В какой-то момент Мишель свернул к маленькому домику, обшитому выцветшей кедровой дранкой и с ярко-синими наличниками. Перед строением росли аккуратно подстриженные клочки травы. Пустые оконные ящики обрамляли белую дверь с обеих сторон. Место выглядело опрятным, но одиноким.
Мишель взял меня за руку и мягко потянул по белой раковинной дорожке.
– Это мой дом, – объяснил он, – а Хэнк, наверное, уже не может больше ждать, чтобы выйти на улицу.
– Хэнк? – спросила я.
Из открытых окон раздался внезапный поток пронзительного тявканья. Мишель выпустил мою руку, достал из кармана ключ и открыл переднюю дверь.
– Пожалуйста, заходи. Это займёт всего минуту, и мы сможем продолжить нашу прогулку.
Небольшой серый терьер («Такого же цвета, как и дом», – подметила я с улыбкой), прыгал вокруг наших ног. Его маленький зад так вилял хвостом, что он едва мог удержаться на лапах. Мишель поспешно отвёл пса к другой двери в задней части кухни, чтобы вывести его на улицу и избежать жидкой аварии. Я воспользовалась моментом, чтобы оглядеться по сторонам в маленькой кухне и гостиной. Всё было чисто и аккуратно, хотя и довольно безлико. Единственными яркими пятнами на кухне были детские рисунки, размещённые на белом холодильнике.
Интересно, есть ли у него дети, о которых он забыл упомянуть?
Прежде чем я успела осмотреться дальше, Мишель окликнул меня с заднего двора. Я вышла через кухню во двор. Там был небольшой кирпичный патио с деревянными садовыми стульями и маленьким столиком. Дальний край окружали песок и клочки травы, уходящие на десяток метров назад, за которыми начинался спуск к широкой полосе песка, и, наконец, океан. Узкая тропинка прорезала большие чёрные камни, выстилающие спуск, позволяя спуститься на пляж.
Хэнк бегал кругами по траве и песку. Сделав все свои дела, он потянулся в сторону тропинки, но Мишель позвал его обратно. Пёс вернулся, неся палку длиной с него самого, надеясь, что Мишель с ним поиграет.
– Не сейчас, Хэнк, мы поиграем позже, – сказал Мишель щенку. Тот тут же перекатился на спину у его ног, и Мишель, смеясь, почесал ему живот. Затем он пристегнул длинный поводок к ошейнику. – Не доверяю Хэнку убегать далеко, – сказал он мне, ухмыляясь.
Я стояла на патио, наслаждаясь видом на океан. Мишель подошёл ко мне.
– Внизу по дороге есть небольшой паб, минут десять ходьбы. Хочешь прогуляться туда, чтобы выпить по бокалу вина, прежде чем мы вернёмся к твоей хижине? Или у меня, может, есть бутылка белого в холодильнике – рождественский подарок от местной торговой палаты.
Выбор был лёгким. Мне не хотелось сидеть в тёмном шумном баре, когда можно было посидеть на свежем воздухе и насладиться видом.
– Конечно, давай останемся здесь, если ты не против.
– Звучит неплохо, – сказал Мишель. – Почему бы тебе не сесть и не присмотреть за Хэнком, пока я схожу за бокалами вина?
Он вернулся в дом, а деревянная дверь, с которой облезла почти вся белая краска, хлопнула следом. Я осталась одна с собакой, которая теперь сидела на своих маленьких задних лапах, смотря на меня с палкой у ног. Пёсик лёг на песок, его нос толкал палку в мою сторону, а глаза умоляли поиграть с ним.
Мишель вернулся через несколько минут. Он принёс два разномастных бокала для вина и открытую бутылку под мышкой. Занял стул рядом со мной. Наполнив мой бокал, передал его мне, затем налил себе. Всё в этом вечере казалось правильным. Прошло много времени с тех пор, как я проводила тихий вечер с мужчиной, не отвлекаясь на детей или домашние дела. Мы снова завели разговор на более лёгкие темы. Мишель рассказал мне о своих первых месяцах на острове, о том, как нашёл работу шерифа и этот дом. Хоть крупных преступлений на острове почти не было, случались и обычные мелочи.
