 2014 году, крича, что хотят быть присоединёнными к России.

Донбасс и советские путешественники, с Марией, пересекающие страну в вагонах самого дешёвого класса, или плацкартных (54 кровати, разделённые тонким пластиком), - это образ, хорошо знакомый полякам из прошлого. Это мужчины в куртках из искусственной чёрной кожи или в имитированных американских бейсболках, измученные крепкими сигаретами, самогоном, ручным трудом и потерей всего после распада СССР. Это и грустные женщины в блестящих, скользких орталах и с золотыми зубами. И они же - вооружённые огромными клетчатыми базарными сумками из полиэстера.

«В поездах я часто разговаривала с советскими людьми и Донбассом», - вспоминает Мария. - «Я не встретила там ни одной женщины, которая бы не возвращалась в своих рассказах к сталинской эпохе, как будто этот период был прелюдией к их историям. Поэтому, если вы хотите подумать о посттравматическом стрессовом синдроме у женщин, его корни лежат в гражданской войне, которая длилась пять лет!»

«Но ведь это времена до прихода Сталина к власти», - замечаю я.

«Нет, нет. Это времена, которые породили Сталина. Понимаете, едва в 1922 году закончилась гражданская война, начались репрессии, которые продолжались 20 лет. Это абсолютно трансгенерационный опыт, четверть века внутренней резни, в которой мужчин убивали как солдат, женщин - как беспомощных жертв, а в довершение всего их массово насиловали. А тех, кто выжил, отправляли в ГУЛАГ» [аааааа!!! 😱 — прим. «М.П.»].

Отечественная война только усугубляет предыдущие явления и клеймит изнасилованием и смертью последующие поколения женщин. Последствия войны и репрессий, включая пьянство и самоубийства ветеранов войны, продолжают сказываться на демографической ситуации в России: женщин гораздо больше, чем мужчин. А за этими двумя поколениями, потрёпанными судьбой, стоят следующие поколения раненых мужчин и женщин, поскольку их послереволюционные и послевоенные родители перенесли на них свой животный страх перед новой войной и репрессиями, применяя постоянное насилие и агрессию.

После Октябрьской революции российским женщинам были официально предоставлены права, о которых женщины всего мира могли только мечтать. В большевистской конституции 1918 года было прописано гендерное равенство, и она стала третьей в мире, предоставившей женщинам всеобщее избирательное право. Она гарантировала, что женщина не обязана брать фамилию мужа, а вопрос отцовства и алиментов был передан в руки соответствующих учреждений. Конституция также предоставила либеральное право на аборт, значительно упростила процедуру развода - даже по почте! - и предоставляла беременным женщинам оплачиваемый отпуск. Чтобы сломить образовательную и политическую пассивность гражданок, были созданы специальные государственные войска (женсоветы) для работы с женщинами во главе с первой в мире женщиной-министром Александрой Коллонтай. В результате в 1920-е годы значительно увеличилось количество женщин с высшим образованием и снизился процент неграмотных.

Однако после этого ситуация изменилась к худшему. Сталин постановил, что женский вопрос решён, поэтому настало время заставить женщин рожать больше детей и привлечь женскую часть общества к выполнению пятилетних экономических планов (так называемых пятилеток). Первые два пятилетия (1928-1937 гг.), целью которых были коллективизация, полный отказ от капитализма и развитие сельского хозяйства и промышленности, унесли миллионы жертв, но в то же время стали временем социального прогресса и миграции в города. В результате они привлекли женщин на «рынок труда» в масштабах, не имевших аналогов ни в одной части света. Конечно, для того чтобы женщины могли стать машинистками, водителями и операторами станков, государство ещё больше вмешалось в частную жизнь и взяло под контроль коллективное воспитание детей.

