Снегириная грудь поздно вставшего
Зимнего солнца
Подсинила снега,
После ночи вобравшие мрак.
Из избы ямщики,
Неторопкие получухонцы
Выходили с тепла,
Запрягали по солнцу.
Пора.
И крутился среди
Чей-то дальний, ничейный
Племянник.
Помогал, как умел,
Только более все же, мешал.
С божьей помощью тронул обоз,
Скрипнув, двинулись сани.
Солнце выше пошло,
Ну а с ним отогрелась душа.
Путь тянул через лес.
А в лесу остужающе темно.
А мальчишка как будто уснул,
Оттопырил губу:
- Дядя, дальше нельзя,
Вижу кровь я - и дышит истомно.
- Вечно что-то ты видишь.
Приснилось, примнилось, забудь.
И проехали лес.
На пригорке костлявые липы,
Дальше вниз по дороге
И снова большое село.
- Дурачок ты. Ты в мире
Не убыль, не прибыль.
Так, вечерье под зиму,
Неясно к чему занесло.
- Дядя, нет, не сегодня,
Я вижу и смерть и рыданья
Через год, через два.
Как комета на землю падает.
- Спи, щенок, всех достали
Твои предсказания...
Да, 14. Да над Россией.
Да, проклятый год.