Внук Миша пошел сегодня (или пойдет завтра, в понедельник?) во второй класс, внучка Марта – в девятый. А я так и застрял в первом. Сижу за последней партой и вспоминаю…
Вот уже 70 лет: может, и в самом деле не было? Приснилось в маразматическом сне. Но ведь было же: 1 сентября 1954 года пришел в первый раз в первый класс. Причем, не в школьной форме, а в матросском костюмчике. И другие мальчишки – кто в чем. При том, что серые гимнастерки были введены еще в 1947-м.
Куплен костюмчик был на вырост, и такая покупка по тем временам была событием. Как и пальтуха младшего брата с бескозыркой «Аврора». Вот мы оба, морская гвардия, на снимке 1956 года, рядом с мамой, в Разливе. В ноябре 55-го из казахстанской ссылки приехала бабушка (на снимке справа), и в первое же лето у нас объявились гости из Саратова: младший бабушкин брат Николай со всей семьей, с которым бабушка и мама не виделись с середины 30-х.
Фото – это документ. Значит, не приснился костюмчик. А история со школьной формой случилась, как я теперь понимаю, следующая. Писали мы тогда ручками-вставочками, с металлическими перьями, которые окунались в чернильницы, вставлявшиеся в специальное отверстие в парте. Отсюда – постоянные кляксы и измазанные в чернилах руки. Серую форму синие кляксы никак не красили. И как раз с 54-го года, когда мое поколение пошло в первый класс, была введена синяя форма, под цвет школьных чернил.
Кстати, в этом же году закончился эксперимент по раздельному обучению в школах мальчиков и девочек, и классы опять, как до войны, стали совместными. И рядом с девочками в коричневых платьях и черных передниках перемазанные чернилами серые гимнастерки мальчишек смотрелись бы… сами понимаете.
Если же вернуться к матроске, думаю, к началу учебного года новой формы еще на всех не хватало, а покупать старую не имело смысла. Так или иначе, но на выпускном снимке наш первый класс был уже приодет с иголочки.
Со школьной и морской формой, надеюсь, ясно. Будем считать, что было.
Но вот беда: школы такой на Социалистической улице вы теперь ни за что не найдете. Номер 297 есть, а нашей школы нет. Хотя была, помню же, и, опять же, фотографии сохранились. И не только фотографии. Вот, полюбуйтесь, документ:
И далее – туда, где этот свой табель я получил.
С улицы Марата направо на Социалистическую. В спину поддувает ветерок с запахом горелого шоколада, веявший с кондитерской фабрики имени жены В.И. Ленина Крупской (наверное, думал я, Надежда Константиновна очень любила сладкое). Переход через улицу Достоевского, и вот он, в нескольких шагах, дом 16, школа № 297. Шестиэтажный, построенный в 1912 году доходный дом, не обремененный, в отличие от соседнего 14-го, «архитектурными излишествами». Внешне примечателен разве что строгими формами, линией барельефов под окнами 3-го этажа и треугольным фронтоном. Внутри – тоже
ничего особенного, кроме единого пространства двух верхних этажей, которое в наши школьные годы было спортивным залом. Или зрительным – в дни каких-либо праздников. Что могло быть в этом огромном помещении обычного доходного дома до того – можно только догадываться. Если, конечно, спортзал – не результат капитального ремонта.
По некоторым сведениям, в этом доме жил в 1914 году поэт Мандельштам, а в 1915–16-м – изобретатель телевидения В.К. Зворыкин, в то время, когда он был преподавателем Офицерской электротехнической школы. Теперь там бывают другие люди: в здании поселилась гостиница «Инжэкон».
Гораздо более знамениты два других дома на бывшей Ивановской. Первый – соседний с нашей школой дом № 14, в нем находилась типография, где некогда, с 1912 по 1914-й год, печаталась газета «Правда», а в 50-е годы – «Вечерний Ленинград» и другие городские газеты. День выхода первого номера «Правды» – 5 мая по новому стилю, в советское время шумно праздновался журналистами, как День печати, но в смутные времена одним майским праздником стало меньше, он был перенесен и затерялся где-то в недрах календаря; при этом основоположник В.И. Ленин был переименован в основоположника П.А. Романова (он же Петр I), а большевистская печать и печать вообще – во всероссийскую.