Сталин повернул вспять сексуальную революцию предыдущего десятилетия. Прежде всего, он ограничил право на аборты и контрацепцию и приказал запретить разводы. Всё это для того, чтобы повысить рождаемость на родине социализма, что в результате массовых репрессий, очевидно, не удалось. У последующих первых секретарей, Никиты Хрущева и Леонида Брежнева, правивших в 1950-е, 1960-е и 1970-е годы, были другие идеи в отношении женщин, но все они сводились к тому же, что и у Сталина: рожать, рожать и ещё раз рожать. Изменились лишь методы: от тоталитарных к либеральным нравам. Государство провело неполноценную либерализацию, восстановив право на аборт, хотя процедура проводилась без анестезии и обезболивания в качестве сдерживающего фактора. Оно также активизировало социальную помощь матерям-одиночкам, разведённым и беременным женщинам. Наконец, перестали вмешиваться в частную жизнь и разрешили семейную близость и автономию - сталинские коммунальные квартиры с общей кухней и ванной комнатой на несколько семей стали заменяться так называемыми хрущёвками, то есть многоквартирными домами с тесным, но частным жильём, которое не нужно было делить с соседями.

Мария говорит, что до тех пор, пока она не открыла свою практику сначала в Москве, а затем в Дюссельдорфе, где она сравнивает истории украинских и российских пациентов, она не понимала, что 1990-е годы в России и 1990-е годы в Украине были совершенно разными.

«Украинцы обычно рассказывают нам, - вспоминает Мария, - что их семья страдала от бедности, иногда от несчастья, что денег не хватало, и они ходили в поношенной одежде. Иногда было опасно, кто-то где-то стрелял, и девушки не носили короткие юбки после наступления темноты, чтобы не искушать судьбу. Но русские истории - это действительно мусор, типа: отца одноклассника разорвало на куски бомбой; нам нечего было есть и мы боялись умереть с голоду; мы бросили всё в один миг, потому что родители нашли работу в другом регионе; наша мать сошла с ума, потому что не знала, как заработать для нас деньги. Знаете, в Украине, с её плодородной почвой, с голоду не умрёшь; где бросишь семя, там и вырастет. Но не на Урале или в Сибири. Мне кажется, что часто даже мы, украинцы, не до конца понимаем, что такое Россия».

Советское супергосударство превратилось в эльдорадо бандитов и фасад государственных институтов, которые не выполняли своих основных функций. Мужчины оказались совершенно неспособны справиться с новой реальностью. Словно вернувшись с войны, они спивались, кончали жизнь самоубийством и умирали в большем количестве, чем в советское время. По данным Росстата, продолжительность жизни мужчин в «Союзе» с 1960-х годов составляла от 62 до 64 лет, но в 1990-х годах упала до 58 лет. Исследователи из Высшей школы экономики в Москве пишут, что смертность среди мужчин выросла на 32%. В целом, если в 1980-х годах умерло 13% взрослого населения СССР, то в 1990-х - уже пятая часть!

Женщины платили другую цену. Увеличилось число проституток, изнасилований и убийств на сексуальной почве, а также матерей-одиночек, которые не могли содержать свои семьи. По данным Росстата, именно женщины стали жертвами ликвидации или реструктуризации государственных предприятий - в 1995 году они составляли 70% безработных. В 1990-е годы 65% браков были расторгнуты, и только 12% отцов платили алименты, так что матери-одиночки были предоставлены сами себе.

Очевидно, что в 1990-е годы вопросы прав и равенства женщин перестали существовать. Поляки совершенно не понимают, каким катаклизмом стали для России 1990-е гг. Мы не понимаем, что это время было похоже на стихийное бедствие, которое пришло незаслуженно и из ниоткуда, травмировало общество, как война. И если мы этого не понимаем, то не поймём и успеха Путина.

После травмы ельцинского смуты пришёл Путин, который в вопросе о женщинах предложил ровно то же, что и его предшественники, а именно: рожать как можно больше. Ему самому не нравится женский вопрос, потому что в его России женщина должна быть женщиной - красивой, опрятной, нарядной - и матерью, и никем другим. Именно поэтому он еще в 2004 году упразднил Комитет по делам женщин, а также Комитет по делам женщин, семьи и демографии.

Вероятно, из соображений здравомыслия, несмотря на ряд инициатив православной церкви и шуры-муры в Госдуме, Путин не стал отменять право на аборт, который разрешён по желанию женщины до 12-й недели беременности. Вся остальная политика Путина была направлена на то, чтобы переломить катастрофическую демографическую тенденцию, ведь когда Путин вступил в должность, Россия была вымирающей страной с огромным отрицательным коэффициентом рождаемости: -958 500 человек в год.

