Варвара Тимофеевна подслеповато щурилась, отсчитывая петли. Пожилая женщина вязала яркий свитер для правнучки. Скоро Варе в школу и придется ей кататься в школьном автобусе, продуваемом всеми ветрами. Прабабушка хотела связать красивый, нарядный, а самое главное, теплый свитер из натуральной шерсти. Да только пальцы не слушались, и зрение подводило даже в очках.
-Посильнее, наверное, очки уже нужны, - шептала пожилая женщина, поднося спицы чуть ли не к самому носу.
Вслух считая петли, она не услышала, как скрипнула входная дверь, и в комнату, не слышно ступая, вошла маленькая девочка.
-О, Господи! - вздрогнула Варвара Тимофеевна. - Варя, ты с кем? Тебя кто привез? Что, опять тетя Лида приехала?
-Бабуууля, - скривила личико девчушка не отвечая на вопросы. - Бабуля, почему меня все балластом обзывают? Это правда, что мама мне вовсе не мама, а меня просто выкинули?
-Боже, - выдохнула Варвара Тимофеевна, отбрасывая на антикварный комод своё вязание и раскидывая в сторону руки. - Иди сюда моя горемыка, иди ко мне.
Быстро зашлёпав босыми ногами, Варя нырнула в объятия бабушки, прижалась спутанной головой к её груди и замерла. Бабуля крепко обхватила, поцеловала в макушку, и от этого Варе ещё сильнее захотелось плакать. Пожилая женщина гладила её по голове, распутывала волосы.
-Ну-ну, не реви, горемыка моя. Это кто ж тебе такое сказал? Санька? Да я бы этого Саньку высекла хворостиной. Попадись он только мне. Никакой ты не балласт и никто тебя не выкидывал. Брешет всё этот Санька.
-А мама, она моя мама? - всхлипывала девочка.
Рука Варвары Тимофеевны замерла на голове Варе. Морщины на лбу стали еще глубже. Она не знала, что ответить девочке. Сколько можно ей врать? Да что там врать? С Варей никто толком и не разговаривает в доме. Так, подай, принеси, отойди, не мешай. А ведь девочка очень смышлёная. С ней никто не занимался, только Варвара Тимофеевна показывала буквы, учила считать. И видела, как Варя схватывается налету. В школу ещё не пошла, а уже бегло читает. Она взрослеет, будто раньше других детей. Сколько можно ей врать?
Пожилая женщина понимала, что если не она, никто больше не скажет Варе правду.
-Полина тебе не мама, а Степан не отец, - медленно произнесла Варвара Тимофеевна.
Увидев, как Варя с испугом подняла на неё мокрые от слез глаза, поспешила продолжить:
-Но они не чужие, они твои бабушка с дедушкой.
-А ты тогда кто? - пискнула девочка?
-Я прабабушка твоя.
-Так у меня что, нет мамы с папой? - Варя смотрела серьезно, вопросы задавала умные, не по годам.
-Папы, получается, нет. Так бывает. Ну, а мамка твоя та, которую ты тетей Лидой называешь. Она замуж вышла и в город уехала. А тебя оставила жить у бабушки с дедушкой. Так тоже бывает и в этом нет ничего ужасного. Это не означает, что ты ненужная.
Пожилая женщина говорила и продолжала гладить Варю по голове. Она чувствовала, как напряглось на ее коленях маленькая тельце. Варя словно превращалась в жесткий камушек. Может, и зря все ей рассказала? Мала еще девочка для такой информации. А с другой стороны, станет старше - обвинит всех во лжи. "Шила в мешке не утаишь", и у деревенских язык за зубами не держится.
Варя сидела, окаменев, широко раскрыв зеленые глазки и переваривала то, что услышала. Тетя Лида, это ее мама. Эта женщина с колючими глазами никогда к ней не приближалась. Наоборот, Варя с самого младенчества усвоила, что как только тетя Лида с дядей Андреем приезжают в деревню, ей нужно спрятаться. Спрятаться, чтобы ее не видели. Если тетя Лида остается с ночевкой, Варю увозят в Трифоновку, к бабуле. Девочка даже радовалась этому. У бабули бывать она любила. Но почему же все так? Если тётя Лида её мама, почему же она никогда не поговорит, не подойдёт?
Чувствовала Варвара Тимофеевна, как тяжело Варе досталось, правда. Постаралась девочку отвлечь.
-А ты чего ж такая чумазая? И платьишко порвала. Давай-ка я тебя искупаю, переоденемся, покушаем и будем спать укладываться. На улице-то уже, почитай, ночь.
Варя бабулю не слышала. Как механическая кукла она исполняла всё, что та скажет. Девочка была настолько потрясена, что даже и не вспомнила, как она сюда попала и что дома её будут искать. Девочка дала себя искупать, поела ватрушки с молоком. Бабуля уложила её на мягкую перину. Долго сидела возле кровати, рассказывала сказку, пока Варя не прикрыла глаза, делая вид, что спит. Варвара Тимофеевна кряхтя и держась за поясницу тоже собиралась лечь, но тут услышала громкие голоса во дворе, а потом во входную дверь раздался стук.
Стучали как-то ненормально, по бешеному.
-Кто там? - испуганно спросила Варвара Тимофеевна. Уж очень не понравился ей этот стук.
-Открывай, мам! - услышала она голос Полины.
Полина была со своим мужем и первым делом осмотрела обувь, стоящую в сенцах. Среди разнокалиберных галош увидела потрёпанные детские сандалики и громко выдохнула:
-Так значит, она всё-таки здесь. Вот зараза! Мы из-за неё всю деревню оббежали. Перенервничали, а она тут. Вот она сейчас получит у меня!
