Утром, перед уходом на работу, я хотела посмотреть, какая погода на улице. А выглянув в окно, увидела свекровь. Вместе со своим младшим сыном она зашла в подъезд дома напротив.
«Странно, — подумала я. — К кому это они в такую рань решили в гости зайти?»
В том, что это была именно свекровь, а с нею — её младший сын, у меня не было и тени сомнения. Дома-то пятиэтажные. Расстояние между домами — небольшое. И со своего первого этажа мне было всё очень хорошо видно.
Хотела уже сообщить об этом мужу, но он так сладко спал, что я решила его не будить.
Но случившееся, конечно же, показалось мне странным. И я стала думать над этим. И чем больше я думала, тем больше вопросов у меня появлялось.
«К кому же это они пришли в такую рань? — думала я. — Зачем пришли?»
Предположения, одно загадочнее другого, по очереди возникали в моей голове.
«А что, если они вообще ни к кому не приходили? — подумала я. — А просто стоят сейчас в подъезде напротив и ждут, когда я уйду на работу? Разве не может такого быть? Очень даже может!»
Поскольку других рабочих версий у меня не было, я решила взять за основу именно эту.
«Но в таком случае, — думала я, глядя в окно, прячась за занавеской, — возникает следующий вопрос. А зачем они ждут, когда я уйду на работу?»
И тут меня осенило.
«Наверное, они хотят сообщить Валере что-то такое, о чём мне знать не следует, — решила я. — Точно! Это ведь у меня сегодня рабочий день. А у Валеры — выходной. Поэтому они и пришли».
Сначала я обрадовалась, что поняла это. Но затем мне стало тревожно.
«И что мне теперь делать? — подумала я. — Просто уйти? Но это значит, что я так и не узнаю, зачем они приходили. Но если я права и они не заходят к нам, потому что ждут, когда я уйду, то до тех пор, пока я не уйду, они сюда не зайдут».
Я посмотрела на часы. Нужно было что-то решать. До моего выхода на работу оставалось немного времени.
«Если я вообще не выйду из подъезда, это вызовет у них подозрение, и они всё отменят до другого раза, — думала я. — А когда случится этот другой раз, я могу и не узнать. Стало быть, мне нужно выйти».
И в этот момент я поняла, что мне нужно делать.
«Хорошо, что дети на даче у бабушки, — подумала я. — С ними бы у меня ничего не получилось».
Ровно через десять минут я вышла из подъезда и пошла в сторону метро. А уже через минуту я незаметно наблюдала из-за угла дома, как свекровь и её младший сын вышли из подъезда дома напротив.
Быстрым шагом они подошли к нашему подъезду и вошли внутрь. Я бегом бросилась к подъезду.
Валера долго не открывал дверь, потому что крепко спал. А когда открыл и увидел маму и младшего брата, очень удивился.
— Вы? — хмуро произнёс он.
— Мы, — ответила свекровь.
— Всё спишь! — строго произнёс Никита, отодвигая брата в сторону и входя в квартиру.
Следом за сыном в квартиру вошла свекровь. Валерий закрыл дверь.
— Случилось что-нибудь? — спросил он.
— Разговор есть, — ответила свекровь. — Серьёзный.
— Пока твоей жены и детей нет дома, — сказал Никита, — нужно многое обсудить, брат.
— А вы уверены, что Ирины нет? — спросил Валерий. — Что-то я не слышал, как она уходила.
Свекровь ответила, что уверены, потому что сами видели, как я вышла из подъезда и пошла в сторону метро.
И начался у них разговор. Разговор шёл в гостиной. И вот что выяснилось.
Оказывается, свекровь замуж собралась за Петра Никодимовича.
— Кто такой Пётр Никодимович? — поинтересовался Валерий.
Свекровь ответила, что Пётр Никодимович — это очень хороший человек, каких поискать, и которого она сильно любит. И через месяц у них уже должна быть регистрация и свадьба в узком кругу друзей.
— Поздравляю, — сказал Валерий.
— Не с чем, — ответила свекровь. — Свадьба-то, скорее всего, отменяется.
— Почему? — удивился Валерий.
— Потому что жить-то нам негде, — ответила свекровь, — мы же с Петром Никодимовичем думали, что у меня жить будем. А у меня не получается. Потому что твоего младшего брата третьего дня жена из дома выгнала.
