Аннушка. Глава 15 Есть такие люди, которые мимо чужого горя пройти не в силах и им не важно, какого пола, сословия, вероисповедания тот, кто нуждается в их помощи. Такой была Анна. Страдания людей, например, рожениц она чувствовала нутром, они приносили её физическую боль, зато, когда ребенок появлялся на свет, её словно изнутри омывало теплой водой, на душе становилось светло и радостно, совсем как тогда, когда замирает мир в ожидании восхода солнца и начала нового дня. Экзальтированная жена Макара преувеличила болезнь сына, составленный Анной отвар, помог разбуженному мальчику раздышаться, с аппетитом поесть и уснуть сном здорового ребенка. Пока возились с ним, Анна всё не решалась начать разговор, хотя дочь и подтыкала её в бок, показывая глазами на хозяина, после и вовсе стало неудобно, хозяйка усадила их за стол, предлагая остаться на ночлег. Макар вышел во двор покурить, а Зина завела разговор: -Как жаль, что муж совсем не рассказывал о вас Анна, вы же настоящая находка, можно сказать уникум-восторженно сказала она, наливая в тонкие, фарфоровые чашки кипяток, -расскажите мне про Яблочное, как вы там живёте-можете? -Елошное вообще-то- хмуро ответила ей Настя, которой претило всё в этой комнате и тонкая скатерть на столе, и странное растение в большой кадке и розовые, как миндаль ногти на изящных ручках хозяйки. Она спрятала свои, огрубевшие от постоянной работы, в царапках, шершавые руки под стол и продолжила: -А вы чем занимаетесь? Работаете? -Конечно! - ответила ей хозяйка, -я преподаю в Высшей коммунистической сельскохозяйственной школе, мы готовим руководящих работников райкомов партии и райисполкомов и мои ученики совсем не дети. Мы и с Макаром Силантьевичем там познакомились. Он поначалу мне совсем не понравился, бирюк бирюком! Представляете, не умел пользоваться вилкой, ел только ложкой! - она рассмеялась и её легкий смех раскатился по комнате, словно бусины по блюду, - ох и намучилась я с ним! Зато теперь не стыдно рядом пройти, запомните, мои хорошие, мужчину делает женщина! Ежедневно, ежеминутно, поправляя и лепя из него то, что нужно! -Надо же, а я всегда считала, что его просто любить нужно и принимать таким, каков есть-тихо ответила Анна, разглаживая рукой скатерть перед собой. -Ну что вы, Анна, вот Макар как –то обмолвился, случайно, что был влюблен как-то в этом вашем Яблочном, но не срослось у них, отсталая она была, в Бога верила, представляете! Да и что могла дать ему эта деревенская баба? Другое дело я, из интеллигентной семьи, птица другого полета! -Птица-голубица! –буркнула Настя и громко, демонстративно, как будто назло высморкалась в свисавшую со стола скатерть. Ошарашенная Зинаида замолчала, тут и Макар подоспел, потирая озябшие руки, сел рядом с ней. -Знаю я всё про Семёна, помочь не могу- сразу же сказал он, не глядя на гостей, -не могу, -повторил он, пытаясь остановить вскинувшуюся было Анну. -И вам не советую, загребут всех, разбираться не станут, а у вас Василий, забыла чей он сын? –продолжил он, обращаясь к Анне, -то-то же-сказал он, глядя на то, как меняется она в лице. -Откуда ты узнал? -спросила она, с трудом разжав враз пересохшие губы. -Яков проболтался, когда мы в отряде вместе были и первый раз с тобой встретились, помнишь? -Как не помнить? Брат у тебя умирал, а ты его в дом мой умирать привёл. -Да что прошлое ворошить? Настоящим жить надобно, вот только помни про Васю-то, да язык прикуси. Семёну сейчас никто не поможет, суд был, приговор-восемь лет лишения свободы, пять лет поражения в правах, лишенец одним словом, советую публично отказаться от него, я уже это сделал. -Да как же, да за что же-растерялась Анна, -почему так быстро осудили? А дальше-то куда его? -В Омск отправят, а там неизвестно. -Макарушка, а что совсем ничего нельзя сделать? -спросила его