В стародавние времена (уже после динозавров, но еще до интернета) жила-была певица Алена Апина и еще жил да был поэт Михаил Танич, а еще ко всему прочему ходил по свету композитор Сергей Коржуков. И вот жили они себе, поживали и однажды Танич притих и как-то даже осунулся, все забеспокоились, засуетились, а он возьми и напиши песню "Узелки", а потом Коржуков ее на музыку ка-а-а-а-ак положит, а Апина ка-а-а-а-ак давай ее петь. И с тех пор так и поет ее постоянно.
А Танич потом умер, спустя какое-то время. А Коржуков вообще почти сразу умер, как только музыку написал. Но только это, конечно, никак с песней не связано. Наверное.
В любом случае, это их личное дело, но были в той песне таковы слова:
Я его слепила из того, что было,
А потом что было, то и полюбила
Так вот, никто уже 30 лет не догадывается, что именно так на свет и появляются литературные персонажи.
Известно, что всякое достойное сюжетное литературное произведение имеет в своей основе притягательных персонажей вместе с их отношениями между собой (иногда эту часть произведения и называют собственно сюжетом и говорят даже, что фабула как бы вытекает из сюжета и контрапунктирует с ним).
Запишем мнемоническую скороговорку: Сюжет и фабула контрапунктировали, контрапунктировали и выконтрапунктировали. Что? Правильно, замечательный сценарий. Поздравляю, коллега.
Поскольку сценарий в известном смысле тоже представляет собой литературное произведение, притом чаще всего сюжетное, сценаристу необходимы интересные персонажи. А где их взять? Персонажи в дикой природе не водятся, в лесу их не подстережешь, в реке не поймаешь, их необходимо лепить. Как пельмени. Из чего? Вот тут-то нам и поможет текст знаменитой песни.
Итак, выдвигается на защиту следующая гипотеза: в песне Узелки зашифрован рецепт создания персонажей.
По закону Танича-Апиной для изготовления одного персонажа нам необходимо:
- все, что есть
- любая клейкая субстанция
- время (много)
- слезы (много)
- любовь (в потенциальной форме).
Частенько писатель ходит из стороны в сторону, мучается, слоняется прямо-таки — ты наверняка тоже имеешь удовольствие такие явления наблюдать — слоняется, говорю, места себе не находит буквально и хнычет тихонько. У него спрашивают, вы, товарищ писатель, может статься, обронили что-нибудь ценное? Или, извиняюсь, в туалет, может быть, попасть не можете по нужде? А он злится, шипит как голодный гусь и сообщает, что в туалет не хочет, ничего не терял, но персонажа действительно ищет и найти не может.
Когда таковому писателю доложишь, что бестолковое это занятие — персонажей разыскивать, сколько фотороботов на стену ни сажай, сколько объявлений по столбам ни клей, писатель даже обижается, машет руками и прогоняет советчика как наваждение. А зря.
Вы бы, товарищ писатель, лучше бы сели и стали своего персонажа изучать. Ну и что, что его нету? Вы же на то и писатель, чтоб его создать — вам, наверное, позабыли про это рассказать-то. В этом, мой любезный, и состоит весь ваш скромный, но благодарный художественный труд. Возьмите... да что угодно возьмите и попробуйте что-нибудь слепить.
Не получается? Так возьмите еще немного чего-нибудь и прилепите. Не клеится? А вы послюнявьте, слезу-другую уроните и намочите, так материал податливее будет. В руках мните, грейте, как пластилин, к сердцу прижимайте. Как? Лучше? Ну вот, дело пошло.
Что дальше? Дальше продолжайте в таком же роде. До каких пор? Пока не влюбитесь, разумеется. Да-да, все вы верно расслышали, пока не полюбите вашего персонажа. Не хотите? Придется полюбить, без этого все развалится. Но вы не волнуйтесь, чем больше вы персонажа лепите, тем больше вы его полюбляете — так уж мы устроены. И ничего особенного делать не нужно, просто лепите, придумывайте, узнавайте — любовь сама придет. Что, если не придет? Эх вы, неверующее племя! Вы пельмени лепили когда-нибудь? Вот иной раз так налепишься этих пельменей, что они пред глазами летают — и красивые и кособокие, и пухленькие и худосочные, и те, которые норовят друг с дружкой слипнуться и те, какие со стола на пол сигают — и так сроднишься с ними, что есть жалко, а тут человек! Придет любовь, не беспокойтесь.
Что потом делать? Ну, что вы, уважаемый, как маленький, ей богу! Что дальше делать, это вы сами разберетесь — должна же остаться хоть какая-то тайна в творческом ремесле. Я и без того вам уже самую главную тайну мастерства выдал. Так что идите с богом или с кем-то другим, или одни ступайте — как вам больше нравится, я не неволю.
Идите-идите, чего вы столпились. У меня рабочий день кончился. В другой раз приходите, я еще вам открою секрет-другой.
***
У нас тут вообще не только "хиханьки-хаханьки", мы тут учимся писать серьезные профессиональные истории. Подписывайся. И на телеграм канал подписывайся.
А если тебе интересно, как одна моя ученица за месяц продала идею крупной студии, подробности тут.