— Тебя выгнала жена? — спросил Валерий у брата.
— Точно, — подтвердил Никита. — Как есть выгнала.
— Со всеми вещами, — добавила свекровь.
— И я, понятное дело, вынужден был вернуться к маме в нашу двухкомнатную квартиру, — продолжал Никита. — По месту регистрации. Такие вот дела, брат.
— И что? — спросил Валерий. — А при чём здесь регистрация и свадьба?
— А при том, что Пётр Никодимович сказал, что мы так не договаривались, — ответила свекровь. — И что он, как честный человек, делал мне предложение, когда у меня была двухкомнатная квартира. А теперь что получается? Никакой двухкомнатной квартиры нет, а есть комната в коммуналке. И я его понимаю. На его месте я тоже бы недоумевала.
— Так, может, вы ещё помиритесь, брат, — с тревогой произнёс Валерий. — И она тебя обратно пустит.
— Нет, — уверенно ответил Никита. — В этот раз всё серьёзно. Сказала, что терпение её лопнуло, и она подаёт на развод. Да, вон, и мама к ней ездила. Уговаривала пустить меня обратно.
— И что?
— И ничего, — ответила свекровь. — Уж каких только слов я ей не говорила, всё без толку. Жестокая женщина. Думает только о себе и своих детях.
— Ну, а от меня-то вы чего хотите? — спросил Валерий.
— А от тебя мы хотим только одного, — ответила свекровь. — Чтобы ты продал свою дачу и купил на эти деньги Никите квартиру.
— Вы совсем, что ли?
— А другого выхода у тебя нет, брат, — ответил Никита. — Потому что от этого, сам понимаешь, зависит счастье матери нашей. Ведь до тех пор, пока я живу с ней, счастья с Петром Никодимовичем ей не видать.
— А может, тебе у нас на даче пожить, брат? — предложил Валерий. — А что? Там места много?
Но Никита категорически отказался жить на даче. И даже обиделся на такое предложение брата.
— Я — городской человек, — гордо заявил он. — Здесь родился и вырос. И дачный воздух мне противопоказан.
— Но как же я её продам? — недоумевал Валерий. — А если Ирина не одобрит?
— А ты ей не говори, что дачу продаёшь, — сказала свекровь. — Не её ума это дело. Это твоя дача.
— Как не говорить? — удивлялся Валерий. — Там ведь каждое лето наши дети с её мамой отдыхают.
— Ну что ж поделать, сыночек, — жалобно ответила свекровь, — если жизнь так складывается. Да и мне без Петра Никодимовича счастья нет. Сам понимаешь.
— И мне тоже счастья нет, — сказал Никита.
— А тебе почему? — удивился Валерий.
— А потому что именно я и стал той самой причиной несчастья матери, — ответил Никита. — Пусть невольной причиной, но стал.
— Ну что, сынок, поможешь матери? Продашь дачу? Купишь младшему брату квартиру?
— Может, ты сомневаешься насчёт того, как её продать? — спросил Никита. — Так ты не волнуйся. Покупателя я уже нашёл.
— Некоторые сомнения насчёт продажи действительно имеются, — ответил Валерий. — Но связаны они не с покупателем.
— А с чем? — в один голос спросили Никита и свекровь.
— Дача ведь не моя, а Ирины, — начал объяснять Валерий. — И надо как-то её уговорить. Понимаете? Как-то объяснить ей надо, зачем мы продаём дачу.
— А разве моей печальной истории недостаточно? — спросила свекровь. — Думаешь, твоя жена совсем бессердечная женщина, и она не пойдёт навстречу двум любящим?
— Честно говоря, мама, сомневаюсь, что твоя история тронет сердце Ирины. Учитывая ваши с ней отношения.
— А что не так в наших с ней отношениях? — спросила свекровь.
— Да всё не так, мама, — ответил Валерий, — ты её не любишь и чувств своих не скрываешь. Каждый раз, когда вы встречаетесь, ты ей какие-нибудь гадости говоришь.
— Потому что я привыкла быть честной с людьми. Твоя жена не исключение.
— Я об этом и говорю, мама. Ты с ней честна, и она отвечает тебе тем же.
— Хорошо, — согласилась свекровь. — Пусть так. Пусть твоя Ирина не любит меня, но чем перед нею провинились Никита и Пётр Никодимович?