Его советники скопировали французские решения, хотя и с более низкими показателями. Конечно, льготы реализуются неравномерно, в зависимости от региона, мэра, губернатора, чиновников. Иногда деньги пропадают, поступают нерегулярно, разгораются скандалы вокруг выделения жилья и земли.

В 2015 году Россия наконец-то добилась положительного прироста населения (+32 000 человек), но после начала полномасштабной войны в Украине он снова стал отрицательным. По данным ООН, в 2022 году он составит -168 000 человек в год.

В докладе Комиссии по ликвидации дискриминации в отношении женщин за 1996 год сообщалось, что половина замужних российских женщин подвергается избиениям, а 79% - психологическим домогательствам. Ситуация не сильно улучшилась с 1990-х годов, и насилие в отношении женщин, причём не только в семье, остаётся одной из главных проблем России. По данным Human Rights Watch, каждый год в России не менее 12 000 женщин убиваются своими домашними обидчиками, хотя, как отмечают авторы исследования, реальная цифра, вероятно, выше - возможно, до 15 000. Даже Татьяна Москалькова, назначенная Путиным уполномоченным по правам человека, публично заявила в 2021 году, что во время пандемии число случаев домашнего насилия выросло более чем в два раза - с 6 000 до 13 000 в месяц, а согласно журналистским расследованиям «Медиазоны» и «Новой газеты», 79% российских женщин, осуждённых за умышленное убийство, защищались от домашнего насилия. В докладе Итальянского института международных отношений за 2022 год, который является одним из немногих, кто провёл всесторонний и глубокий анализ положения женщин в путинской России, говорится, что 56% российских женщин хотя бы раз становились жертвами физической или психологической агрессии со стороны мужчин, а 20% - жертвами нападения.

Когда я разговаривал с Иваном Вырыпаевым о Достоевском и речь зашла о женских персонажах в его произведениях, Иван сам перешел к нападкам на женщин:

«В Новосибирске, где я вырос, избиение женщин было нормой, можно сказать, что особого впечатления на людей это не производило. Я сам это испытал на себе. Когда отчим приходил домой, он просто избивал мою мать».

ПТСР военного времени - это часть головоломки. Гораздо важнее то, о чём говорил Вырыпаев, - социальное принятие насилия.

По данным опроса «Левада-центра», треть россиян считает, что если женщину бьют, значит, она что-то заслужила. Подобные убеждения приводят к тому, что 40% российских женщин не обращаются в полицию с заявлением о насилии, поскольку сотрудники полиции в первую очередь обвиняют жертву, считая, что она сама спровоцировала преступника. Избиение женщин всегда было слабо криминализировано. Полиция и суды редко рассматривали домашнее насилие как преступление, а с 2016 года избиение женщин было полностью декриминализировано. Осенью 2016 года депутат от «Единой России» Елена Мизулина, известная своими ультраконсервативными взглядами, выдвинула предложение о декриминализации домашнего насилия, которое Госдума почти единогласно приняла в феврале 2017 года. Согласно новому закону, насилие в отношении членов семьи, которое не приводит к переломам костей и происходит не чаще одного раза в год, не наказывается лишением свободы. Самыми страшными санкциями для виновных в насилии в настоящее время являются штраф в размере до двух тысяч злотых, лишение свободы на срок от 10 до 15 дней или общественные работы.

Автор: Куба Беденчак. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».

@Mecklenburger_Petersburger

P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: в целом, текст достойный. Бредни про ГУЛАГ выкинуть — и вполне можно читать и полемизировать.

Я лично считаю, что женщину бить абсолютно недопустимо (ну, разве что она в истерике представляет опасность для себя и окружающих: тогда можно дать ей пару оплеух, чтобы пришла в себя). Но к людям, практикующим домашнее насилие, я испытываю глубочайшее презрение.

🎚Об упорометре канала «Мекленбургский Петербуржец» 🟤🔴🟠🟡🟢🔵