Ну что, сегодня 1 сентября... Хочется написать что-нибудь гадкое - поскольку писать о школе не гадкое я в принципе не способна.
И, пожалуй, не стану себе отказывать. О своей последней учительнице, Химинишне, я уже рассказала, расскажу теперь о первой.
По счастью, там все же был не такой лютый треш. Хотя...
Сейчас долго вспоминала... Как же её звали-то? Знаете, не вспомнила. Было бы у нее прозвище - его бы я точно не забыла. Они обычно яркие бывают, ёмкие и очень в точку. Но прозвищ мы, едва придя в школу, учителям не давали. Не научились ещё.
Отчество, вроде, Матвеевна. Так и буду называть, ибо имя не помню напрочь.
Матвеевне было лет 45-50. Для нас тогдашних - почти бабушка. Уютная, кругленькая, на плечах шаль. Глаза добрые, улыбка мягкая. В общем, этакий типаж для фильма про первый класс. Идеальный.
И, знаете... она, реально, такой и была. Мягкий уютный человек, который пошёл в школу потому, что хотел этого. Чья-то любящая мама и бабушка.
А уже школа сделала из нее тихое, милое, самое обыкновенное чудовище. Ну, может, еще и пединститут помог. В котором ей рассказали, что детей надо любить. Но не научили, как с ними надо работать. Как собирать на себе их внимание, как его удерживать, как разбирать неприятные происшествия... И что вообще делать с этим маленьким коллективом - классом, который попал в её руки.
Ей бы «Технологию группы» Ланцберга и Кордонского почитать (но она стала известна несколько позже). Или «Как вести за собой» Лутошкина (красочная, предельно понятная и очень полезная книжечка для комсомольского актива, чудо просто, и вышла еще в 1978-м, а в школу я пошла в 1981-м). Или хотя бы «Ватагу «Семь ветров» Соловейчика (впрочем, это вещь художественная, хотя и замечательная, а так-то он как раз для учителей много чего серьёзного писал).
Ей бы хоть что-нибудь о педагогике сотрудничества, о коммунарских методиках! И все было бы совсем иначе.
Но где школа, а где педагогика сотрудничества? Верно, они по разные стороны баррикады. И методики юному когда-то учителю старшие и опытные товарищи подсказали совсем другие... Какие же?
- Как взять класс измором?
Как-как... Очень просто. Заставьте семилетних детей встать, и поднять руки над головой. А потом просто подождите. Можно в это время почитать. Или посмотреть в окно, на золотую осень. Отдохните, в общем. И, главное, никакой агрессии. Зачем кричать?
Тех, кто будет шуметь, ставьте к доске. Лицом к остальным. Так они не смогут ни переговариваться, ни руки втихаря опускать.
Того, кто начнет выпендриваться и говорить что-то о том, что так нельзя, отведите в другой класс. Да, вот так, с поднятыми руками и отведите. Пусть там у двери так постоит. Над ним будут смеяться? Конечно. Ничего, потом поревёт немножко, зато больше выступать не станет.
А вообще помните, что статическое напряжение мышц все очень быстро сделает за вас. Это сначала кажется ерундой, так вот держать руки. А потом... Это - больно. И с каждым мигом все больнее. Пять, десять, самый максимум пятнадцать минут - и класс вновь как шёлковый.
Вам и расскажут все, что вы хотели знать, и пообещают, что угодно. И даже вести себя будут идеально. Какое-то время. А потом можно и повторить.
Физические наказания запрещены? Помилуйте, какое же это физическое наказание? Вы же их и пальцем не тронули! Просто руки приказали поднять. Кто сказал: «в Китае это считалось пыткой»? Самый умный тут? Физкультминутка это, а не пытка. И все дела.
- Разделяй и властвуй
Если просто держать класс с поднятыми руками вам наскучило, или педагогический эффект этого действия снизился, переходите к следующему этапу.