– К сожалению, мы также начинаем сталкиваться с увеличением наркотрафика, – сказал он.
Пока мы говорили, солнце медленно опускалось в воду, сначала окрашивая океан в темно-фиолетовый цвет, а затем в чернильно-черный. Взошла яркая белая луна. Вино закончилось, и, чувствуя лёгкую затеклость после долгого сидения, Мишель вернул собаку в дом, и мы вместе пошли по песчаной тропе к краю воды. Второй раз за два дня я оказалась на тёмном пляже с этим мужчиной. Теперь он больше не казался мне чужим.
На этот раз, когда он положил руки мне на плечи и повернул к себе, я шагнула к нему, обвив его шею руками. Он опустил лицо к моему. Сегодняшний поцелуй был более страстным. Если вчера это была случайная встреча, то сегодня – нет. Теперь я поняла, что меня тянуло к этому мужчине с самого первого дня, когда увидела его на пыльной парковке. Да, была раздражена и немного обижена, но не могла отрицать естественного влечения к нему.
Мишель притянул меня ближе. Казалось, что в этот момент на земле не было больше никого.
Возможно, это был уединённый пляж под светом луны; возможно, дело было в том, что времени на короткий роман у меня оставалось совсем немного, прежде чем я должна буду вернуться к своей настоящей жизни. Как бы то ни было, все мои сомнения исчезли. Поддавшись моменту, вместо того чтобы остановить его руку, я помогла Мишелю, когда он возился с застёжкой на моих шортах…
Пронзительный звонок остановил нас обоих. Дезориентированная, я не сразу поняла, что именно слышу. Мишель, ругаясь от разочарования, поднялся на колени, а затем на ноги, поднимая и меня с собой. Он нашёл блузку и протянул мне, прежде чем поднять свои шорты из песка и вытащить из кармана мобильный телефон.
– На связи, – буркнул Мишель в трубку. – Надеюсь, это что-то важное.
Пока он слушал, то держал меня рядом с собой, не желая отпускать. Я не могла расслышать, что говорил звонящий, но почувствовала, как Мишель напрягся и тихо выругался.
– Дайте мне тридцать минут, – сказал он в трубку и повесил. Его рука скользнула за мою шею, он притянул меня к себе для быстрого поцелуя, затем отступил назад и натянул шорты.
– Прости, Кира, но сообщили о пропавшей девушке-подростке. Она местная, и родители не видели её с тех пор, как она ушла на работу этим утром. Видимо, так и не появилась на работе. Они сходят с ума от беспокойства. Мне нужно срочно идти. Прости меня, – повторил Мишель, легонько проведя рукой по моей щеке.
Его слова мгновенно развеяли туман желания в моей голове. Застёгивая блузку и стряхивая песок с одежды, я отмахнулась от его извинений.
– Ты должен идти. Я найду дорогу обратно.
– Ни в коем случае, – сказал шериф. – Я быстро переоденусь в форму и отвезу тебя обратно на патрульной машине. Не оставлю тебя идти одну.
Он повёл меня по освещённой луной тропинке обратно к своему дому. Я ждала его на маленькой кухне, пока мужчина быстро принимал душ и переодевался в форму. Потом быстро поцеловал меня перед тем, как взял за руку и вывел к небольшому гаражу рядом с домом. Всё ещё неохотно заканчивая вечер, но понимая, что у него нет выбора, он украл ещё один быстрый поцелуй, прежде чем усадил меня на переднее сиденье полицейской машины.
Шериф довёз меня до хижины в рекордно короткие сроки. Была всего половина одиннадцатого вечера, и я не знала, вернулись ли дети, и не знала, хочу ли, чтобы они видели меня с Мишелем. Но он настаивал на том, чтобы проводить меня до двери и убедиться, что я в безопасности. Я задумалась: «Может быть, с пропавшей девочкой происходит что-то ещё, о чем он не говорил? Он ведёт себя так, будто оставаться одной на улице небезопасно».
