Елена со вздохом глянула на часы. Черт, еще пять минут, и можно закрывать эту лавочку. Ноги гудели, спина ныла, а в голове крутилась только одна мысль: горячая ванна и бокал вина. Но не тут-то было — колокольчик на двери звякнул, и в салон вошел какой-то хмырь.
"Да чтоб тебя", — мысленно выругалась Елена, но натянула на лицо улыбку.
— Извините, мы уже закрываемся, — начала она, но осеклась. Парень оказался ничего так, высокий, плечистый. Глаза добрые.
— Вот незадача, — улыбнулся он. — А мне бы подстричься. У друга днюха сегодня, не хочется припереться туда лохматым, как йети.
Елена фыркнула от смеха.
— Ладно уж, садитесь. Как стричь будем?
— Теннис, будьте любезны, сударыня, — ответил парень, и Елена чуть не выронила ножницы.
— Чего? Сударыня? Ты из какого века свалился?
Парень смутился:
— Простите, это у меня от родителей. Они у меня... с приветом немного. Кстати, я Артем.
— Елена. Ну, рассказывай, что у тебя там за предки такие интересные?
Артем вздохнул:
— Ох, это целая история. Мамаша моя из какого-то древнего боярского рода. Представляешь? В двадцать первом веке!
— Да ладно! — Елена чуть не рассмеялась. — И что, она в кокошнике ходит?
— Слава богу, нет, — хохотнул Артем. — Хотя иногда мне кажется, что она не против была бы. Знаешь, вся эта фигня: чаи-приемы, светские рауты, "извольте" да "соблаговолите". Иногда прикольно, а иногда хочется волком выть.
— А ты сам чем занимаешься? — спросила Елена, осторожно орудуя ножницами.
— Я айтишник, — ответил Артем. — Прикинь, днем код пишу, а вечером слушаю от мамы, как важно поддерживать семейные традиции. Она до сих пор надеется, что я брошу "эту дурацкую работу с компьютерами" и займусь чем-нибудь "достойным нашего рода".
— Ну ты попал, — покачала головой Елена.
— А у тебя как с родителями? — поинтересовался Артем.
— У меня все просто, — улыбнулась Елена. — Батя — механик, мама — училка. Никаких заморочек. Самая сложная проблема у нас — какую пиццу на ужин заказать.
Артем рассмеялся:
— Слушай, а звучит здорово. Знаешь, иногда я мечтаю о такой простой жизни.
Они еще долго болтали, и Елена с удивлением поняла, что ей реально приятно общаться с этим чуваком. Когда стрижка была готова, Артем уставился в зеркало и присвистнул:
— Елена, ты просто волшебница! Давно меня так круто не стригли.
— Рада стараться, — улыбнулась она. — Теперь точно всех затмишь на этой вечеринке.
— Слушай, а можно я твою визитку возьму? — вдруг спросил Артем. — Ну, чтобы в следующий раз записаться.
— Конечно, — Елена протянула ему карточку, чувствуя, как предательски краснеют щеки.
Вечером того же дня Елена получила сообщение: "Спасибо за стрижку, я тут звезда вечеринки! Может, отметим это кофе завтра?"
Елена улыбнулась и ответила: "А почему бы и нет? Я заканчиваю в восемь".
На следующий день Артем ждал ее у салона с огромным букетом хризантем.
— Как ты узнал, что это мои любимые? — удивилась Елена.
— У тебя все зеркало в их фотках, — подмигнул Артем. — Я наблюдательный.
Они пошли в кафешку неподалеку. Разговор шел легко, будто они сто лет знакомы.
— Знаешь, — сказал Артем, допивая кофе, — я никогда не думал, что можно так легко общаться с человеком, которого только что встретил.
— Я тоже, — призналась Елена. — Обычно я не такая болтливая с клиентами.
— А я уже не чувствую себя просто клиентом, — улыбнулся Артем. — Можно, я приглашу тебя на настоящее свидание?