жена. -Вы вещи его привезли? –обратился он к гостям, не отвечая на их вопрос. -Да- тихо ответила Анна, вытирая слёзы со своих щек. -Смогу передать, не сам конечно, есть у меня один человечек, это всё, что я могу для вас сделать, утром они должны быть здесь, много не кладите, самое основное, ну и передай от себя лично что-то, небольшое, чтобы спрятать можно, да чтобы не позарился никто, да хоть памятку, что мне когда-то дарила, помнишь? –Макар посмотрел ей прямо в глаза. Анна утвердительно кивнула. Зинаида во все глаза смотрела на мужа и гостью, понимая, что перед ней сидит та самая деревенская зазноба мужа, о которой он говорил. Она ещё раз взглянула на женщину, удивляясь её тихой красоте, которую не портила даже прыгающая походка. Глубокие, полные невысказанной боли и тоски глаза её поражали, притягивали словно омут, завораживали мерцающими искорками в зрачках. -Это просто отблеск от лампы-подумала про себя Зина, почувствовав, как привстали волоски на её руках от необъяснимого чувства, как будто прикоснулась она к чему-то неизведанному. -Своя шкура она ближе к телу- не выдержала Настя, -переводя разговор на себя, -за место своё боитесь, да? – она вскочила, стул от её движения громко упал. -Боюсь –спокойно признался Макар, - и ты бойся, а сейчас вам пора, провожать не пойду, ни к чему, чтобы нас видели вместе, приносите одежду завтра и поезжайте домой, от греха подальше. И дорогу сюда забудьте, не было у меня брата никогда и не будет больше-сказал он, выпроваживая их. -Мам, а что этот индюк про Васю нашего говорил? -спросила девушка, когда они, спустившись с крыльца шли через двор. -Меньше знаешь, -крепче спишь, -ответила ей мать, пряча в карман маленькую чайную ложку, которую она взяла со стола, в пару той, которую хранил сын о своих родителях. К обеду следующего дня они выехали из города, чтобы спустя несколько дней тяжелой дороги вновь оказаться в родном селе. Своей техники, в колхозах того времени, не было, трактора и комбайны были лишь на машинно-тракторных станциях, так называемых МТС, одна из которых обслуживала и Елошное. Станция была на пятьдесят тракторов, имелись в наличии комбайны, локомобиль, собственная нефтебазу. В составе МТС была ремонтно-механическая мастерская, гаражи и навесы для хранения техники. Служащие МТС считались работниками городских предприятий, располагали причитающимися им льготами и предоставляли различные виды услуг, оплачиваемые колхозами в соответствии с установленными законами расценками. Ох, и красивые парни работали там, а уж как их любили деревенские девушки, словами не передать, всякая мечтала заполучить в женихи такого работника. Зимой организовывались при станциях курсы трактористов, в основном парней, конечно, ведь девушек брали на них редко и неохотно. Задумавшаяся Настя, спешившая к подруге на вечерки, не заметила, как председатель колхоза, Душечкин заступил ей дорогу. -Что-то тебя совсем нигде не видно стало, -сказал он, притаптывая ногой снег, обильно выпавший ночью, -в клуб не заходишь совсем, да и в библиотеке тебя давно не видали, кружки не посещаешь, товарищи твои спектакль, понимаешь, готовят, а тебя и дырка свись, не хорошо это, неправильно, что скажешь? -А что тут ответишь, Геннадий Иванович, вы же знаете, не до веселья нам сейчас- ответила ему девушка. -Эй, погодь, погодь! Из-за отца переживаешь? Понимаю, только вот у нас, в Елошном, в каждом дворе по горю живёт. Эх, девка, если собрать всё вместе, что люди пережили, большая гора получится, не обойти, не объехать, а ведь жить-то надо. Я вот тут вот что подумал, тут при МТС курсы имеются, трактористов, ты девка умная, живо разберешься что там и как, тем более сама когда-то о них заикалась, пойдешь учиться? -А пойду, Геннадий Иванович- ответила Настя, улыбнувшись ему. -Вот и хорошо, вот и славно, а