Ирина Олеговна всегда смотрелась в зеркало с удовольствием. В детстве, когда из старинного трельяжа в полутемной прихожей на неё с лукавым любопытством выглядывала светловолосая долговязая девчонка с соломенного цвета, выгоревшими на солнце волосами, с весёлым прищуром светлых глаз и улыбкой на еще детских, пухлых губах, из которых одна (нижняя, капризная) слегка выдавалась вперед, как бы указывая на характер своей хозяйки.
И потом, вырастая, взрослея и переживая ряд очаровательных женственных метаморфоз, она продолжала разглядывать своё отражение с интересом и нескрываемым удовлетворением.
На мужчин, подруг, коллег и даже домашних питомцев Ирина Олеговна предпочитала смотреть тоже через призму прекрасной Себя. И выбирала под себя и для себя: мужчин попокладистее, побогаче, пошире взглядами и пощедрее вниманием и подарками. Подруг поглупее, потолще, побеспечнее, поотвязнее, чтобы весело было… А иначе, зачем тогда нужны эти подруги?
Коллег выбирала… а она, став со временем директором небольшого, но вполне успешного агентства по продаже недвижимости, могла себе это позволить – выбирать коллег. Коллег выбирала помоложе, поуступчивее, полегче на подъем, поактивнее и в запросах поскромнее.
И даже домашних питомцев выбирала так, чтобы ей с ними было исключительно удобно, чтобы шерсти, грязи, расходов и забот поменьше, а породистости, ласковости и преданности побольше. Кто-то думает: так не бывает? Бывает, если подойти к выбору с умом и правильно расставить приоритеты.
Так что даже кошка Ирины Олеговны не доставляла абсолютно никаких неудобств. И если хозяйка улетала куда-нибудь на неделю отдыхать, то кошка терпеливо дожидалась на пороге приоткрытой балконной двери (у лоджии) вглядываясь и вслушиваясь в движение и шум опустевшего мира за стеклом. Ела и пила из автоматических поилок, а в лоток направлялась гораздо реже обычного, считая ночи и дни до появления своего кошачьего божества. А когда божество, весёлое, загорелое, пахнущее свежо и здорово, наконец-то, освещало своим ослепительным сиянием разверзшееся пространство темной прихожей, кошка, безо всякой обиды, как и подобает истинному фанатику веры, мурчала свои хвалы, била лбом о чемоданы и благоговела от счастья.
И только сын Ирины Олеговны никогда не вписывался в эту её раз и навсегда заданную окружению парадигму удобства, нарушая выверенный окончательно комфортный порядок жизни.
В детстве он рушил этот порядок своими частыми болезнями, в школьные годы - хулиганскими выходками и упрямым непостоянством во всём: в выборе интересов и увлечений, в быстрой смене друзей, компаний, личных драм. А потом, когда стал взрослым, закончил университет: своим образом жизни, частыми разъездами по свету, не привязчивости к делу, месту, к какой-либо одной понятной профессии, к комфорту и быту. У него нашлась одна лишь абсолютная привязанность: к свободе. Сын считал себя человеком мира, спорил с матерью о ценностях и вкусах, утверждая свои собственные принципы космополитизма.
Ирина Олеговна была женщина мудрая и списывала все метания своего единственного, горячо обожаемого отпрыска, на детские болезни роста. Ведь известно, что мужчины, в отличие от прекрасной половины человечества, взрослеют поздно и до самого наступления своей старости тайно берегут и лелеют свой нежный инфантилизм.
И действительно, её сын, к счастью, пресытился этой невыносимой легкостью бытия и вернулся (к тайному удовлетворению матери) в родной город, где купил себе квартирку неподалеку от матери в новом микрорайоне… И вот оно материнское счастье, долгожданное спокойствие, полное внутреннее гармония и довольство.
Но безоблачное счастье Ирины Олеговны длилось не долго. Через полгода спокойной жизни сын сообщил ей, что собирается жениться, что выбор его окончателен и осуждению и обжалованию не подлежит! И этот тон, и само известие ранили самолюбие пребывавшей в благодушном неведении Ирины Олеговны. «Ну ладно: нашел себе женщину, пару, хорошо, живи. Но женится-то зачем?»
И мать, убежденная, что и раньше у её ребенка хватало любовных историй, амурных увлечений, но ни одна из его прежних пассий не попыталась подчинить мальчика себе и загнать под каблук, кроме этой последней, воспылала к будущей невестке ненавистью.
И при всяком разговоре с сыном, используя арсенал накопленных за жизнь лукавых приемов, тайных уловок, незаметных хитростей, скрытых силков и коварных капканов женского эгоизма, пыталась выведать как можно больше всего о Той, которую Ирина Олеговна теперь считала своей соперницей. Соперницей в будущем поединке за свободу и счастье её мальчика.