-Ничего не поняла, - таращилась Варвара Тимофеевна, стоя в дверях сеней и не пропуская дочь с зятем в дом. - Почему это вы ее искали? Я думала, Варю Степан привез. А как бы иначе она у меня оказалась?
-А вот это мы сейчас у неё узнаем, - зло прошипел Степан и попытался оттеснить тёщу от двери.
Варвара Тимофеевна стояла, как вкопанная, и даже руками в косяки для верности уперлась.
-Не надо ничего у Вари выяснять. Вышли во двор, быстро. Разговаривать с вами будем. Вышли, вышли, я говорю.
Варвара Тимофеевна обладала довольно властным характером, но к старости утратила былой напор. Степан смотрел на нее по-бычьи, исподлобья и не трогался с места. Лишь когда Полина потянула его за рукав, он нехотя повиновался. Втроём они вышли во двор, освещаемый лишь звёздами. Возле околицы виднелся трактор Степана. У мужчины руки чесались, так хотелось надавать Варе по заднице. Он работает, занимается тяжёлым физическим трудом, но вместо того, чтобы отдыхать после ужина и давным-давно спать в своей постели вынужден рыскать по деревне в поисках этой негодяйки! Это надо же, умудрилась аж до Трифоновки добраться. А он ее, как дурак, все на тракторе сюда катал. Ну теперь то понятно, что она и пешком добраться может. Вот сейчас он ей всыпет!
-Вы по что позволяете Варю обижать? Ее дети по деревне "балластом" дразнят. Затравили совсем девчонку, - начала высказывать Варвара.
-А мы-то здесь при чем? - дернулась Полина. - Всем рты не закроешь. Ты лучше объясни, как она у тебя оказалась.
-А вот так и оказалось, что сбежала, когда ее травили. Дети ей сказали, что вы не мама с папой, а чужие люди, и что ее выкинули. Вот что ваши деревенские болтают. Варя прибежала ко мне вся в слезах, и я ей правду рассказала. В общем, знает она теперь, что вы ей бабушка с дедушкой, а Лида - мамка родная.
-Варвара Тимофеевна, - заорал Степан, - вот что вы вечно лезете не в свое дело? Вас-то кто за язык тянет?
По большему счёту, Степану было всё равно, знает Варя правду или нет. Его просто выбесило, что тёща, как всегда, всё сама решила. А вот Полина расстроена, охнула.
-Мама, ну в самом деле... Лида же просила.
-Да плевала я на твою Лидку и на то, что она просила. Она что думала? Предав ребенка, счастлива будет? Ну и что? Много счастья она со своим Андреем нажила? Ребенка изводите, и сама она мыкается.
-Она сейчас беременна, ей волноваться нельзя, - сказала Полина.
-Беременна? В который раз беременна? И чем её будущий ребёнок лучше Вари? Я вот что решила. Варюша скоро в Трифоновскую школу пойдёт и чтобы не катать её каждый день туда-сюда, пусть пока у меня поживёт. Я бы и раньше ее себе забрала, если б знала какие вы изверги.
-Да что вы говорите? Тут она поживет! А по дому кто помогать будет? - злился Степан.
-Она тебе не прислуга! Она ребенок, маленький ребенок. Глянь-ка чего, по дому помогать! Ей учиться надо, а не вашими делами заниматься.
Наверное, они бы так и продолжили ругаться, если бы их не остановил еле слышный плач. Взрослые, как по команде, повернули голову к двери и увидели еле заметную в темноте фигурку Вари. Девочка стояла на пороге, худенькая, в просторной, доходящей ей до колен футболке, и плакала. Она, незамеченная всеми, вышла сразу за бабулей. Слышала всё, от слова до слова, сказанное во дворе. Может, и не всё поняла, но суть уловила. И обидно стало девчушке. Вроде бы, столько слёз за день выплакала, а они потекли вновь. Она старалась сдерживаться, и плакать молча. Не получилось. Когда все взрослые повернули на неё головы, Варя прошептала:
-Можно я поживу у бабули, пожалуйста? Если хотите, я буду каждый день приходить мыть полы.
Степан злобно махнул рукой и пошел к своему трактору. Ему по-прежнему хотелось всыпать девчонке, но мужчина уже понимал, что ему не дадут это сделать. А вот у Полины что-то ёкнуло в груди. Жалко стало эту худенькую девочку в нелепой футболке.
Нельзя было сказать, что Полина совсем не любила Варю. Варя была хорошим ребенком. В младенчестве особых хлопот не доставала. Спала, плакала мало. А когда начала подрастать, оказалась послушной, умной девочкой. Варе не хватало теплоты и часто она ластилась к Полине, как маленький котенок. Хотела объятий, ласки. Полина, как бы ни старалась, дать ей этого не могла. Холодной она была, по своей натуре. Она и Лиду никогда не обнимала. Дочь, вроде бы, в этом и не нуждалась. Росла, "как в поле сорная трава". Правда, проблемная была. Вот, может быть, эти самые проблемы и заставляли чаще о Лиде думать, беспокоиться, стремиться пристроить ее. А Варя совсем другая. Глаза, вроде, у них у всех одинаковые, а эта смотрит - будто в душу заглядывает. Только нет у Полины места в душе. Душа давно зачерствела от забот, тяжелого физического труда деревенской жизни. Но именно сейчас ёкнуло сердце Полины. Не выдержала она плача Вари, давления матери. Так же, как секунду назад муж, махнула рукой и побежала к воротам.
-Пусть живёт пока! - крикнула напоследок. Завтра приду, поговорим.