Семья и Церковь способны творить чудеса: Опыт лютеранской благотворительности в Петербурге 19-го века
С чего начинаются добрые дела? С грантов? меценатов? организаций? больших возможностей?
Всё это тоже хорошо, но добрые дела главным образом начинаются с людей и их молитв, особенно если речь идет о церковной благотворительности.
Таким вдохновляющим примером для нас могут послужить лютеранские приходы Петербурга, которые активно занимались благотворительностью еще с 19-го века. Однако мы не обратимся к истории больших и богатых Петрикирхе или Анненкирхе, а вспомним о двух самых маленьких и самых бедных столичных общинах.
Такими до революции были две кирхи - Святого Михаила (на Васильевском острове) и Святой Марии (на Петроградской стороне).
Две этих церкви связывала одна фамилия, которую носили их пасторы - отец и сын Мазинги. Карл и Альберт занимались строительством зданий для своих общин почти одновременно - в 1870-е годы.
Сын успел на 2 года раньше, но оказался недальновиден - деревянное здание кирхи Святой Марии на Сытнинской улице (необыкновенный облик его напоминал норвежские мачтовые церкви) было разобрано на дрова в годы ленинградской блокады. Кирпичный же храм Карла Мазинга продолжает красоваться на Среднем проспекте Васильевского острова, и здесь многое помнят о предках.
Большая семья пастора Мазинга прибыла в Петербург в 1860 году для служения в скромной василеостровской общине немцев-лютеран, когда о собственном здании еще не было и речи. Энтузиазм пастора вдохновил прихожан последовать его примеру, поэтому в нашей статье мы вспомним не только о семье Мазинг (кстати, их потомки продолжают жить в Петербурге), но и о тех, кто впоследствии осуществил многое из задуманного ими.
Церковь как семья, состоящая из братьев и сестер во Христе, способна на многое, не имея подчас больших возможностей. Любопытно, что, несмотря на прошедшие столетия, христианские "лайфхаки" наших предшественников по-прежнему могут пригодиться современным благотворителям.
Откуда мы это знаем
Прежде всего, из каких источников мы знаем о добрых делах двух названных церквей? Исследователям могут пригодиться следующие ресурсы:
1. Государственные архивы
- ЦГИА СПб, Ф. 1005 - Лютеранская церковь Святого Михаила (Оп. 1 – дд. 39, 51, 56, 66, 73, 74, 75; Оп. 2 – дд. 10, 37, 40, 45, 51, 52)
- РГИА: Ф. 821, оп. 5, д. 912 - О сиротском приюте двух церквей
2. Адресные книги
Адресные книги "Весь Петербург" за 19-й и начало 20-го веков - здесь можно найти информацию о людях, адресах, учреждениях... Иногда обнаруживаются неожиданные подробности. Например, не только название церкви, но заодно имена членов церковного совета и попечителей приюта:
3. Мемуары
Без этого важного источника мы имели бы только сухие факты, лишённые эмоций. Кирхе Святого Михаила очень повезло – пастор Гвидо Пенгу (преемник пастора Мазинга) написал книгу о своей церкви. Из трех авторов истории нашего прихода – он второй.
Пастор Пенгу оставил после себя не дневниковые воспоминания, а именно печатное издание, которое он преподнес в подарок приходу Святого Михаила в честь 400-летия Лютера в 1883 году.
Молодой проповедник написал ее через первые 5 лет своего служения - это были как раз годы активного развития приходской благотворительности, и Пенгу удалось развить и преумножить многие начинания пастора Мазинга.
Большое и редкое достоинство этой книги, которую Музей Кирхи перевел с немецкого языка и издал в 2022 году, - ее искренность.
Это доверительный рассказ о радостях и печалях, трудностях и испытаниях приходской жизни. Пастор, прослуживший здесь 36 лет (!), не скрывает неизбежных разочарований и, что особенно необычно, скрупулезно информирует об экономической стороне церковных будней.
С чего всё начиналось
В 1849 году (напомним: в этот период у прихода Святого Михаила еще не было своего здания) неизвестное лицо жертвует общине 1500 рублей серебром (на эти деньги можно было купить автомобиль!). По желанию неизвестного, часть процентов должна была пойти на обучение бедных детей, а со временем стать основой для создания сиротского приюта.