— Никиту она презирает за то, что он тунеядец и сидит на шее у жены.
— Сидел! — уточнил Никита. — Как нам всем известно, уже не сижу. С позором изгнан. И как теперь буду жить дальше, ещё неизвестно. Всё от тебя зависит, брат.
— Ладно, — сказала свекровь, — пусть я и Никита ей поперёк горла. Но Пётр-то Никодимович чем перед ней провинился? Почему он-то, будучи честным во всех отношениях человеком, должен из-за неё страдать?
— Я, конечно, могу представить Ирине Петра Никодимовича как честного человека во всех отношениях, — сказал Валерий. — Но только я сомневаюсь, что это даст ожидаемый результат. И, скорее всего, Ирина пошлёт меня вместе с Петром Никодимовичем куда подальше.
— Да как же это? — всплеснув руками, воскликнула свекровь. — Честного человека и подальше.
— Да, мама, — ответил Валерий. — Честного и подальше.
— Стоп, — сказал Никита. — Тогда у меня другой вариант. А давайте скажем Ирине, что наша мама находится в очень трудном положении. И ей срочно нужны большие деньги, чтобы поправить своё здоровье.
— Умница, сыночек! — обрадовалась свекровь. — Как же это я сама не додумалась, что я плохо себя чувствую и мне срочно нужны огромные деньги для поправки здоровья?
Ирина хоть и злопамятная и не любит меня, но в душе-то она добрая. И, наверное, не сможет отказаться продать дачу, когда узнает, что с матерью её любимого мужа случилась такая беда.
— Ну, вот этот вариант ещё, может, и прокатит, — согласился Валерий.
— А почему «может», брат? — с ехидной ухмылкой поинтересовался Никита. — Ты это брось. Меня твоё «может» не устраивает.
— Всякое может случиться, — ответил Валерий. — Вдруг Ирина откажется.
— Ты это сейчас специально говоришь? — спросил Никита. — Узнал, как можно заставить жену дачу продать, и решил, что и без нас сможешь? И все денежки себе заберёшь?
— Что ты такое говоришь, сынок? — удивилась свекровь.
— Подожди, мама. Я знаю, что говорю. Я его хорошо знаю. Ты вон на физиономию его хитрую посмотри. Не иначе, как что-то задумал.
— Ты просто смешон, брат, — с усмешкой ответил Валерий.
— Да нет, брат. Не так уж я и смешон, как ты думаешь. А вот ты, глядя мне и матери в глаза, признайся. Задумал недоброе против нас?
— Ничего не задумал! — с вызовом ответил Валерий. — С чего ты взял?
— Гляди, брат. Ты же знаешь, что я на любую подлость способен по отношению даже к тому, кто мне ничего плохого не делал. А уж против того, кто меня обидел, вдвойне!
— Я знаю, брат. Знаю.
— Хорошо, что знаешь, — сказал Никита. — Но на всякий случай, чтобы у тебя не было никаких таких мыслей насчёт того, чтобы обхитрить меня или маму, знай. Если не сделаешь, как мы просим тебя, я расскажу Ирине о том, что у тебя есть другие женщины, кроме неё. Про всех женщин расскажу. И Ирина узнает, что ты уже пять лет её обманываешь.
— Ты этого не сделаешь, брат, — воскликнул Валерий.
— Не сделаю, — ответил Никита. — Если и ты будешь вести себя правильно.
— Я буду вести себя правильно, брат.
— Обещаешь?
— Клянусь.
— Уговоришь Ирину продать дачу?
— Уговорю, не сомневайся. Считай, что ты уже живёшь в своей квартире. Только не выдавай меня.
— Ну вот и договорились, — радостно произнёс Никита. — Только ты это... Валера, не абы какую квартиру покупай мне. Хорошо? Когда дачу продашь, я тебе списочек вариантов подгоню.
— Ладно, — снисходительно ответил Валерий, — подгоняй свой списочек.
— Как же я люблю вас, дети мои, — сказала свекровь.
И в этот самый момент я не выдержала и чихнула. А потом ещё раз чихнула. И ещё раз.
— Кто здесь? — испуганно спросил Валерий.
— Это там, — Никита показал на шкаф.
Валерий подошёл к шкафу, открыл его и увидел меня, сидящей в самом углу. ©Михаил Лекс