Их отношения развивались стремительно. Через пару месяцев Артем познакомился с родителями Елены, которые приняли его на ура.
— Лена, доча, — сказала мама после ухода Артема, — он такой воспитанный парень. И видно, что втрескался по уши.
— Да, мам, — улыбнулась Елена. — Он классный.
— Только вот эти его "сударыня" и "извольте" немного странные, — заметил отец. — Но если тебя это не напрягает, то и нас не должно.
А вот знакомство Елены с семьей Артема прошло не так гладко. Когда они подъехали к шикарному особняку, у Елены екнуло сердце.
— Не дрейфь, — сжал ее руку Артем. — Все будет окей.
Но стоило им войти в дом, как Елена поняла, что "окей" не будет.
— Кем изволите трудиться, голубушка? — с порога спросила Аглая Ильинична, мать Артема, окидывая Елену взглядом, как будто та таракан какой-то.
— Я парикмахер, — просто ответила Елена.
— Ах, это так... простонародно, — поморщилась Аглая Ильинична. — Жан, ты слышал?
— Евгений Анатольевич, — представился отец Артема, — но супруга зовет меня Жаном. Свежо, не правда ли?
— Честно говоря, мне больше нравится Евгений, — ляпнула Елена и тут же прикусила язык.
— О боже, — закатила глаза Аглая Ильинична, — никакого понятия о такте.
— Мам, пап, — вмешался Артем, — Лена классный человек и отличный специалист. Ее на работе ценят.
— Ну разумеется, дорогой, — снисходительно улыбнулась Аглая Ильинична. — Пройдемте в гостиную, я велела подать чай.
За чаем Елена чувствовала себя, как на допросе. Аглая Ильинична засыпала ее вопросами о семье, учебе, планах на будущее. Каждый ответ, казалось, только усиливал ее неодобрение.
— И вы действительно намерены продолжать работать в этой парикмахерской? — спросила она наконец.
— Конечно, — ответила Елена. — Я люблю свою работу.
— Но, дорогая, — вмешался Евгений Анатольевич, — вы же понимаете, что если вы выйдете замуж за Артемия, вам придется соответствовать определенному уровню?
— Папа! — возмутился Артем. — Мы еще не...
— Ах, полно, Артемий, — отмахнулась Аглая Ильинична. — Мы же видим, к чему все идет. И мы должны убедиться, что твоя избранница подходящая партия.
Елена почувствовала, как к горлу подступает комок. Она посмотрела на Артема, ожидая, что он вступится за нее, но он лишь смущенно опустил глаза.
Несмотря на явное неодобрение родителей, через несколько недель Артем сделал Елене предложение. Она согласилась, надеясь, что со временем отношения с его семьей наладятся.
Свадьбу закатили в каком-то пафосном ресторане "Каренина", стилизованном под дворянскую усадьбу. Елена чувствовала себя не в своей тарелке среди всего этого великолепия, но старалась не подавать вида.
— Лена, солнышко, — шепнула мама Елены во время торжества, — я чувствую себя как на съемках исторического фильма. Это нормально?
— Поверь, мам, я тоже, — вздохнула Елена.
— Ну что ж, — громко произнесла Аглая Ильинична, поднимая бокал, — за молодых! Надеюсь, Елена быстро освоится в нашем кругу и станет достойной женой Артемия.
Елена почувствовала, как напрягся Артем рядом с ней, но он снова промолчал.
После свадьбы молодожены поселились в квартире Артема. Казалось бы, все должно было наладиться, но Аглая Ильинична продолжала лезть в их жизнь.
— Боже мой, что это за ужасные шторы? — воскликнула она во время очередного визита. — И эта безвкусная дорожка! Артемий, как ты можешь это терпеть?
— Мама, ну хватит, — попытался урезонить ее Артем, но Елена уже не выдержала:
— Аглая Ильинична, это наш дом, и нам здесь нормально.
— Ах вот как, — прищурилась свекровь. — Что ж, видимо, вкус — это не то, чему учат в парикмахерских.