Момент для благотворительности был самый неподходящий: церковь испытывала проблемы со строительством здания и поиском участка земли. Но дарованный капитал приняли и положили в банк под проценты (в то время практичные предки чаще всего тратили не сами деньги, а именно проценты с банковского вклада).
Церковная лотерея?!
Итак, в 1860 году пастором прихода Святого Михаила становится Карл Мазинг, и с его появлением в кирхе начинается новая эпоха.
Поскольку проблема строительства собственного здания остается главной, Мазинг прибегает к трем испытанным способам сбора денег:
1. Ежегодная пасхальная лотерея в пользу церкви. Сегодня слово "лотерея" может вызывать негативные ассоциации и уж никак не кажется совместимым с религией, но так было не всегда. Церкви часто практиковали лотереи и благотворительные ярмарки, вплоть до начала ХХ века. Впрочем, городские власти недолюбливали лотереи, поэтому "в силу известного вреда" разрешения на их проведение давали как можно реже.
В среднем такие лотереи в приходе Святого Михаила собирали 800-1000 рублей. За 23 года (т.е. за всё время до строительства кирхи) благодаря лотереям удалось собрать 20 000 рублей (огромные по тем временам средства)!
2. Женское служение. Женщин в церкви, конечно, всегда больше, и во главе с женой пастора Аделаидой Мазинг они объединяются с другими прихожанами, помогая в проведении тех самых лотерей (в дальнейшем, когда у кирхи будет своя богадельня, женщины помогут и там).
3. Кружечные сборы. В церквях существовали специальные кружки для целевых сборов – так удавалось получать небольшие пожертвования для помощи бедным прихожанам. Наряду с "кружечными" были и "тарелочные" - например, во время органных концертов пожертвования могли собирать на специальные блюда с библейской цитатой "Доброхотно дающего любит Бог".
В 1874 году мечты о кирхе, наконец, начинают сбываться, и община приступает к активному строительству здания на углу Среднего проспекта и 3-й линии. Денег, как всегда, не хватало, тут-то и пригодился сиротский капитал, который к тому времени уже 25 лет лежал в банке.
Чтобы пустить деньги на строительство приход должен был получить разрешение властей (хотя, казалось бы, деньги получил в дар от частного лица, но правила есть правила). А дальше, как и следовало ожидать, после освящения кирхи нужно было возвращать долги и ремонтировать соседний доходный дом (Средний пр. 18), поэтому "сиротские" деньги так и не вернули.
На фундаменте любви
В 1878 году Карл Мазинг умирает после 18 лет служения. Совсем немного он успел послужить в новенькой кирхе, в которую вложил столько души. (Печально, что от могилы пастора на Смоленском лютеранском кладбище не осталось и следа, всё уничтожено). Пастором прихода Святого Михаила становится молодой и горячий Гвидо Пенгу, который этот срок удвоил – он служил 36 лет вплоть до первой мировой (и умер в последний день 1914 года).
Яркий, харизматичный человек, он обладал особым даром проповедовать о пожертвованиях так, что людям это казалось радостью и честью. В уже упомянутой книге об истории своей церкви Пенгу очень четко сформулировал свое отношение к теме финансов:
Наша церковь стоит на фундаменте любви, основной капитал
для строительства которой по большей части внесли верующие. Как естественно, что такие плоды произрастают из такого корня! Церковное пожертвование это истинно христианское жертвование, и обращение к пастве – это обращение от имени Господа, потому что приход есть тело Господне, а Он - его глава. Поэтому мы должны ставить их (пожертвования) выше всего и совершать их с радостью.
Не о себе только
Пенгу впервые обращает внимание на нуждающихся за пределами его церкви. С 1880 года приход начинает проводить сборы на нужды голодающих Поволжья.
Тут, пожалуй, стоит уточнить, что Поволжье всегда отличалось очень сложным климатом, страдало от засух и неурожаев, поэтому выражение "голодающие Поволжья" было характерно не только для 1920-х годов, но и в 19-м веке.