Помните, ваш класс ни в коем случае не должен стать сплочённым. Еще чего! Этим детям только дай сплотится, они же бунтовать начнут.
Поэтому для начала выберите двух человек. Лучше - отличников. И разрешите им руки не поднимать. Более того, дайте им по куску резинки. Ну, обычной резинки, бельевой. Пусть ходят по классу и щелкают ею тех, кто держит руки недостаточно высоко. Или недостаточно прямо. Это же не больно - мягкой резинкой! И следов никаких. И вообще, это не вы же детей щелкаете, это они сами между собой так играют. Да, это просто такая игра. Не более.
Не забудьте потом, кстати, доверительно поговорить с этими двумя. О том, как вам трудно работать с этим невоспитанным классом. О том, что только на них и можно положиться. И они теперь ваши помощники, да. И должны все-все вам рассказывать, что услышат.
Постепенно можно к ним добавить еще одного-двух. Но больше не стоит.
- Отделяй. И опять же властвуй.
А еще можно выбрать мальчика или девочку... Из тех, кто готов заплакать. Но не от боли, нет. От обиды и несправедливости. Из принципиальных. Ох уж эти принципиальные... с ними сложнее всего. И бунты чаще всего начинаются именно с них.
Выберите момент, когда ребёнок почти готов высказать вам в лицо, какая вы злая ведьма. Обнимите его, сами мягко опустите ему руки, и выведите к доске. Расскажите всем, какой это замечательный, хрустально-честный ребёнок. С глазами чистыми, как роднички. Не способный ни на что плохое. А, раз так, то его вы наказывать не станете. И ему, одному из всех, руки больше можно не поднимать.
Для начала попробуйте доверительно поговорить и с ним. Доносить на класс он вам не станет, но можно подкинуть ему пару интересных книжек, и разрешить читать на перемене. Или когда самостоятельная уже написана. Или пусть помогает вам с живым уголком, кормит там кого-нибудь. В общем, это должно быть позитивное внимание.
Если это не помогло, и ребенок все равно едва сдерживается, когда вы наказываете класс, не ждите, пока он не выдержит и что-то скажет.
Просто отмените наказание. Но для него одного.
Выберите момент, когда ребёнок почти готов высказать вам в лицо, какая вы злая ведьма. Обнимите его, сами мягко опустите ему руки, и выведите к доске. Расскажите всем, какой это замечательный, хрустально-честный ребенок. С глазами чистыми, как роднички. Не способный ни на что плохое. А, раз так, то его вы наказывать не станете. И ему, одному из всех, руки больше можно не поднимать.
Ну и все, дальше просто постарайтесь не замечать, что будет. Класс все сделает сам. А если не сделает, просто повторите ваш проникновенный рассказ о замечательном ребёнке еще раз. Или даже пару раз. Не скупясь на сравнения с хрусталем, родниковой водой и прочими символами чистоты.
Ну а что, разве хвалить детей - это плохо? Ну и что, что остальные в это время слушают, кривясь от боли и зависти к тому, о ком вы говорите? Это ваш такой педагогический прием, да.
Когда мы заканчивали третий класс, то подходили за дневниками к Матвеевне. Каждый. И она каждому в отдельности полушёпотом говорила несколько слов. Чаще всего добрых. Но не всегда.
- Знаешь, я ошиблась в тебе. Я думала, ты исключительный ребенок. А ты оказалась такой же, как все.
- И я ошиблась в вас. Сначала я думала, что вы добрая. А вы такая же, как все.
Но сейчас я понимаю, что я была не права. И права - одновременно. Она была доброй, наша Матвеевна. Как человек - была. И она была такой же, как все. Как учитель. Такой, как ее научили быть. Может, она и хотела быть другой. Но просто не умела. Не было у нее в активе других способов справиться с классом. Только боль, которая действовала тем хуже, чем старше становились дети. И еще разделение. От которого, кстати, наш класс так и не оправился. И единым коллективом так никогда и не стал. А жаль...