Елена почувствовала, как закипает от злости, но Артем лишь промолчал, опустив глаза.
Дни шли, и напряжение в доме росло. Аглая Ильинична стала приходить чаще, каждый раз находя новый повод для критики. То ей не нравилась еда, которую готовила Елена, то она считала, что в доме недостаточно чисто.
— Дорогая, — сказала она однажды, — вы бы лучше занялись домом, чем проводили дни в этой вашей парикмахерской. Посмотрите, какая пыль на полках!
Елена глубоко вздохнула, пытаясь не психануть.
— Аглая Ильинична, — начала она, — я ценю вашу заботу, но мы с Артемом вполне справляемся с домашними делами. И я не собираюсь бросать работу.
— Ах, эта ваша работа, — фыркнула свекровь. — Знаете, в наше время...
— В ваше время было крепостное право, — не выдержала Елена. — Но сейчас двадцать первый век, и я имею право работать там, где мне нравится.
Аглая Ильинична побледнела от злости:
— Как вы смеете так со мной разговаривать? Артемий, ты слышишь, что она говорит?
Артем, который все это время молча сидел в кресле, поднял глаза:
— Мама, Лена права. Времена изменились. И она действительно хороший специалист.
Елена с благодарностью посмотрела на мужа. Наконец-то он встал на ее сторону! Но радость была недолгой.
— Но, конечно, — продолжил Артем, — было бы неплохо, если бы ты нашла работу более... соответствующую нашему положению. Может быть, открыла бы свой салон?
Елена не верила своим ушам.
— Артем, — тихо сказала она, — ты же знаешь, что я не хочу быть владелицей салона. Я люблю работать с людьми, своими руками создавать красоту.
— Но, дорогая, — вмешалась Аглая Ильинична, — это же так неблагородно. Вы могли бы заниматься благотворительностью, устраивать приемы.
— Я не хочу устраивать приемы! — воскликнула Елена. — Я хочу жить своей жизнью, а не той, которую вы для меня придумали!
— Вот видишь, Артемий, — всплеснула руками Аглая Ильинична. — Я же говорила, что она не подходит нашей семье. Никакого уважения к традициям, к нашему положению в обществе...
Елена почувствовала, как внутри все кипит от злости. Она посмотрела на Артема, ожидая, что он скажет что-нибудь в ее защиту. Но он лишь беспомощно развел руками:
— Лен, ну может, ты хотя бы подумаешь над предложением мамы? Ради меня?
Это было последней каплей. Елена встала и молча вышла из комнаты. Она не могла больше это терпеть.
На следующий день, когда Артем свалил на работу, в дверь позвонили. На пороге стояла Аглая Ильинична собственной персоной.
— А Артема нет дома, — буркнула Елена.
— Я знаю, милочка, — ответила свекровь. — Я пришла поговорить с вами.
Елена неохотно пропустила ее в квартиру.
— Я подумала над нашим вчерашним разговором, — начала Аглая Ильинична. — И решила, что, возможно, была слишком строга к вам.
Елена удивленно подняла брови. Неужели свекровь решила извиниться?
— Я понимаю, что вам нужно время, чтобы привыкнуть к нашему образу жизни, — продолжила Аглая Ильинична. — И я готова помочь вам в этом. Для начала, может быть, вы могли бы научиться некоторым... домашним обязанностям?
— Это каким же? — осторожно спросила Елена.
— Ну, например, — Аглая Ильинична огляделась по сторонам, — вы могли бы начать с уборки. Посмотрите, какая пыль на этой полке! А эти туфли, — она указала на свои ноги, — они так запылились по дороге сюда. Может быть, вы могли бы их почистить?
Елена не верила своим ушам. Она уставилась на свекровь, пытаясь понять, не прикалывается ли она. Но Аглая Ильинична выглядела абсолютно серьезной.
— Вы хотите, чтобы я почистила ваши туфли? — медленно произнесла Елена.
