Некоторые ветеринарные клиники в Москве похожи на аэропорты. Прозрачные раздвижные двери, весь персонал в стильной униформе, кабинеты похожи на операционные - стерильность, инструменты, полочки с препаратами.
Не все такие, конечно. Бывают и попроще.
Я побывала в шести клиниках. Это больше, чем дней, которые Мотя провел у нас.
Потому что в некоторые дни я была сразу в нескольких клиниках. Еще на дом приходил врач. Это он и подсказал, что нужно в стационар. И подсказал, в какой.
Каждый следующий ветврач был недоволен лечением предыдущего. И выговаривал это мне. Я молчала. Моя ответственность в том, что это я выбрала таких врачей.
В целом, я тоже была недовольна. Потому что не видела улучшений у котёнка. Мы выполняли все рекомендации врачей, но было какое-то ощущение, что лечим не то.
Ощущение было неуловимым, интуитивным, и я с ним не справлялась, брала Мотю и бежала в очередную ветклинику. Когда я опиралась на мнение врача, мне было спокойнее: ну врач же видел, врач же прописал.
Врачи не были напуганы состоянием котенка, не говорили: "Ой, тут что-то серьёзное". Наоборот. На приёме царило умиление. И фразы типа: "Что тут у нас, анемийка?" Или "Кашляем, малыш?"
Мотя был вполне бодр, вырывался, сопротивлялся.
Ему ставили антибиотик (все врачи говорили, что это инфекция, вирус) и общеукрепляющие витаминки. Прописывали уход. Промывать носик. В горлышко прыскать. И облепиховое масло для смягчения.
У меня было ощущение, что я лечу ребенка от гриппа, ангины или бронхита.
У Моти мордочка желтенькая была, не нравилось ему масло это.
У котенка несколько раз брали анализы. В итоге у него в лапке стоял катетер, потому что взять кровь у такого сухарика (напомню, мы взяли его из приюта) очень сложно (первый врач даже не смог), по капельке выдавливали кровь, и иногда не хватало. Плюс Мотя так хрипел, так ругался(
После приёмов, анализов, уколов мы возвращались домой. Мне было спокойнее после приёмов. Я опиралась на мнение профессионала, и он как бы говорил: "Всё под контролем".
Мотя с первого дня так делал. Открывал рот и будто хотел мяукнуть. Но не мяукал. Он будто... откусывал воздух. Я всем врачам это рассказывала. Но это не выглядело симптомом, выглядело умилительной изюминкой.
Потом он стал делать так чаще. Потом вообще всё время. Ещё он кашлял.
Я брала его спать к себе и слышала, как он не мог заснуть. Откусывал воздух.
Я не знала, чем помочь. К утру после бессонной ночи несла в ветеринарку. Потом не несла, вызывала врача на дом. Потом повезла в стационар.
Это была статусная ветклиника со стационаром. Там мы сделали рентген, узи, снова сдали экстренные анализы, глюкозку, биохимию.
К тому моменту я была уже порядком измучена гастролями по ветклиникам, но главное - их безрезультатностью.
Мы лечили бронхит и горло, но как будто было что-то ещё...
Врач сообщил, что помимо инфекции у Моти диафрагмальная грыжа, которую надо ушивать. Это порок развития такой, органы как бы неправильно расположены, и он всё время ротик открывает, потому что воздуха ему не хватает, а воздуха не хватает, потому что из-за грыжи не может лёгкое полностью раскрыться. Оперировать надо срочно - он задыхается. Операция 70 тысяч, плюс уход потом, делаем? Пересобрать органы у такого малыша задача сложная, но и хирурги у нас хорошие. Готовы?
Дело было не в деньгах, я сразу решила, что буду спасать его до последнего, а с финансами потом решу, но...
- Вот в таком состоянии? - удивилась я.
Мотя уже полдня не ел ничего. Ослаб. Похудел на сто грамм, а он и так меньше килограмма весил. Температурка низкая. Анемия (бледная слизистая). Лежит тряпочкой. - Разве не надо его сначала стабилизировать? И вылечить инфекцию?
- Так ведь дыхание у него затруднено не из-за инфекции. То есть симптоматика - из-за грыжи. Ну так будете оперировать?
Я была напугана и растеряна. На руках еле живой Мотя. Невозможность ему помочь убивала. Врач в красивом халате говорит: "Срочно оперировать". Значит, надо оперировать. Я-то что, я вообще ничего не понимаю.
- Ну, давайте.
Врач ушел разговаривать с хирургом и анестезиологом. Я обнимала Мотю и плакала. Просила у него прощения.
Я хотела как лучше, я хотела, чтобы он был счастлив, я вообще не понимаю, что происходит.
В итоге вернулся врач и сказал, что взять нас на операцию не могут, потому что у них в стационаре много онко-пациентов, а Мотя с инфекцией и без прививки, поэтому он им опасен.
- А что же мне делать? - испуганно спросила я.
- Найти другой стационар интенсивной терапии.
Я ревела, и видимо, врач сжалился и сказал на прощание:
- У него вполне хорошие прогнозы, если сейчас успеть. Не плачьте. Вылечите инфекцию, приходите - мы вас прооперируем. Сейчас Амоксиклавчик поставим .
Только что он говорил, что оперировать надо срочно . Теперь уже не срочно?
