- Смотри, опять полиция, - подался вперёд Иван и стал притормаживать.
- Здесь уж не отмажемся. Ты останавливайся, я отвлеку их. Потом меня подберёшь там, - Виктор махнул вперёд рукой и повернул браслет на Луну.
- Что случилось, командир? – Иван вышел навстречу идущему к машине полицейскому старлею, – я что – то нарушил?
- Мы все машины проверяем, - козырнул старлей, - документы, пожалуйста.
- А этого тоже проверили? – кивнул Иван на сорвавшийся вдруг с места фургон. Его водитель и проверяющий сержант кинулись следом. Да куда там. Опомнившийся сержант набросился на водителя, заламывая ему руки.
- Твою мигалку, - старлей бросился к стоящей в стороне патрульной машине, крича, чтобы сержант тащил в неё водителя фургона. Через минуту, завывая сиреной, канарейка умчалась.
- Поехали и мы, - усмехнулся Иван, проводив глазами, патруль и вернулся за руль.
- Ты машину куда дел? – встретил Иван вопросом садившегося в машину Виктора. – Уж больно резво копы рванули за тобой.
- Да я её сразу в кювет загнал. Не гонки же устраивать, - засмеялся тот. – Поехали, пока не вернулись. Мчались они точно шустро.
Машину старлея они увидели километров через тридцать. Та стояла на обочине. Старлей и сержант допрашивали с пристрастием бедного водителя. Иван остановился.
- Эй, старлей, я фургон ваш видел, - позвал он полицейского.
- Где? – подался тот к машине.
- Да в кювете недалеко от твоего поста. Возвращайся. А то уедет опять. Там парни какие – то возились возле.
- Твою мигалку, - выругался старлей и велел сержанту садиться за руль. Затолкав водителя в салон, канарейка развернувшись, умчалась обратно.
- Водила из – за нас пострадал, - дёрнул щекой Виктор.
- Ничего, крепче будет на будущее, - засмеялся Иван, - криминал десятой дорогой теперь объезжать будет.
К городу парни подъехали уже в сумерках и направились сразу на квартиру Анны. Иван по телефону попросил подъехать туда же знакомого врача. Когда подъехали, Давид Моисеевич уже ждал. Осмотрев Давыдовского, покачал сочувственно головой.
- Я удивляюсь за вас Егор Аркадьевич, умеете вы находить, извините, на свою попу приключений. А пора бы остепениться. Не мальчик.
- Это я не сам, - криво усмехнулся больной, - это жизнь меня всё учит и учит.
- Видно вы троечник, раз вас жизнь всё учит?
Прописав лекарства, и режим, врач уехал. Парни присели возле дивана, на который поместили Давыдовского.
- Егор Аркадьевич, - начал разговор Иван. – В таком состоянии за границу мы вас не сможем переправить сейчас. Предлагаю поехать в Город. Там наши друзья помогут.
- У нас в Озёрном, - влез Виктор, - свой санаторий есть. Там озеро целебное. Здоровье подправите, а там и за бугор можно спрятаться. Если захотите потом.
- Спасибо вам парни. Я там никого не подставлю?
- А мы вам новые документы выправим и никто вас не найдёт, - улыбнулся Виктор.
- Анна с Ванькой тоже с вами поедут, - кивнул Иван. – Им лучше подальше отсюда пока побыть. Мы хоть и занялись вашими обидчиками, но мало ли что?
- Я согласен Ваня, - кивнул Давыдовский. – Тем более, что выбор – то не большой. А за границей мне совсем не нравится. Лучше уж в Город. Или ваше Озёрное.
- Вот и договорились, - Виктор поднялся, – вы сил пока набирайтесь. Завтра, послезавтра и тронемся. Машины с грузом дособираем чуть - чуть.
Оставив Ивана с Анной и сыном, Виктор поехал на базу. Та встретила парня тёмными окнами. Лишь на воротах и в будке КП горел свет. Встретивший его курсант, узнал и открыл ворота.
Поставив машину на стоянку, Виктор направился к общежитию. К его удивлению на крыльце стоял Рыжов. Будто ждал.
- Не спится, Антон Борисович? – поздоровался, поднявшись на крыльцо Виктор.
- Обходил хозяйство, - уклонился от ответа мужчина. – Как ваша поездка?
- Успели вовремя. Ещё б немного и заморили б мужика, - поморщился Виктор. - Что с машинами?
- Готовы. Сегодня последние загрузили. Подчистили так сказать свои закрома.