Но Та, как будто разгадав и предваряя её планы, решила выступить первой и принять бой с открытым забралом. В понедельник вечером позвонил сын и спросил у Ирины Олеговны, в какой день ей было бы удобно встретиться для знакомства со своей будущей невесткой. Сын высказал желание, чтобы эта встреча произошла не в кафе, не где-нибудь на стороне, а в его родном доме, где его будущая жена могла бы проникнуться атмосферой семьи.
Вот тут Ирина Олеговна получила еще одно новое доказательство коварства своей соперницы: было очевидно, что идея организовать встречу на её территории исходила не от равнодушного к домашнему уюту её философа-сына, а от Той, которая за ним стояла и тайно его желаниями управляла…
Ирина Олеговна задумалась: атмосфера его семьи… Когда-то, через два с половиной года после его рождения, она, исподволь понаблюдав за своим мужем неделю-другую поняла, что его миссия в семье выполнена – ребенок родился, её декретный отпуск подошел к концу, а отец из супруга получится гораздо лучше, если на его жизненном пути в общении с сыном возникнут препятствия. И… подала на развод. Как показала практика – тогда она всё сделала правильно. Квартира досталась ей, деньги на содержание ребенка бывший муж, будучи человеком ответственным и правильным во всех отношениях, давал регулярно и в достойной мере, а интерес к сыну, ввиду ограниченности и редкости общения только возрос и стал сильнее.
Освободившееся от семейного бремени время Ирина Олеговна перенаправила на развитие, карьерный рост и легкий, ни к чему не обязывающий флирт с оставшейся сильной половиной этого мира. И, к удивлению своему, обнаружила, что родиться женщиной – сродни особой удачи – выигрыша в лотерею. Она узнала, что вокруг столько мужчин, которые словно бы только для того и существуют, чтобы выполнять её желания, оказывать помощь, проявлять заботу и подставлять ей при необходимости плечо, свою дружескую руку или свой открытый кошелек. Так что «атмосфера семьи», ради которой её сын собирался привести в дом свою невесту — в этих реалиях понятие весьма условное и растяжимое.
Ирина Олеговна, откинула взглядом просторную, светлую, ухоженную трехкомнатную квартиру.
— Пожалуй, закажу свой любимый торт в кондитерской и куплю по букету цветов в каждую комнату, — решила она.
Ирина Олеговна записалась к своей парикмахерше, примерила перед зеркалом несколько вариантов вечерних нарядов, запустила — к ужасу своей кошки – чаще обычного в несколько циклов таблетку — робот-пылесос…
Вот, в общем-то, и все приготовления к первой встрече…
Ещё с детства, она, выросшая среди уличных мальчишек, усвоила для себя одно правило: в дворовой драке — кто злее — тот и победил! Поэтому Ирина Олеговна понимала важность правильного настроя. Накануне, загодя, она собрала на «девичник» своих подруг, рассказала им в узкой приватной беседе — за чашечкой — о своей новой беде с сыном, этой неожиданной напасти, выслушала от них несколько убедительных жизненных историй, которые окончательно заглушили в ней слабые, возражающие отголоски её совести и убедили в правильности принятого ею решения — сына от Той надо спасать!
И вот, наконец, наступил час X! В дверь позвонили, за дверью послышались голоса, и Ирина Олеговна, благоухая элитным французским парфюмом, потрясая новой прической, шелестя шелковыми драпировками вечернего платья и постукивая каблуками новых лакированных лодочек, словно по подиуму, с верой в своё превосходство и непременную сегодняшнюю викторию, поплыла навстречу своему врагу. Но первым, когда дверь открылась, она увидела своего сына. Он был наряжен в новый, с иголочки костюм! Он, который всю свою сознательную жизнь, включая выпускные в детском саду, школе и университете носил исключительно джинсы и растянутые толстовки – свитшоты.
— Надо же, как Эта сумела его обработать! Так, как ей, его матери, за всю его жизнь с нею не удалось!» — про себя отметила пристрастная Ирина Олеговна. Сын подал матери коробку конфет и духи. И Ирина Олеговна — совершенно не к месту — вдруг вспомнила, будто «увидела» в подробностях и деталях сцену из «Покровских ворот».
— Духи «Красная Москва»? — пошутила она.
— Нет, «Baccarat Rouge», — из-за спины сына раздался голос его невесты.
— Мама, это она выбирала, надеюсь, тебе понравится! — сказал сын.