Я вышла на залитую солнцем улицу и стала обзванивать стационары. Мотя лежал у меня на коленях и тяжело дышал.
В одном сказали, что нет мест, в другом, что не возьмут. До третьего я не могла дозвониться, потому что было занято.
Я поехала туда на удачу. Просто туда, куда не дозвонилась. Просто потому, что сидеть на месте было невыносимо. Надо было двигаться куда-то и спасать кота. Не домой же. Дома у нас только облепиховое масло, а оно точно не спасёт Мотю.
Я приехала в клинику в 13-08. Оказалось, что ни одного окна для записи нет - аншлаг. Если честно, я не знала, что ветеринарные клиники настолько переполнены. Я в каждой ждала приёма по часу, а то и больше.
Но - везение. Пациент на 13-00 не пришел. Я расценила это как хороший знак и сразу попала на приём. Вывалила доктору кипу бумаг с рентгенами, анализами, пцр респиратопный профиль, гематологический анализ, глюкоза...
Он посмотрел документы.
- Почему рентген только в этом формате? - спросил он строго.
- Я не знаю.
Каждый новый ветврач почему-то отчитывал меня за действия предыдущего коллеги.
- Нужно сделать и в другом. Не всё видно.
- Давайте сделаем.
Сделали новый рентген. Новое узи. Новые анализы.
- Грыжа есть, да. Оперировать надо, да. Но сначала надо стабилизировать котенка, инфекцию убрать. Ему нужна интенсивная терапия. Под кислород.
- Возьмёте в стационар?
- Сразу скажу: состояние тяжелое. При таком ручном расчете лейкоцитарной формулы не дают благоприятных прогнозов. Прогозы плохие.
А в той клинике, которая час назад была, говорили про хорошие прогнозы...
- Я поняла. Но вернуться домой с умирающим котенком это точно его убить. А так есть шанс.
Я оставила Мотю в стационаре.
И всё. Больше я его не видела.
И не увижу.
Он продержался сутки, боролся, но не выжил. Врач сказал - осложнения после кальцивироза. Ещё один диагноз...
Я реву.
Постоянно перебираю в памяти события, пытаюсь понять, что я сделала не так? Почему не получилось...
Меня предупреждали, что брать котенка в приюте опасно. И покупать на птичьем рынке тоже. Риски, что котенок болен. Возьми у заводчика, дорого, но здорового.
Но я только так умею.
Я ж по жизни долбаный спасатель. Я не могу купить нарядного и породистого кота. Я могу взять в приюте, худого, кусающего воздух, и спасти. Или не спасти...
Дело вообще не в приюте. Они изо всех стараются спасать животных, исходя из возможностей.
В целом, когда берешь ответственность за животное, надо морально готовым быть к тому, что у него могут быть проблемы.
И я была готова. Но не готова, что такие.
Я сейчас тону в чувстве вины перед котёнком и в двух живых детских трагедиях. Смотрю, как рыдают мои дети. Испытываю беспомощность.
Почему пишу подробно. Оправдываюсь, наверно. Я успела полюбить Мотю и влюбить в него своих читателей, они теперь волнуются, ждут новостей. А новости вот такие.
Хочется как-то показать, что мы правда боролись за него. Меня зоозащитники теперь предадут анафеме, наверно. Но в целом, я и сама отлично с этим справляюсь.
Вот такой подарок я устроила своим детям к школе. Два безутешных ребенка рыдают в своих кроватях, а я между ними хожу и глажу по плечикам. Я совсем не знаю, что говорить. Просто Ладоша была старенькая, она уходила, потому что пора. А тут - три месяца малышу. Мой страшный сон...
Я вот всегда стараюсь вывод сделать: что ценного я из этой ситуации забираю? А тут...
Я забираю боль и отчаяние.
Маленький малыш. Ну как же так....
И чувствую раскаяние. Что я ужасная мать, и мне - правы были хейтеры - никого нельзя доверить. Ох блин, ещё эта ответственность перед блогом. Публичность - это очень тяжело.
Потом я заставляю себя замолчать и отменить казнь самой себя. Я сделала всё, что могла , исходя из ситуации, моего ресурса, осведомленности и всего. Даже везения.
Всё время думаю: "А если бы в ту первую ночь врач сказал ни с того, ни с сего: "А давайте сделаем рентген?" Без причин. Просто на основании беззвучного мяуканья"... А вдруг бы мы успели...
- Мам, мы заведем кого-нибудь еще? - спрашивает плачущая Катя.
Я молча ее обнимаю, а внутри пульсирует ответ: "Больше никогда".
Может, потом пройдёт. Но пока невыносимо больно.
Вчера в сочинении про лето она написала, что главное событие лета - ей подарили котенка Мотю. Теперь можно вычеркнуть это предложение...
Сын лежит, отвернувшись к стене, накрывшись одеялом с головой. Чтобы никто не знал, что он плачет.
Я пишу этот текст, потому что в минуты отчаяния умею только писать. Вою в себя и пишу. Я так справляюсь, через буквы.
Но если честно, я невозможно устала справляться...
Вы просили держать вас в курсе. Ну вот. Такой курс. Иногда, может, лучше и не держать в курсе, да?
Не знаю, какие тут фото уместны(