Церковные начальства замечают активность отдельно взятого маленького прихода и дают Пенгу проявить себя в других масштабах. В 1886 году он будет избран в Центральный комитет Вспомогательной кассы Евангелическо-лютеранской Церкви Российской империи (был основан в 1859 г.), а в 1893 г. Пенгу возглавит Петербургский консисториальный округ.
Заморское слово "консистория" можно уподобить более привычному для нас термину "епархия", но с одной лишь разницей - Петербургский округ имел куда более обширные границы, чем сегодняшняя Ленинградская область. Так, Гвидо Пенгу осуществлял фактическое руководство церквями от Мурманска до Крыма, ежегодно объезжая их с визитациями.
Пастор и генерал-суперинтендент (так называли главу консистории) хорошо знал цену деньгам. Не стоит думать, что поволжские приходы просто получали средства и кормились за счет столицы. Напротив, помощь была чем-то вроде субсидии, поэтому глава консистории мог впоследствии приехать и обрушить на поволжских лютеран весь свой праведный гнев, если они, собрав новый урожай, не возвращали деньги в кассу. :)
Во Вспомогательной кассе талант Пенгу развернулся в полную силу. За 20 лет он утроил (!) бюджет кассы. Кроме того, Гвидо Пенгу создавал комитеты, дамские общества и печатал листовки с призывами жертвовать на добрые дела. Коллеги вспоминали об этой деятельности так:
Его листовки обладали такой силой слова во всём, что касалось нужд Церкви, что все приходы жадно расхватывали их, а их пожертвования тысячами и тысячами рублей помогали делу. Своей выдающейся деятельностью во Вспомогательной кассе он снискал в высшей степени благодарную память всей Церкви России.
Действуй сам и никого не жди
Наш герой довольно рано пришел к очень правильной мысли: важно жертвовать самим, а не ждать чужой помощи извне. Для себя он сформулировал два главных инструмента дел милосердия: молитва к Господу + призыв к пастве.
Если бы речь шла о моем мнении и желании, лучше бы не было ни сборов по подписке, ни хождений по домам, никаких ярмарок, концертов и лотерей, на которые приходится опираться помимо молитвы к Господу и призыва к пастве. Грандиозный успех уйдет, зато вернутся истина и святость.
Из этой цитаты мы узнаём про практику подписных листов на целевые пожертвования. В архивном фонде Кирхи Святого Михаила (ЦГИА СПб) сохранился такой подписной лист для сбора денег на церковный орган:
Приходские проекты
В 1879 году пастор Пенгу реализует свой первый самостоятельный приходской проект Пенгу - открывается вдовья «богадельня для престарелых женщин»: до него эта помощь носила поверхностный характер. Пастор решил, что эффективнее не жертвовать каждой женщине по 1-2 рубля, а собрать сумму и снять квартиру для группы женщин в дешевом районе.
В приходе идея нашла живой отклик, который подсказал пастору, что Бог благословляет этот замысел: за несколько месяцев прихожане собрали 1000 рублей! Образовалась группа активных мужчин и женщин, которые принимали участие в ремонте, в заготовке дров, в обстановке и прочих вещах. Участницы женского общества ежемесячно жертвовали сумму на содержание богадельни, а также еженедельно читали вслух постоялицам Библию.
Дальше благословения шли одно за другим: в доходном доме кирхи освободилась квартира, которую церковный совет уступил за 250 рублей в год (не бесплатно!). А потом и вовсе удача: архитектору Бульмерингу не смогли вернуть 5000 рублей, которые он потратил на строительство, и он определил их для бедняков с 5 % выплатами. Эти проценты фактически покрывали оплату квартиры, позволяя больше об этом не думать.
Проживающие вдовы должны были соблюдать правило: кто может, тот работает. Продуктами их снабжал приход, а также небольшую сумму выделяла церковная касса. Обслуживали вдовы себя сами.
В 1882 году – уже по инициативе прихожан – возникает сиротский приют. Пастор Пенгу не скрывал своих переживаний и колебаний, так как денег на всю эту работу не было.
Что делать? Не спешить. Он ждет больше года, уповает на Господа, а мысль его не отпускает. Как вспоминал сам Гвидо Пенгу: "Семя может долго лежать в земле, а потом дает ростки".