Я стала тревожиться за безопасность собственных детей. Поспешила к домику, чтобы проверить, вернулись ли. Внутри я нашла и Юлю, и Ромку, а также двух новых подруг дочери и одного из мальчишек, с которым Ромка занимался волейболом. Они играли в карты за кухонным столом.
С облегчением выдохнув, я вернулась к входной двери и поблагодарила Мишеля за прекрасный вечер. После того как он ушёл, немного пообщалась с детьми, затем отправилась спать, предоставив им возможность поразвлекаться с новыми друзьями без моего присутствия.
В ночной темноте мои мысли вновь вернулись к тому моменту на песке, когда я лежала рядом с мужчиной, который больше не был мне чужим. И гадала, представится ли мне ещё шанс на такие отношения с ним. И захочу ли этого, если представится новая возможность.
***
Мне не выпало такого шанса.
Оставшиеся дни нашего отпуска пролетели в суматохе дел. Мы старались выжать из них максимум веселья. Мишель звонил в наш домик и извинялся за то, что не мог выбраться из-за дела пропавшей девочки-подростка, но он просто не мог уйти. Я понимала, но всё равно была разочарована тем, что не увижу его снова.
В наш последний вечер мы с детьми решили поужинать в хорошем ресторане. Именно этим вечером Юля и Ромка решили вскрыть свои письма от тёти Таи. Я тоже собиралась рассказать им о своём наследстве. Этот вечер должен был стать праздником. Перед тем как отправиться в ресторан, собрали чемоданы – завтра предстояло выехать рано утром.
Когда прибыли в ресторан, нас проводили за столик на открытой террасе с видом на небольшую бухту внизу. Солнце уже клонилось к горизонту; мягкий свет и свечи освещали столы. Я была рада, что дети послушались моей просьбы и оделись нарядно. Они были двумя из самых молодых в обеденной зоне и выглядели бы неуместно в шортах и шлёпанцах. Ромка слишком флиртовал с симпатичной официанткой, но я всё равно гордилась своими детьми.
Оглядываясь по сторонам, на мгновение пожелала, чтобы мы с Мишелем могли прийти сюда во время моего пребывания здесь. Но я ни за что не променяла бы этот вечер с Юлей и Ромкой, и сосредоточила на них своё внимание. Мы дружно смеялись, когда Юля с трудом проглотила закуску из кальмаров, а Ромка сделал ужасное лицо, его глаза слезились, когда он попробовал имбирную маринованную рыбу. Каждый из нас выбрал разное блюдо из морепродуктов как основное. Мы разделили восхитительный шоколадный десерт.
– Вижу, вам понравился торт, который я порекомендовала, – подшутила наша высокая черноволосая официантка, наполняя стакан Ромки водой.
– Раз уж вы это сделали, я знал, что он будет вкусным, ещё до того, как попробовал, – ответил Ромка, отчего Юля снова закатила глаза.
Когда мы были слишком сыты, чтобы съесть что-либо ещё, а посуду унесли, я вытащила из своей сумочки конверты и вручила их каждому из детей. Оба одновременно открыли их и молча прочитали свои письма. Когда они закончили и положили письма на голубую скатерть, сначала посмотрели друг на друга, потом на меня, а потом снова друг на друга, когда улыбки медленно расплылись на их лицах.
– Ну? – наконец не выдержала я. – Не держите меня больше в напряжении – что сказано в ваших письмах?
– О, мама, ты не поверишь! – воскликнул Ромка, размахивая своим письмом передо мной. – Тётя Тая оставила мне кучу денег! Здесь говорится, что как только я окончу бакалавриат любого вуза, я получу – невероятно! – пять миллионов рублей! Я и не подозревал, что тётя Тая была такой богатой!
Голос Ромки стал немного громковатым для остальных посетителей, и мне пришлось его одёрнуть. Я была слишком потрясена, чтобы что-то сказать. Ромка прав… это куча денег.
– В моём письме говорится примерно то же самое, – сказала Юля, улыбаясь во весь рот, но держась чуть спокойнее. – Тётя Тая оставила мне пять миллионов, и я получу их после защиты диплома. Она ещё написала, что мне нужно как следует подумать, что хочу делать с этими деньгами. Когда мы вернёмся в домик, хочу потратить больше времени на чтение всего, что она мне написала. Очевидно, она очень тщательно продумывала своё письмо, и мне нужно тихое место, чтобы внимательно его прочитать.