- И сколько получилось?
- Одиннадцать. Давыдовского, как понимаю, с собой повезёте?
- Повезём. За бугор его в таком виде не переправить.
- Тогда возьмите микроавтобус ещё.
- Возьмём, Иван тоже поедет.
- Вот и славненько. У нас новый есть один. Как раз обкатаете. Поедете утром?
- Если парни готовы, поедем.
- Готовы. Я их сегодня рано спать отправил. Припасы в дорогу тоже готовы. Оружие, как я понимаю, брать не будете?
- Нет, лишние проблемы, - Виктор зевнул. – Мы же мирные люди.
- Тогда идите спать. Пятая комната свободна.
Попрощавшись до утра, Виктор отправился спать.
..............................................................
- Девятьсот дней, - прошептал Саид, вглядываясь в суровые лица скульптур, - почти три года. Под бомбёжками и арт-огнем. Это не три часа и даже не три дня. А они смогли.
Саид спустился по ступеням вниз галереи. И застыв на последней, ощутил лёгкую дрожь от сознания великого подвига защитников Ленинграда. Он долго стоял на одном месте, слушая, как внутри гремела грозная музыка песни Городницкого:
Вспомним блокадные скорбные были,
Небо в разрывах, рябое,
Чехов, что Прагу свою сохранили,
Сдав ее немцам без боя.
Голос сирены, поющей тревожно,
Камни, седые от пыли.
Так бы и мы поступили, возможно,
Если бы чехами были.
Горькой истории грустные вехи,
Шум пискаревской дубравы.
Правы, возможно, разумные чехи —
Мы, вероятно, не правы.
Правы бельгийцы, мне искренне жаль их, —
Брюгге без выстрела брошен.
Правы влюбленные в жизнь парижане,
Дом свой отдавшие бошам.
Мы лишь одни, простофили и дуры,
Питер не выдали немцам.
Не отдавали мы архитектуры
На произвол чужеземцам.
Не оставляли позора в наследство
Детям и внукам любимым,
Твердо усвоив со школьного детства:
Мертвые сраму не имут.
И осознать, вероятно, несложно
Лет через сто или двести:
Все воссоздать из развалин возможно,
Кроме утраченной чести.
- Здесь вы очень даже правы, - произнёс рядом мужской голос и вздохнул.
- Что? – Саид повернул голову. В двух шагах от него стоял мужчина с южным лицом, лет пятидесяти.
- Вы сказали, что всё воссоздать из руин возможно, кроме утраченной чести. Простите, я влез в ваши мысли.
- Я вспомнил песню о Ленинграде, - кивнул Саид.
- У вас тут погиб кто – то?
- Нет. Я просто пришёл поклониться мужеству ленинградцев.
- Я тоже прихожу сюда часто, - кивнул мужчина. – Я грузин. В этом городе родился и живу. Бывая здесь, я часто думаю, что подобный монумент должен быть и в Грузии. И на самом видном месте, на нём должна быть написана большими буквами благодарность России за спасение грузинского народа от уничтожения. Чтобы сегодняшние дети читали её и знали, кому они обязаны своей жизнью. А то им забивают голову разным мусором.
- А разве в Грузии были фашисты? – удивился Саид.
- Трагедия Грузии случилась не в прошлом веке, а гораздо раньше. Если вы не спешите, я могу вам рассказать об этом, - мужчина, развернувшись, стал подниматься наверх, пригласив Саида.
- В XVI веке Россия была единственным шансом сохранить наш народ от полного уничтожения. Правители Грузии пришли к выводу, что у них нет другого выхода. К тому времени Грузия распалась на несколько мелких феодальных государств, которые находились в состоянии постоянной войны с двумя большими мусульманскими империями в регионе, османской Турцией и сефевидским Ираном. Кроме того, территория Грузии постоянно подвергалась набегам и грабежам со стороны чеченских, лезгинских и дагестанских банд. Да собственно, кто только бедных грузин не грабил. Если кому - то нужны были рабы – пожалуйте в Грузию.
- Если я не ошибаюсь, - прищурился Саид, - Грузия добровольно вошла в состав Российской империи 18 января 1801 года.
- Всё правильно, - кивнул мужчина. - Тогда в ее составе не было ни Абхазии, ни Южной Осетии. Да и быть не могло, потому что Осетия вошла в состав Российской империи раньше, чем Грузия – в 1774 году. Абхазия же с 1864 по 1918 год напрямую управлялась российской администрацией и тоже не была в составе Грузии.