— Ну разумеется, дорогая, — улыбнулась Аглая Ильинична. — Это же такая простая просьба. Уверена, вы справитесь.
Елена почувствовала, как внутри все закипает. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Знаете что, Аглая Ильинична? — сказала она наконец. — Я сделаю даже лучше.
Она схватила туфли и рванула на кухню. Аглая Ильинична с довольной улыбкой плюхнулась в кресло, явно ожидая, что невестка наконец-то начала понимать свое место.
Через пару минут Елена вернулась, держа в руках туфли.
— Вот, — сказала она, протягивая их свекрови. — Я не только почистила их, но и улучшила.
Аглая Ильинична взяла туфли и ахнула. На каждой туфле красовались аккуратные дырочки.
— Что это?! — завопила она. — Что вы наделали?!
— Я улучшила вентиляцию, — невинно ответила Елена. — Теперь ваши ноги не будут преть в жару.
Лицо Аглаи Ильиничны побагровело от злости.
— Да как вы посмели?! — заорала она. — Это же дизайнерские туфли! Они стоят больше, чем вы зарабатываете за месяц!
— Ну что вы, — спокойно ответила Елена. — Теперь они уникальны. Ручная работа, можно сказать.
Аглая Ильинична схватила телефон и начала набирать номер сына.
— Артемий! — заверещала она в трубку. — Ты должен немедленно приехать домой! Твоя жена окончательно сбрендила!
Она сунула телефон Елене:
— Он хочет с тобой поговорить.
Елена взяла трубку и услышала разъяренный голос мужа:
— Лена, ты что натворила?! Как ты могла так поступить с мамиными туфлями?!
Елена глубоко вздохнула. Она поняла, что это конец.
— Знаешь что, Артем? — спокойно сказала она. — Я устала. Устала от постоянных наездов твоей матери, от того, что ты постоянно молчишь в тряпочку, от попыток переделать меня. Я люблю тебя, но я не могу и не хочу быть той, кем вы хотите меня видеть. Я — это я. Со своей работой, своими привычками, своим характером. И если ты не можешь это принять... что ж, значит, нам не по пути.
— Лена, подожди... — начал Артем, но она уже бросила трубку.
Она повернулась к Аглае Ильиничне, которая все еще сидела в кресле, прижимая к груди испорченные туфли.
— Знаете что, господа бояре? — сказала Елена. — Катитесь вы со своими замашками куда подальше. Я сваливаю.
Она быстро покидала самое необходимое в сумку и вылетела из квартиры, оставив ошеломленную свекровь сидеть в кресле.
Елена села в автобус и поехала к родителям. Глядя в окно на пролетающий мимо город, она думала о том, как странно устроена жизнь. Она-то думала, что встретила своего принца, а оказалось — всего лишь маменькиного сынка с замашками на аристократа.
"Ну и фиг с ним, — подумала Елена, невольно улыбнувшись. — Зато теперь я точно знаю, чего хочу от жизни. И это точно не крепостное право в двадцать первом веке".
Когда автобус подъехал к остановке возле дома родителей, Елена почувствовала, как с ее плеч словно свалилась тонна кирпичей. Она знала, что впереди ее ждет непростое время, но также знала, что поступила правильно.
Она позвонила в дверь родительской квартиры. Дверь открыла мама, и, увидев дочь с сумкой, все поняла без слов.
— Ох, Ленка, — сказала она, обнимая дочь. — Заходи, родная. Сейчас чайник поставлю, и ты мне все расскажешь.
Елена шагнула в квартиру, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы — не от горя, а от облегчения. Она была дома, где ее любили такой, какая она есть. И это было самое главное.
— Мам, — сказала Елена, усаживаясь на кухне, — ты не поверишь, что случилось.
И она начала рассказывать свою историю, чувствуя, как с каждым словом становится легче. Она знала, что впереди ее ждет новая жизнь — может быть, не такая гламурная, как мечтала Аглая Ильинична, но зато настоящая. Ее собственная жизнь.