в клуб забеги вечерком, вдруг в спектакле роль для тебя слишнится, глядишь и оживешь маленько. Мать-то как, давно её не видел? –спросил он. - Как с работы придёт, сядет, как истукан, в одну точку смотрит и шепчет, шепчет что-то, невнятное, одной ей ведомое. Васька при молодой жене, Нюрка по клубам шастает, вот и приходится мне за ней присматривать. -Ничего, Настюша, оклемается. Вы бабы, как кошки, живучие, встрепенетесь и как будто сызнова жить начинаете, зайду на днях, поговорю, авось прислушается. Заболтал я тебя совсем? Иди, куда шла, да подсобирывайся потихоньку, в район вскорости поедешь-сказал он ей вслед, внимательно за тем как идет она по улице. Болело сердце у мужика за каждого елошенца. Со многим в политике советской власти был он не согласен, но молчал, опасаясь навета. Боялся не за себя, за семью свою, детей, которых на ноги поднять ещё нужно, поэтому и жалел втайне тех, по кому прокатился безжалостный каток репрессий, но поделать с этим ничего не мог. Вдохнув свежего, морозного воздуха поспешил председатель по своим делам, гонимый заботами большого хозяйства под названием «Заветы Ленина». Нюрка и подумать не могла, что влюбится в приехавшего на уборку тракториста МТС. В Елошное прибыл целый отряд, на тракторах и комбайнах, разместили людей в школе, отдав им несколько кабинетов под ночевку. Его она увидела случайно, приехав, как активная участница агитбригады на стан в час отдыха с концертом для трактористов. А увидев его кудрявый чуб, широкую улыбку и ладную фигуру пропала раз и навсегда. В составе их агитбригады были лектор, массовик-затейник, книгоноша, парикмахер и участники концерта художественной самодеятельности. Она исполняла частушки, звонким голосом частила, поглядывая в его сторону: -Я иду, а мне навстречу Едет трактор новенький. Мне не трактор приглянулся, Тракторист молоденький. -Какие-то вялые они сегодня, лектор, видать, притомил, -шепнула ей подружка, -засыпают на ходу, сердешные, а ну давай, нашу! –сказала она и начала петь первые две строчки: -Полюбила тракториста, Очень загордилася, Просидела один вечер, Две недели мылася! –продолжила Нюрка. Трактористы заулыбались, задвигались, что-то обсуждая. -То -, то же-сказала Нюрка, уступая место другим артистам. Она отошла в сторону, наблюдая за понравившимся ей парнем. Тот сидел за длинным столом, под навесом и о чём-то весело переговаривался с товарищем, давая ей возможность рассмотреть его глаза и то, как он приглаживает рукою волосы и ямочки, появляющиеся на его щеках от улыбки. Стоял жаркий полдень, осень удивляла летней погодой, возможно из-за того, что она перегрелась или переволновалась перед выступлением, но девушке внезапно стало дурно, словно железным обручем сдавило голову, она покачнулась и потеряв сознание грохнулась в обморок. Очнулась она тут же от воды, которую незнакомец, не сомневаясь, плеснул ей в лицо, та, стекая намочила тонкое платье на груди, которое облепило её тело, словно вторая кожа. -Ты свихнулся что-ли? –заругалась она спасителя, прикрывая грудь руками, -зачем-водой-то обливать, теперь я мокрая вся… -А как ещё тебя в чувство привести? - серьезно сказал он, протягивая ей руку, чтобы она смогла подняться. -Смотрю, ты кулем на землю обвалилась, а в руках только ковш с водой-оправдывался он, прикрывая её плечи замасленным, старым пиджаком, -подумаешь, промокла чуток, ведите её к телеге-обратился он к прибежавшим членам агитбригады, -тоже мне, артисты, чуть что с ног валятся-он независимо плюнул на землю и посвистывая пошел прочь. -Ну ты как? –спросила её та, с кем она недавно исполняла частушки, - напугала всех, пришлось концерт из-за тебя прервать, да не страшно, всё равно у них обед закончился. Мы в Елошное возвращаемся, на сегодня хватит- тараторила она, помогая Нюрке идти к телеге. -Ты не