- Ну да, насколько я помню из школьной программы, - кивнул Саид, - те земли активно подвергались турецкой агрессии. И живущие там народы просили у России обычной защиты. И та давала им эту защиту. Ведь Турция на тот момент была практически в состоянии постоянной войны с Россией. Боевые действия то обострялись, то затухали.
- У вас хорошая память юноша, - дёрнул щекой мужчина. - Такую б память грузинским правителям. Тогда Российская империя по великой милости своей приняла Грузию в свой состав. Известно, что, когда грузинский царь Александр II в 1586 году просил русского царя Федора I принять Грузию под российское подданство, то грузин оставалось не более 40 тысяч. Православные храмы и святыни Грузии были разрушены и осквернены, страна была полностью разорена. После принесения Грузией клятвы на верность Российской империи, Россия взяла на себя обязательство защищать Грузию и сразу же подтвердила это, пригрозив Персии войной. Кроме того, была оказана еще и помощь в восстановлении грузинских храмов и православных святынь.
- То есть, приняв Грузию в свой состав в 1801 году, Россия взяла на себя огромное бремя и дополнительную ответственность? – усмехнулся Саид, – выгоды от этого приёма для России я не вижу. Или я чего – то не знаю.
- Вы опять правы, - скривился мужчина. - Поэтому русские императоры, включая Павла I, несмотря на многочисленные просьбы и буквально мольбы Грузии, не решались пойти им навстречу. В 1798 году, вступивший на грузинский престол Георгий XII, умолявший Павла I о присоединении Грузии, получил последний отказ. Сын Павла I, император Александр I, все же принял положительное решение.
- У России в то время своих проблем хватала, - кивнул Саид.
- Естественно хватало. 17 ноября 1800 года – царь Георгий XII обратился к императору России с «прошением на коленях», в котором просил принять свой народ в «вечное подданство».
Вот что пишет о мучительном для России периоде принятия этого решения дореволюционная «Большая российская энциклопедия: «Сознавая всю тяжесть жертв и забот, которую возложило бы на Россию полное присоединение страны, разоренной врагами внешними и раздираемой внутренними смутами, император колебался. Государственному совету при вторичном обсуждении вопроса о присоединении Грузии было объявлено о «крайнем отвращении государя поступить на принятие грузинского царства в подданство России». Но совет остался при прежнем своем мнении».
- Царь не хотел лишней обузы для России? – хмыкнул Саид. – И что повлияло?
- Как пишут, главной причиной, побудившей русского царя удовлетворить прошение Грузии, были не имперские амбиции, а долг по отношению к православным братьям по вере, оказавшимся на грани полного уничтожения в демографическом, религиозном и политическом отношении.
- Пожалел, называется, - дёрнул щекой Саид. – Знал бы он, кого жалеет. Ведь принять Грузию под крыло Российской империи означало не только готовность включить ее в состав государства, но и готовность защищать ее. В тех условиях это означало готовность за нее идти на жертвы, то есть проливать кровь.
- Вы правы, - кивнул мужчина. - Как сказал генерал Михаил Скобелев: «Только русские позволяют себе такую роскошь – воевать из чувства сострадания».
- И этим многие бессовестно пользуются до сих пор, - кивнул Саид.
- Вы знаете, почему дорога через главный кавказский хребет, соединяющая города Владикавказ и Тбилиси называется Военно-Грузинской дорогой? Начали её строить русские войска в 1883 году для быстрого оказания военной помощи Грузии от нападений и набегов "злобных" соседей. Можно сказать, что каждый камень на территории бывшей "братской" республики полит русской кровью.
- Кто б сомневался.
- Вот описание одного из набегов. В 1795 году персидский шах Ага-Мохаммед Каджар взял Тифлис (Тбилиси), превратив его в груду развалин. Мужчин угнал в рабство, а своим воинам приказал изнасиловать всех женщин. После этого шах повелел подать себе на золотых блюдах семьдесят тысяч человеческих глаз, которые не поленился пересчитать, отбрасывая каждый глаз лезвием своего кинжала.
- А некоторые говорят, что Иван Грозный был жестокий, - покачал головой Саид.
- Пожалуйста, вот пример "доброты" заграничной. Что было бы с Грузией и её народом, если бы не Россия и русский Иван, спешащий на помощь со штыками и пушками по военно-грузинской дороге?
- Её может быть, и совсем не было б больше, - пожал плечами мужчина.