Сначала появляется объект для помощи: семья гуляки-булочника Ландгута, чья жена жалуется пастору, что средств на жизнь не хватает, а кормить детей надо. «Горячо помолившись Господу», пастор велит ей прийти в августе. При этом у него еще ничего нет, но он чувствует, что находится на верном пути.
Затем появляются делатели: семья Августа Геберта, переехавшего в Петербург из Пруссии и ставшего членом общины. Пенгу изучает жизненный путь и опыт нового прихожанина, оценивает его качества как потенциального воспитателя и делает вывод: «его послал мне Бог»!
Затем появляются средства: поступает целевое пожертвование 500 рублей именно на сирот. Оно подтверждает правильность мыслей пастора.
Только тогда он вызывает Геберта, излагает уже обдуманный им план и получает его согласие.
На этот раз приют действует по той же схеме, что и богадельня: арендуется очень скромная квартира. Супруги Геберт работают за жилье и питание. Два мальчика, находящиеся на их попечении, ходят учиться в Катариненшуле.
Концепция сиротского приюта изначально была такова:
- принимать не только сирот, но и «детей из трудных, малообеспеченных семей»
- не только из своего прихода
- не только лютеран
- главное условие: ребенок должен знать немецкий язык
Пастор также лелеет мысль о собственном ремесленном училище, чтобы дети с 18 лет могли зарабатывать себе на хлеб. Впоследствии эту идею развил пастор Курт Мусс в 1920-е годы.
Откуда же наш герой ждет помощи для всего этого? Вновь обратимся к его воспоминаниям:
Только от Бога зависело, сказать «Да» и «Аминь» на этот план и милостиво одарить нас средствами на это.
Христианский дух братской любви
Вероятно, Бог действительно сказал "да", потому что однажды на пороге кирхи появился некто Александр Берте (1808-1893) - известный в немецких кругах благотворитель и далеко не последний человек на госслужбе:
- главноуправляющий I отделением Собственной его императорского величества канцелярии (с 1834 г.)
- вице-директор Департамента народного просвещения (с 1844 г.)
- директор канцелярии Министерства народного просвещения (с 1850 г.)
- в 1860 - 1862 гг. член Главного управления цензуры
Берте делает пастору предложение, от которого невозможно отказаться: он дает деньги (30 тысяч рублей!) на общий сиротский приют с приходом Святой Марии на Петроградской стороне (тем самым, где много лет служил сын, а затем и внук пастора Мазинга). Кстати, Александр Берте не имел отношения ни к одной из упомянутых церквей, сам он принадлежал к реформатской общине.
Еще одна любопытная деталь: Гвидо Пенгу и Альберт Мазинг - пасторы-рекордсмены. Пенгу служил в приходе Святого Михаила 36 лет, а Мазинг – 43 года! Оба умерли в один год (1914).
Цель сиротскаго дома состоитъ въ томъ, чтобы дать беднейшимъ сиротамъ прихода одежду, пищу, квартиру и простое но основательное христианское воспитание.
Любопытная деталь для современных благотворителей: во всех этих проектах не было речи о больших количествах подопечных. Берте рассчитывал на 8 детей!
Наш меценат явно был человеком опытным, потому что сразу предупредил пастора, что совместная работа это трудно, но при этом выразил надежду, что если где и будет христианский дух братской любви, так это в общении двух приходов друг с другом.
Разрешение на эту работу было получено в Министерстве внутренних дел (вспомним, что в Российской империи вся церковная деятельность была под государственным контролем), два церковных совета выбрали общий комитет для управления. Был создан общий устав, который изначально предполагал последующее разделение на два отдельных приюта (это случилось через 6 лет).
Когда приют решил разделиться в 1887 году, в уставе появляются дополнения:
- Принимаемыя дети должны быть не моложе 7 летъ и не старше 10 летъ.
- Родные и близкие ихъ даютъ письменное обязательство въ томъ, что отказываются отъ всякаго вмешательства въ воспитание ихъ и обязуются не брать детей изъ сиротскаго дома безъ соглашения Комитета до окончания полнаго курса.
