Марго обрушила на Еву такую любовь и заботу, что ей было не продохнуть! Все её мысли и желания сводились только к одному – наверстать упущенное время.
- Бабушка, я же не маленькая, это совсем не обязательно, - взмолилась Ева, когда Марго заботливо укрыла её одеялом.
- Не называй меня бабушкой, для тебя я просто Марго.
- А мне приятно звать тебя бабушкой, ведь в детстве у меня не было такой возможности.
Аргумент Евы заставил глаза старушки увлажниться, но она справилась с нахлынувшими эмоциями, - Когда ты говоришь бабушка, мне кажется, что мне перевалило за сотню лет.
-Так и живи сто лет!
-Ах, если бы. Всё в руках Господа!
Марго поцеловала Еву в лоб и, выключив свет, вышла из спальни. Стараясь не шаркать, она прошла в комнату сына.
Здесь всё оставалось, как и при его жизни. Все вещи на своих местах: небрежно брошенный на диван плед, раскрытая книга любимых стихов Тютчева на письменном столе, пожелтевшие листки бумаги с пометками, сделанные рукой Георгия. Старинная лампа под зелёным абажуром, в свете которой с фотографии в резной рамке на неё смотрели его печальные глаза. Марго протянула руку к буковой столешнице, смахнула пыль, хотя пыли там не было, перевела взгляд на другую фотографию, специально для которой заказала точно такую же рамку. Здесь её сын обнимал хрупкие плечики Евиной мамы. Глаза старушки затуманила грусть, и она ещё долго сидела, не сводя тёплого взгляда с их молодых счастливых лиц.
Два месяца Ева жила у неё. И если бы не внучка, Марго не представляла, как справилась бы со своим горем. Ева стала для неё всем – смыслом жизни, отрадой и поддержкой. Только теперь в полной мере Марго осознала, что значит быть бабушкой.
-Ну и пусть, Евочка, меня так называет, - вдруг произнесла она, - Мне очень приятно слышать это слово.
Часы пробили одиннадцать, Марго медленно встала, потопталась на месте, разминая больные затёкшие ноги, и направилась к себе в спальню. Она знала, что ещё долго не уснёт, что уставившись в потолок, будет корить себя за то, что много лет назад не позволила своему Георгию быть счастливым.
Еве тоже не спалось. Мысли о маме не покидали её. Иногда ей даже казалось, что теперь она может быть счастлива, но это ощущение мгновенно проходило, как только Ева думала о том, что мама уходила одна, среди чужих людей, на больничной холодной кровати. Ещё её мучили мысли о предстоящем суде над ней. Путь даже косвенно, но она была виновата в смерти охранника, это отравляло жизнь. Александр время от времени звонил ей, и они встречались во время её допросов. Всё их общение сводилось к сухой деловой беседе, не больше. А что она хотела? Что она вообще надумала себе? Такие вопросы отрезвляли, но где-то в глубине души, Ева мечтала о нём, сердцем понимая, что Александр её мужчина.
******
Прошло ещё два месяца.
Громкий резонансный процесс над известным нотариусом, среди клиентов которого были уважаемы люди, вызывал бурный интерес. Компанию нотариусу на скамье подсудимых составили его старший сын Арсений и Жорик Воздвиженский.
Доказательств было хоть отбавляй. Каждый из фигурантов, не стесняясь, валил всю вину на другого. Всплыли подробности убийства Георгия Воздвиженского, в результате дознания выяснилось, что Еву и правда отравили, и Арсений, воспользовавшись её беспомощностью, проникнув в дом, убил Георгия и вложил Еве в руку нож. В сговоре с ним была дурёха-горничная, которая влюбившись по уши в красавца Арсения, открыла ему дверь и подлила отраву Еве в компот.
Когда судья зачитывал приговор, Арсений был бледнее мела, ни один мускул не дрогнул на его лице, он принимал наказание безропотно и с достоинством. А вот его отец и Жорик начали истерить, орать, что незаконно осуждены, требовать пересмотра дела, смены судьи, оправдания. Сцена была отвратительная и Александр, присутствовавший на суде вместе с Марго, даже брезгливо отвернулся.
- Невозможно вынести это, - вырвалось у него, когда из зала вывели осуждённых.
Неделю назад он уже был в этом зале, только тогда выносили приговор Еве. Учитывая все обстоятельства и запись с видеокамеры, где видно, что охранник намеревался сотворить с ней, Ева получила два года условно. И это была победа. Его, Марго и, конечно же, адвоката Евы Давида. С тех пор он с Евой не виделся.
******
- Дорогие мои, я должна сообщить, что покидаю вас, - ошарашила всех Марго.