- Мы очень многое не знаем из славной истории русского воинства и беспредельной самоотверженности и героизма русского солдата, - качнул головой Саид.
- Опять Давид нашёл жалостливого слушателя? – шедший им навстречу мужчина, возраста собеседника Саида, остановился и внимательно посмотрел на Саида. – Ах, какая бедная Грузия? – мужчина картинно покачал головой. – Лицемер ты Давид.
- Никого я не желоблю, Семён, - смутился Давид, - мы просто беседовали.
- Знаю я твои беседы, - Семён погрозил пальцем. – Но из песни слова не выкинешь. История Грузии повторяется. И заметь, с завидным постоянством. Или не так?
- Вы хотите сказать, что официальная история Грузии не соответствует действительности? – прищурился Саид, с интересом рассматривая оппонента Давида.
- А вы пробовали анализировать эту историю? – фыркнул Семён.
- Нет, - качнул головой Саид, - как – то не дошло до этого.
- Тогда я вот что вам скажу, если вы хотите действительно знать настоящую историю Грузии. Время у вас есть?
- Есть, я тут в гостях. Город осматриваю, - кивнул Саид.
- Тогда слушайте и думайте. Чтобы в следующий раз вам не вешали на уши лапшу вот такие историки, как этот, - кивнул Семён на хмурого Давида. Тот отвернулся.
- После военных событий 2008 года стали раздаваться крики, упрекающие Россию, что из-за своей неумной и близорукой политики она потеряла свою самую надежную союзницу на Кавказе – Грузию. Такие голоса слышны как из России, так и из Грузии. Говорят, что Грузия исторически всегда стояла на страже российских интересов, с Екатерининских времен являлась оплотом России на Кавказе, что грузины всегда были верными союзниками русских, да и вообще нашими самыми близкими друзьями. Думаю, вы слышали: «Если бы Путин нам вэрнул Абхазию и Самачабло, если бы разрэшил вино – то его фотографии висэли бы в каждом грузинском доме и отношения наших народов были бы как раньшэ!».
- Это грузина - абхазский конфликт? – дёрнул щекой Саид.
- Да. Вы в курсе? – кивнул Семён. – Что там было рассказывать не надо?
- Я в курсе. Обе стороны виноватят друг друга до сих пор.
- Ещё бы, - усмехнулся Семён. – Кто ж признается, что он не прав?
- А вы не считаете Грузию извечным союзником России?
- Была ли Грузия союзником России? Было ли «как раньшэ»? Давайте разберемся, - Семен, усмехнувшись, посмотрел на хмурого Давида. - Для начала необходимо сказать, что у каждого, кто вдумчиво читает историю Грузии, очень скоро начинает появляться стойкое ощущение дежа-вю - чувство, что вот это, вот тут и именно вот с таким же результатом уже было. Причем, это даже не особо зависит от того какую именно версию грузинской истории он читает – в традиционном её толковании или полностью переписанную современную. Сходство событий и действий в разные исторические периоды просто поразительно - временами кажется, что можно переставить персонажи или высказывания местами и ничего не изменится!
- Я, если честно так внимательно историю Грузии не читал, - усмехнулся Саид. – Что там не так?
- Почитайте на досуге и убедитесь, - кивнул Семён. – Читая внимательно, приходишь к пониманию того, что, начиная со Средневековья, в разные исторические эпохи и при различных обстоятельствах, Грузия всегда и везде демонстрировала одинаковую модель поведения.
- Модель поведения? Это как?
- О моделях поведения государств или народов известно уже давно. По сути, гениальный итальянец Макиавелли в своём «Государе» описывал ни что иное, как универсальную модель поведения государства. А Лев Гумилев на моделях поведения народов во многом построил свою известную систему этногенеза. Он называет их «стереотипами поведения» и говорит, что складываются они у каждой нации по-разному и в соответствии с совершенно специфическими, только им присущими историческими условиями.
- То есть у каждого государства своя модель? – вскинул брови Саид.
- Именно. Но, вернемся к грузинам. В той или иной форме государственность у грузин была всегда и в их случае уместнее говорить о модели поведения не грузинской нации, а именно грузинского государства. Так вот, Лев Гумилев пишет, что с течением этногенеза стереотипы этносов меняются. Наверняка это так и есть. Хотя, судя по истории Грузии, это положение её никак не затронуло. Так как, совершенно удивительным образом модель поведения грузинского государства за последние 450 лет, не поменялась вообще.