- Сироты остаются въ заведении до ихъ конфирмации, которая производится обыкновенно не ранее достижении 15 летъ.
- По общему правилу мальчики предназначаются къ поступлению въ сословие ремесленниковъ и получаютъ соответственное этому первоначальное образование.
- Комитетъ сиротскаго дома заботиться о томъ, чтобы выпускаемые изъ заведения мальчики помещались у такихъ мастеровъ, которыя представляютъ достаточныя въ томъ гарантии, что будутъ наблюдать за нравственнымъ благомъ воспитанниковъ.
И никакой благодарности!
Не стоит идеализировать детей, ради которых была устроена эта работа. В своей книге пастор Пенгу вспоминает:
Оборванные, хилые, грязные, запущенные - такими большинство поступили в наши руки, без самого простого, самого необходимого воспитания, которое теперь будет трудно им привить.
Некоторые не умели ни читать, ни писать, даже родной язык был для них чужим. Как заросший сад, - такой предстала эта маленькая компания перед их воспитателем, и он должен был создать хоть какой-то порядок и насадить среди них дисциплину.
Пастор с большим чувством описывает проделку воспитанников:
Случилось так, что трое из них вместо того, чтобы идти в школу, совершили вылазку в сады и луга, провели там ночь, портфель и книги променяли на папиросы и, наконец, на второй день вечером вернулись после своих приключений. Нужно было задать им суровую трепку, и их матери были столь благоразумны, что в этом случае попросили об этом сами.
Как это часто бывает, получатели помощи воспринимают ее как нечто само собой разумеющееся. Так же было и в случае с церковным приютом:
Многие были столь надменны, что воспринимали сиротский дом как “пансионат”, в который они сдали своих мальчиков на воспитание и теперь полагают, что могут высказывать свои пожелания, как им заблагорассудится.
Увы, когда скажешь, что мальчик не имеет никакого воспитания, что он лжет, ворует, ленив, то в ответ слышишь: “Как мой ребенок мог сделать такое!”
И вот, в конце концов, виноват воспитатель и заведение плохое, а в награду - грубость и неблагодарность.
Утешает лишь то, что сами матери не имеют представления о воспитании, да и сами лгут, и что за трудную работу, которая совершается ради любви ко Христу, Господь обещал награду.
Тем не менее, непростая работа принесла весомые плоды:
- 1882-1916 – через приют прошло 86 мальчиков из числа лютеран, православных и католиков
- 1888 – приход Святого Михаила открыл свое начальное училище
- 1903 - открылось отделение для девочек (действовало до 1916 г.)
В своей книге Гвидо Пенгу с немецкой педантичностью привел подробный список того, что было пожертвовано для приюта: одежду, предметы быта, продукты, вплоть до их количества. Он также подробно расписал все доходы и расходы.
Несколько слов о начальном училище:
- Преподавание велось на русском языке, кроме уроков религии для лютеран и немецкого языка
- Допуск преподавателей осуществлял инспектор народных училищ Санкт-Петербурга
- В архиве сохранились учебные программы: Библейская история, Катехизис, Русский язык, Чтение, Немецкий, Математика, География, История, Природоведение, Отчизноведение для Санкт-Петербурга
Главный урок, который оставил нам организатор всех этих прекрасных дел, – это последние слова в книге Гвидо Пенгу:
О чем ни попросите Отца во Имя Мое, даст вам (Евангелие от Иоанна 16:23).
Эту статью Музей Кирхи Святого Михаила подготовил по материалам лекции в рамках проекта "Жизнь Замечательных Предков", которая состоялась в марте 2024 года.
Новые подробности и много архивных иллюстраций ожидают всех любителей истории 15 ноября 2024 года на лекции "Семья Мазинг и Лютеранская благотворительность в Петербурге XIX века" в библиотеке "На Стремянной" (Стремянная ул. 20) в рамках цикла просветительских мероприятий Санкт-Петербургского Союза Ученых "Просто о сложном".
А книгу об истории прихода Святого Михаила, которую мы так много цитировали в этой статье, можно приобрести в Музее Кирхи. Тираж весьма ограничен.