— Мне уже нравится, — растерявшись, отметила про себя Ирина Олеговна. А вслух ничего, лишь отступила назад, жестом приглашая в дом своих гостей.
А когда, наконец, увидела перед собой Ту… оторопела и сразу ничего не смогла произнести. Перед нею, похожая на неё, как две капли воды, вот точь-в-точь она сама в молодости стояла высокая стройная девушка. Выхватив взглядом их отражения в зеркале, Ирина Олеговна ещё более поразилась этому сходству – её рост, комплекция, грация, фигура… только тоньше и гибче, какой и она сама была когда-то на заре своей туманной, но полной надежд и свершений юности.
— Ирина, м улыбаясь широкой белоснежной улыбкой, представилась Та.
— Ирина, — назвалась в ответ хозяйка.
Обе рассмеялись.
— Надеюсь, хотя бы отчества у нас разные?
—Не надейтесь, — вмешался в эту кокетливую игру сын Ирины Олеговны.
И обе женщины в изумлении выразительно подняли брови.
— Более того, в ближайшем времени, я полагаю, и фамилии у вас обеих тоже будут одинаковые, – засмеялся он.
Невольно подчиняясь такой иронии судьбы, словно принимая свои назначенные кем-то извне роли «в комедии положений», обе Ирины с интересом изучали друг друга за вечерним чаем. Они гляделись, как в зеркало, с удовольствием, отмечая безусловное, поразительное сходство во всём – во внешности, в манере держать себя, в движениях, вкусах, взглядах и даже в главных принципах и ценностях.
Старшая Ирина, забыв свои боевые цели и растеряв весь свой с такими усилиями принятый настрой, с самолюбивым удовольствием любовалась собою со стороны – а вернее – наблюдала за своей будущей невесткой.
А Ирина – младшая – смотрела на сидящую перед нею роскошную, ухоженную, красиво взрослеющую, респектабельную женщину, и понимала – именно такой она бы и хотела стать лет через 30, именно такой она и рисовала себе свою спокойную, комфортную будущность.
Обе как будто бы и забыли о существовании того, которого они только что намеревались поделить в жестокой «подковёрной» схватке.
А их «мужчина» ел вкусный, лёгкий, тающий во рту апельсиновый торт, сам подливал себе в чашку горячий чай и… не мешал этой прекрасной встрече двух родных по духу сердец – ведь такие чудесные встречи случаются очень и очень редко, а чаще всего – так никогда и не происходят за целую прожитую жизнь.
Когда на следующий день, накрученные накануне самой Ириной Олеговной – старшей – и сгорающие от нестерпимого женского любопытства её подруги стали наперебой звонить ей, обрывая телефон, единственно для того, чтобы с придыханием в трубку произнести своё выученное заранее:
— Ну! Как? Как она?
Ирина Олеговна, вспоминая вчерашний семейный волшебный вечер отвечала всем одинаково коротко и ёмко:
— Прелесть! Пре-е-е-лесть! Душка!
И сразу бросала трубку.
На свадебном торжестве сына Ирины Олеговны – и это отметили все – все без исключения гости этой радостной церемонии – было две истинных, безусловных, ослепительных звезды – сама красавица-невеста и похожая на неё, как родная сестра – мать жениха, будущая её свекровь.
А после, две Ирины и их самый дорогой мужчина снова собрались в своем узком семейном кругу – теперь уже в доме у молодых, где хозяйкой царила полноправно и безраздельно уже Ирина Олеговна – младшая, чтобы пересмотреть еще раз свадебные фотографии, вдоволь наговориться обо всем, посплетничать и посмеяться от души. А ещё обсудить детали свадебного путешествия, в которое через неделю по «горящей» путевке должны были улететь молодожёны – к морю и солнцу, к запаху солёного бриза и ничем не омраченного вольного счастья.
И тут позвонил начальник сына – только что их компанией был подписан исключительный, беспрецедентный по своим выгодам и перспективам контракт. Не вылететь в срочную рабочую командировку – значит – подвести всех, весь коллектив и сорвать все наработанное с таким трудом. Свадебное путешествие отменялось!
Назавтра ему нужно было собираться в дорогу.
— А Ирина? А вымечтанные собственные планы…
— Дорогая, я не смогу поехать в Медовый месяц отдохнуть, поезжай с моей мамой. Тебе точно понравится — Заявил мне муж…
Он обнял свою расстроенную жену.
Но тут обе Ирины переглянулись, улыбаясь друг другу, одновременно поражённые одинаковой догадкой. И, пока их мужчина строил карьеру и зарабатывал деньги, Ирины вместе замечательно провели тот поистине «медовый» весёлый курортный месяц!