знаешь, как его зовут? -перебила её Нюра. -Кого? –не поняла собеседница, помогая ей сесть на телегу. -Того, кто водой на меня плеснул. -Антипом кличут. -А он женат? -Вроде нет, а с чего это у нас вдруг такой интерес, а? Понравился, да? -Да ну, грубиян, водой облил и даже не извинился- ответила Нюра, кляня себя за то, что не удержалась, проявила любопытство, хотя можно было и самой всё узнать, не прибегая к помощи подруги, что собственно говоря она и сделала, как только добралась до села. Антип Куделькин двадцати трех лет от роду был не женат, жил в Лебяжье, родители работали в колхозе имелась родная сестра. Нюра развела бурную деятельность, стараясь видеть его как можно чаще, напросилась мыть полы в школьных кабинетах, где ночевали трактористы, устраивала постирушки и даже разок прогулялась с парнем по вечерней улице. Позже, вспоминая прогулку счастливо улыбалась, засыпая, представляла себе будущую жизнь с ним. Глупая девчонка и не видела вовсе, что смотрит на неё Антип снисходительно, видя все её тщетные усилия понравится ему. Льстило парню внимание девушки, хотя женской любовью и не был он обделён, дурил головы сразу нескольким, но не одна из них не зацепила, не вошла занозою в сердце. После того, как отца арестовали, Нюрка чутка притихла со своей любовью, понимая, что не место и не время ей сейчас, но к зиме тоска по любимому навалилась на неё со страшной силою, рвала железными когтями душу, заставляя тосковать и страдать. Как никто другой ждала она весну, чтобы снова увидеть Антипа. Погруженная в своё горе Анна не видела, что происходит вокруг неё. Она бережно перебирала в памяти всё, что было связано с Семёном, пестовала в себе обиду на этот мир, для которого она так много сделала и лишь общее собрание колхозников вернуло её к жизни. Вопросов на повестке дня было много, уставшие после трудового дня люди боролись с зевотой, слушая отчёт председателя, тихо бубнившего себе под нос цифры и показатели. По второму вопросу слово взял парторг. Говорил громко, напористо, сыпал словами часто, хлестая ими людей. Тут уж не до сна, встрепенулись и те, кто дремал до этого. -И вот я что думаю, товарищи, достойны ли эти люди поехать на курсы механизаторов? Всё-таки репутация иных подмочена капитально, -услышала Анна, выныривая из своих воспоминаний. -Настю твою обсуждают, -пихнула её локтем соседка. -А что такое? - не поняла она, ища глазами дочь. Та, раскрасневшаяся сидела позади неё. -Иван Тараканов выпивает и все об этом знают! –прислушалась она к речи парторга, - ну а Настя Тайболина, недостойна, как дочь врага народа. Предлагаю на курсы их не посылать! Кто за данное решение? Прошу проголосовать! Над скамейками поднялись руки, Душечкин, председатель колхоза руки не поднял. -Ну, а вы, Геннадий Иванович, какое решение принимаете? –спросил его парторг, развернувшись в его сторону всем телом. Но ответить ему председатель не успел, Анна встала со скамьи и вышла вперед, перед людьми. -За что же, люди добрые, вы дочь мою наказать решили? А? Вот ты, Мария-сказала она, обращаясь к соседке, -руку подняла, неужто забыла, кто первенца твоего от дифтерии спас? А ты Степан Юрьевич забыл, как нога твоя гнила? Кто ногу тебе вылечил? Ты душенька-Марфушенька сколь раз ко мне прибегала, когда детишки твои чахли и не росли? Забыли? –крикнула она прямо в зал, -забыли, как я вот этими руками, -она протянула к залу ладони, -ночь в полночь, в снег и дождь на зов ваш приходила! Да что же девка до конца жизни за отца ответ держать должна? Не согласная я! Переголосовывай! – приказала она, обращаясь к Душечкину. Тот обреченно вздохнул, поднялся и тусклым голосом выкрикнул: -Кто за то, чтобы отправить Анастасию Тайболину на учебу прошу проголосовать! И выдохнул, увидев лес рук. -Единогласно- резюмировал он, не глядя на покрасневшего от