– Да, мне тоже, – согласился Ромка, все ещё взволнованный своим подарком.
– Мама, а ты читала своё письмо? – спросила Юля. – Ты ничего о нем не сказала.
– Собственно, да. Я прочла его рано утром неделю назад.
– Что? – воскликнул Ромка. – Раньше нас?
– Когда мы все были вместе на майских, – объяснила я, – то я договорились открыть наши письма одновременно. Ваша двоюродная бабушка Тая была особенной женщиной. Вы слышали истории о ней. Она хорошо зарабатывала, и ещё лучше вкладывала то, что зарабатывала. Таисия Олеговна Боярова была щедрой на протяжении всей своей жизни. Она всегда говорила нам, что считает своим долгом делиться с другими.
– Так что она оставила тебе? – спросил Ромка.
– Я ещё не упоминала, что было в моем письме, потому что до сих пор не могу понять, как к этому относиться. Как и в вашем случае, это был… щедрый подарок. Я просто не уверена, что с ним делать.
– Мам, хватит уже нагнетать! Сколько ты получила? – выпалил Ромка, и на него одновременно зашикали и я, и Юля.
– Ладно, ладно, дайте мне секунду, – я строго посмотрела на Ромку, и он успокоился. – Много лет назад тётя Тая приобрела небольшую базу отдыха на берегу Горьковского водохранилища, на его восточной стороне. Мы ездили туда детьми, но я не бывала там со времён старшей школы. Я даже не знала, что тётя Тая до сих пор им владеет. Мой подарок от неё – это та самая база отдыха.
Дети застыли в тишине впервые за весь вечер. Они ожидали, что я скажу, что получила деньги – может быть, даже больше, так как была на одно поколение ближе к тёте. Узнать, что их мать унаследовала базу отдыха, было полной неожиданностью.
Я достала из сумки полдюжины фотографий, которые тётя Тая вложила в письмо. Четыре из них уже начинали выцветать; две были более недавние. Юля узнала меня, гораздо более молодую, на одном из снимков, где я в бикини стою рядом с сёстрами на деревянном причале. На других старых фотографиях были запечатлены наши родственники в молодости. На более новых снимках, судя по всему, изображена сама база. На одном фото было видно три маленьких домика, разбросанных вокруг центральной зоны. Все они были из крупных брёвен с белой отделкой вокруг дверей и окон. На другом снимке было изображено большее здание. Перед ним стояли машины. Это напомнило мне немного здание в начале их курорта здесь, на Фиджи.
Юля передала фотографии Ромке и откинулась на спинку стула. Сын недовольно поморщился при виде меня в бикини. Он больше внимания уделил двум более новым фотографиям, прежде чем вернуть их мне.
– Теперь вы понимаете, почему вам ничего не говорила раньше? – спросила я. – Я не уверена, что делать с базой почти в ста километрах от дома. Как я могла бы даже подумать о том, чтобы содержать такое место? Почему тётя Тая оставила его мне, а не кому-то из семьи? Игорю, например. Он хотя бы мог бы справиться с обслуживанием этого старого места.
«Мне стало легче высказать вслух мысли, которые не давали мне спать по ночам с тех пор, как я прочла письмо. Мой брат был плотником по профессии, да ещё и талантливым. А кто я такая? Безработная», – подумала я с горечью.
– Ты знаешь, что она оставила дяде Игорю или твоим сёстрам? – спросила Юля.
– Нет, я не хотела звонить им отсюда. Слишком дорого. Я позвоню всем, когда вернёмся домой.
– Ну… – Юля задумалась. – Как мы все знаем, тётя Тая была умной женщиной. Я подозреваю, что у неё были веские причины сделать то, что она сделала. Нам просто нужно дать себе немного времени, чтобы разобраться, в чём могли быть эти причины.
После этих мудрых слов мы решили завершить вечер и вернуться в наш домик. Завтра предстоял ранний подъём.