Память об исторических событиях, происходивших в этом здании, была впечатана в мемориальные доски, висевшие на его фасаде. После ремонта дома и преобразования его в бизнес-центр доски исчезли. Что логично: между трудом и капиталом отношения всегда были непростыми. В данном случае, как это случается чаще всего, победил капитал.
Дома № 14 (бывшая типография) и 16 (бывшая школа № 297) по Социалистической улице
Второй дом – № 7, в котором уже несколько десятилетий «квартирует» 321-я школа, имеет более чем 200-летнюю историю. С 1817 года здесь размещался Благородный пансион, а затем, вплоть до революции – Первая Санкт-Петербургская классическая гимназия. Здание расположено на пересечении с улицей Правды, в свою очередь – бывшей Кабинетской. Такое серьезное название улица получила потому, что здесь находилась некогда Дворцовая слобода, в которой селились служащие кабинета Его Императорского Величества. Надо заметить – забавное соседство: на параллельной Ямской улице (ныне Достоевского), в Ямской слободе, жили извозчики (отсюда же название Ямских бань и Ямского рынка), которые разъезжались ранним утром по городу с Разъезжей улицы, пересекавшей Ямскую и Кабинетскую. Одни – на Невский и Лиговку, другие – в сторону Фонтанки, а оттуда в Коломну или в Адмиралтейскую часть, в том числе и к Зимнему дворцу.
Дом № 7 по Социалистической улице – школа № 321
Однако, я немного заблудился: шел в свою 297-ю школу, а попал в 321-ю, в которой, кстати, пару лет, до нашего переезда в новую квартиру на Краснопутиловской, успел поучиться мой младший брат Гена. И это не случайно: всё в нашем, как сказали бы теперь, микрорайоне было рядом: и школы, и районная библиотека (в здании 321-й школы), и стадион «Локомотив», и наш любимый кинотеатр «Победа» на Разъезжей, в ста метрах от Лиговки. В «Победе», кроме кинозала, был малый зал, в котором перед сеансами проводились небольшие концерты. «Победой» этот кинотеатр стал называться после войны, в довоенное время у него было другое, не менее советское название– «Молот».
А еще был на улице Правды Дом культуры пищевиков, где тоже было кино, а на Загородном проспекте – кинотеатр «Правда», в 1989 году преобразованный в Филармонию джазовой музыки.
В 297-й школе я проучился бы дольше, если бы после 8-го класса по свету отца не поступил в физико-механический техникум. «Всегда будет кусок хлеба», – говорил папа. На деле от этого куска мне не досталось ни крошки. Потому что по полученной специальности я так никогда и не поработал: 30 декабря 1966 года защитил диплом, а 11 января отправился военным автобусом на защиту ленинградского неба. Так и не узнав, что именно этот год стал в истории нашей школы последним. Именно с 1966 года № 297 носит совершенно другая школа – в Пушкинском районе, в истории которой нет ни слова о какой-либо преемственности.
Несколько лет назад, когда я писал книгу «100 лет с правом переписки», мы с Любой, моей женой, сделали марш-бросок по местам моего детства: от Ямского (Круглого) рынка по улице Марата до нашего дома № 59, а затем по Социалистической. Там же сделали снимки, которые вы уже видели выше.
А на прощание – фото моего выпускного класса. Я здесь второй слева в верхнем ряду. А вот на снимке первого класса меня не нашла даже мама – настолько не в фокусе оказалась моя физиономия (опять же, верхнем ряду). Из всех дублей (если они были) неизвестный фотограф почему-то выбрал именно этот. За что другой фотограф – мой папа – заочно обозвал его халтурщиком.
Кстати:
Книгу "100 лет с правом переписки. Народный роман", изданную в 2022 году, в которой я попытался рассказать об истории своей семьи на фоне истории своей страны, начиная с конца ХIХ, пока еще можно купить в интернет-магазине OZON, ИЦ "Гуманитарная академия" и в издательстве "Петербург - ХХI век".