Шёл третий год пребывания остатков экспедиции на этой неизвестной планете. Огромный корабль с тремя секциями колонистов шёл по намеченному маршруту. Это была четвёртая переброска людей и оборудования, и не что не предвещало беды. Просто в какой-то момент всё оборудования корабля было обесточено на короткий миг, который хватило для сбоя противометеоритной защиты, в навигационной системе из-за нескольких мелких метеоритов прошивших корпус, а заодно и отсек главного компьютера. Инженеры в поту старались исправить неполадки, но это ни чего не дало. Всех детей и членов экспедиции вместе с колонистами собрали в первом стыковочном модуле и сбросили у ближайшей планеты, хоть чуточку пригодной для жизни.
Командор до последнего тянул со сбросом.
- Игорь. Не тяни. Второго шанса не будет. – Прохрипел навигатор.
- Один шанс из тысячи, Олег. Рука не починяется.
- Один, даже из тысячи, это много больше, чем ноль…
Командор стукнул по кнопке от стыковки и откинулся в кресло. Больше от него ни чего не зависело.
Два огромных модуля с жилыми секциями и с оборудованием, тихо отошли от корабля и стали удаляться в сторону планеты, регулируя скорость и направление маневровыми двигателями. Через шесть часов спуска, модули мягко опустились на грунт.
Третий год пребывания. На два процента ниже кислорода, тяжесть выше на двадцать шесть процентов. Первыми привыкли дети от пяти до двенадцати, потом малыши перестали чувствовать дискомфорт, взрослые привыкали долго. Приходилось много следить за малышами, им было не возможно объяснить, что опасным может быть что угодно. Любое животное, даже мелкое, как шестиногий тритон, который плевал ядовитой слюной. Хотя у детей с фауной обстояли дела лучше, чем у взрослых. Мишка из средней группы спокойно играл с тритонами и даже таскал их за хвост без всякой обратной реакции. Лили собирала с колючки ягоду без всяких последствий, хотя малейший укол шипа приводил к тяжёлым последствиям вплоть до частичного паралича.
Инга, заведующая лабораторией на корабле, а сейчас – доктор, неоднократно брала анализы крови у детей, пытаясь найти причину такой разницы, но найти что-либо ей не удалось.
Колония из модулей уже переселилась в построенные из камня и дерева хижины, используя метал для изготовления необходимых инструментов. Огородив площадку, поселенцы вычистили её от местных растений и живности. Посеянные семена растений взошли и хорошо себя чувствовали. На площадку, где росли земные растения ни кто не залетал и не заползал из местной живности, даже вездесущая колючка сторонилась подросших растений , а потом и вообще стала отползать от площадки и освобождать место. Воспользовавшись этим, Инга посеяла семена ромашки, случайно оказавшимися среди опытных образцов. Через месяц, ромашки не только выросли, но и зацвели. Крылатки, которые ранее сторонились посадок, выбрали цветущие ромашки своим постоянным местом. Снуя туда – сюда, они умудрились переопылить ромашку и колючку. Каждая ромашка давала одну ягоду, которая была очень похожа на смородину, а колючка перестала быть колючкой и тоже дала плоды, как у ромашки.
Инга тщательно изучила состав ягод, боясь, что те или иные стали ядовитыми, но ни чего подозрительного не нашла, за то малыши, не дожидаясь разрешения, лакомились ягодой, причём не только сами, но и подкармливали крылаток с ладошки, раздавив на ней ягоду. Тритончики тоже сновали вокруг в огромном количестве, и даже забегали по одежде малышей к ним в руки, требуя своей доли.
Инга заметила, что дети, особенно малыши, стали разговаривать всё меньше и меньше. Когда они были в окружении взрослых, то разговаривали достаточно осознано, и казалось по разговору, что им не три и пять лет, а много больше. Когда же они оставались одни, то их голоса смолкали, хоть это и не влияло на их игры и развлечения. Иногда они просто наблюдали за взрослыми, ни чего не говоря.
Самым странным из детей был Олег. Он родился не задолго до посадки на эту планету. Ему было четыре стандартных года.
Время на планете до сих пор сверяли с корабельным хронометром, хоть в сутках и было двадцать восемь часов, но год был несколько короче в днях, и разница была не существенна.
Олег спокойно ходил среди колючек, мог брать на руки любую живность имеющуюся на планете, оставаться на ночь вне поселения или вообще исчезать на несколько дней. Его сначала искали и ругали за такие поступки, но он не обращал внимания. Как-то он исчез на пять дней, и в поселении собирались уже на его поиски, но он появился сам. Причём притащил два камня, которыми мог зарядить батареи коптера, больше года стоящего без дела из-за разряженных батарей. Когда его начали расспрашивать, где он их взял и как это всё работает, он просто ответил, что туда не надо ходить. На вопрос –"Почему"? Он просто отвечал – "Не надо и всё"…
Командор с навигатором переглянулись, услышав такой ответ. Они смотрели друг на друга, и осознавали, что за три года так и не узнали о планете практически ни чего. Кроме Олега ни кто не уходил из этой долины, где приземлились секции. Было несколько попыток, перейти скальный хребет, но они заканчивались плачевно. Животные и растения, словно сговорившись, устраивали ловушки на людей, а сохранившиеся скафандры полной защиты, не подходили для путешествия по скалам. Как умудрялся Олег ходить там, где хочет, ни кто не мог понять.
- Завтра сделаем пробный облёт долины и посмотрим, что можно сделать с нашим кораблём, может на нём работает ещё связь. – Командор подошёл к коптеру и проверил шкалу зарядки, она показала максимум.
- Нет. Батареи заряжены не для этого. – Проговорил Олег.
Навигатор с удивлением посмотрел на него. – Вообще-то решаем мы с командором, что надо делать, а что нет. Мы отвечаем за жизнь людей.
- Почему Вы думаете, что Ваши решения единственно верные? Вы не знаете планеты, вы не знаете здесь ни чего, но считаете, что можете указывать всем, что нужно делать и как правильно себя вести.
Навигатор оторопел от такой отповеди. Ладно, если бы кто-то из взрослых, но ребёнок… Он посмотрел на Олега и наклонив голову к плечу, спросил. – И что же предлагает наш всезнающий мальчик?
- Подогнать коптер к средней секции, на ней уцелела силовая установка и к следующей ночи подключить силовой экран. Через тридцать- тридцать пять часов начнётся метеоритный дождь. Корпуса секций могут не выдержать, а на открытом месте, это верная смерть. Если Вы заметили, то тритоны роют в камнях норы и глубокие, а колючка тоже прячет лианы вглубь.
Заросли колючки и правда сильно поредели. Они медленно втягивались в почву. Тритонов не было видно, лишь иногда между больших камней они появлялись, отталкивая в сторону грунт.
- Ты откуда это узнал? –Спросил подошедший командор.
- Мне сказали. – Ответил Олег, и развернувшись, пошёл к огромному валуну, нависающему со склона, словно козырёк. Он обошёл его вокруг, зацепил несколько лежащих рядом с ним камней ногой. Глянул вверх, и махнув рукой, вернулся к секции.
(продолжение следует)