Она давала званый обед. Присутствовали только самые близкие – Ева, Александр Бельский, Давид и старинная подруга Аполлинария Кузминишна с мужем. Странную сухонькую старушку с длинным носом и озорными весёлыми глазами Ева видела впервые, но сразу поняла, что их связывала долгая и крепкая дружба.
-Да, да, вы не ослышались, мы…, - и тут Марго положила ладонь на руку Давида, сразу засмущавшегося и очень довольного, - Так вот, мы с Давидом Моисеечем решили пожениться.
Аполлинария Кузминишна ойкнула и, подпрыгнув со стула, подняла бокал и торжественно произнесла - Ну наконец-то, не прошло и полвека! Поздравляю, Марго! И тебя Давид. Упёртый ты оказался, добился своего.
Давид расплылся в улыбке и поднёс руку своей возлюбленной к губам. Марго сияла от счастья, щедро делилась им с присутствующими.
-Бабушка, как я рада! - воскликнула Ева,- Ты такая молодец!
-И тебе, милочка, советую взять меня пример, - ответила Марго и демонстративно указала взглядом на Александра.
-Я только ждал вашего благословения, - смущая Еву, Александр поднялся и протянул ей бархатную коробочку, - Ева, милая Ева. Наверное, это старомодно и преждевременно, но я рискну!
Ева затрепетала, она ловила каждое слово Александра и не могла отвести от него глаз. Всем было очевидно, что эти двое созданы друг для друга, что возникшая между ними магия – не что иное, как сама любовь.
-Ваши глаза - я утонул в них, ваша красота –я сражён ею, ваше обаяние- восхищает меня, ваше присутствие – вселяет в меня жизнь, вы –весь мой мир. Я люблю вас, Ева! Всем сердцем, всей душой. И если вы дадите мне шанс, я брошу свою любовь к вашим ногам. Всю оставшуюся жизнь вы будете счастливы!
-Не зарекайтесь, голубчик, - проскрипела вдруг Аполлинария Кузьминишна, и тут получила тычок от Марго.
- Спасибо за вашу любовь, спасибо за ваши слова, спасибо, что я могу их слышать, спасибо за мечту и сказку, но … мой брат в тюрьме. Наверное, это нехорошо, радоваться, когда ему плохо.
-Ты вспомнила про этого га…дёныша? - взвилась Марго, - Он сейчас именно там, где ему и место.
- Я совсем забыл, - воскликнул Бельский, - Жорик вам не брат, Георгий Кириллович не его отец, - Александр протянул сложенную вчетверо бумагу, экспертиза показала.
-Я так и знала, - ахнула Марго, - Моя бывшая невестка не только наставила Георгию рога, но и чужого ребёнка на него повесила.
На несколько минут в столовой воцарилась тишина.
-Что же вы зависли, Сашенька доставайте ваше кольцо и целуйте Еву, - вывела всех из раздумий Марго.
Длинные пальцы Евы легли в сильную руку Александра, тонкая полоска из белого золота с маленьким бриллиантом окольцевала безымянный палец, щёки девушки запылали, а когда дрожащие губы его коснулись кожи, рука Евы задрожала, и сердце готово было выпрыгнуть от счастья.
- Ну вот и славно! А теперь будем прощаться, иначе самолёт улетит без нас.
-Как самолёт? – удивилась Ева, - Вы сегодня улетаете?
-Конечно. В свадебное путешествие, - подмигнула Марго. Ведь так, дорогой?
-Так, дорогая! – подхватил Давид.
-А как же свадьба? Сначала ведь свадьба!
- У нас сначала путешествие. Не забывай, Ева, сколько нам лет, надо успеть всё! К тому же, я оставляю тебя в надёжных руках!
Её проницательный взгляд коснулся Александра, он поспешил кивнуть, заверяя её в своей безграничной любви к Еве.
- Обнимемся на дорожку? Давид, не пыхти, я сморю на часы.
Давид ждал у выхода, здесь же Ева обнаружила и собранный заранее чемодан бабушки.
-Ох, и хитрая же ты, Марго! - подметила Ева.
-Да, Евочка, вот такая бестия твоя бабушка! Бери пример с меня.
Через несколько минут квартира опустела.
Свет в огромной столовой погас, и двустворчатые двери закрылись.
- Мне стало грустно!
- Это светлая грусть, любимая, потому что никакой другой в твоей жизни больше не будет…
- Почему?
- Потому что ты безгрешна!
Рука лежала в руке, дыхание сливалось с дыханием, мысли переплетались, чувства будоражили...
Ева с Александром сидели в тёмной комнате, прижавшись друг к другу, и только Луна, бессовестно и беззастенчиво наблюдала за ними в раскрытое настежь окно.
Конец.