негодования парторга. -Ну знаете, Геннадий Иванович, вы за это ответите! -пригрозил он, вылетая из зала. -Отвечу, отвечу-сказал Душечкин, глядя ему вслед, -переходим к следующему вопросу, товарищи –призвал он зал, продолжая собрание. Через неделю Настя, собрав узел уехала в Лебяжье, остановившись на время в доме дяди. Николай Шабалин, старший брат Анны, был внешне похож на своего отца, покойного Егора Васильевича. От него принял он ремесло и был нарасхват в округе, ибо умело работал с металлом, умел починить всё, что угодно и даже американские трактора, невесть как попавшие в местное захолустье подчинялись его мастеровитым рукам. Командовал он ремонтно-механической мастерской при МТС, и сам бог велел ему присмотреть за названной племянницей. Характером Николай был суров, но отходчив и первые дни девушка его очень боялась, стараясь особо не попадаться на глаза. В доме помимо её молодежи хватало, У Шабалина было три сына и младшая любимая дочь Танюшка, возрастом чуть помладше гостьи. Девушки сразу сдружились и шушукались в своем углу, ведь спать гостью положили на кровать к дочери. Как только в доме становилось тихо и старшие засыпали, девчонки начинали рассказывать друг другу о себе, делясь пока небольшим жизненным опытом. Утром, невыспавшая Настя спешила на курсы, а вечером в мастерскую дяди Коли, где он натаскивал её по практической части. Вот уже несколько дней девушка помогала ему разбирать и собирать мотор и ей нравилось это занятие. В мастерской было холодно, но в небольшой комнатушке, отапливаемой небольшой печкой тепло, именно сюда спешила девушка, не видя дороги из-за большой охапки дров, которые она несла с улицы. Осторожно ступая и выглядывая поверх поленьев, чтобы куда шагнуть в следующий шаг она не заметила в полутьме мастерской человека и столкнувшись с ним, выронила дрова ему на ноги. -Уй, уй-не сдержался пострадавший и смешно запрыгал в валенках, поджимая ногу. -Ты с ума что-ли сошла? – сердито сказал он, -так ведь и покалечить недолго. -А ты глаза себе купи, тут на рынке продают, -не осталась в долгу девушка, собирая с пола поленья. -Нет, ты посмотри на неё, искалечила человека, да ещё и зубы скалит! –возмутился парень, судя по тому, что Настя успела рассмотреть в полутьме примерно её ровесник, -куда дрова хватаешь? Надсядешься –сказал он, забирая из её рук охапку, -показывай, куда нести? В небольшом, отапливаемом помещении мастерской стояли длинные столы, хранился инструмент и ветошь, имелся железный чайник для кипятка и здесь было достаточно светло, чтобы рассмотреть того, с кем столкнулась Настя. Парень был чубат, красив и улыбчив. Положив дрова у печи, он тут же скинул с себя тулуп и шапку и тут же подключился к работе, помогая Николаю Егоровичу. -А, Антипка, -поприветствовал он, гостя, -не удержался, прибёг посмотреть, как я твоего красавца чиню? Не переживай, к весне приведём в порядок. Настёна, налей-ка гостю кипятку, чай околел парень пока к нам шёл. -Руки не отвалятся, сам нальёт, -ответила она, подметая голиком металлическую стружку с пола. -Сурова, -усмехнулся гость, разглядывая девушку, -и откуда ж тебя, такую занесло в наше Лебяжье? –спросил он. -Не твоего ума дело-непримиримо ответила она, поворачиваясь к нему спиной. -Сестры младшей дочь-пояснил Николай Егорович, -что-то откручивая грязными руками, -учиться приехала на курсы механизаторов. -Вон оно что-протянул Антип, -это хорошо, в гурте и каша лучше естся. -Хороша Маша, да не ваша! –насмешливо ответила ему Настя и не удержавшись показала язык. Антип попрындевел от злости, привыкший к женскому вниманию не привык он к такому отношению. -Ох, и ягарма ты, Анастасия-попрекнул её Николай Егорович с улыбкой наблюдая как зарождается меж молодыми людьми любовь. Продолжение следует... Весь роман размещен на нашем канале Дзен.