Сохранение обороноспособности Смоленской крепостной стены на протяжении столетий было важной государственной задачей. Мы продолжаем небольшой цикл статей, посвященных ремонтам и совершенствованию крепостной стены в XVII – начале XVIII века.
Положение крепости перестало быть бедственным после возвращения Смоленска в состав Московского государства. Автор «Истории города Смоленска», священник Никифор Мурзакевич, писал в своем сочинении: «Царь Алексей Михайлович по завоевании города велел укрепить городовую крепость бастионами и палисадником».
Как свидетельствуют документы, распоряжение царя уже вскоре начало воплощаться в жизнь. Так, «между 1654 годом и 1665 годом были построены два участка прясел крепостной стены, которые соединили Королевский пролом с крепостной стеной. Южный участок крепости строил воевода М. А. Голицын. … Северный участок … строил воевода И. А. Хованский. Эти участки получили название “новой каменной стены” или “нового приделка”».
Одной из главных задач, поставленных Алексеем Михайловичем перед смоленскими руководителями, было устройство рва перед южным равнинным участком крепостной стены. В сентябре 1655 года воевода, ближний боярин, князь И. Н. Хованский писал правителю:
«Прислана твоя государева грамота ко мне, холопу твоему, с кручиною, что будто я, холоп твой, зделал безумие, что рва не копал».Оправдываясь, он указывал, что «работы по устройству “большого” рва начались еще при предыдущем воеводе, боярине и оружничем Г. Г. Пушкине. В этих целях он затребовал присылки уездных крестьян не только Смоленского, но еще и Бельского, Мстиславского, Оршанского, Дубровенского, Горского, Копысского и Шкловского уездов. Однако военное разорение и нехватка чиновников для “высылки” ограничили возможности тамошних воевод, и только в августе – сентябре 1655 года в Смоленске появились “посошные люди” из шляхетских маетностей Смоленского и Бельского уездов».
Тем не менее, «16 августа 1655 года начались работы по устройству рва “от Малаховских ворот в длину мало не до Королевского пролому”, шириной в 10 саженей, а в глубину от трех до пяти, в зависимости от грунта. С подходом полка вятских солдат и других отрядов 9 сентября работы продолжились по другую сторону от Малаховских ворот (протяженностью от “разбитой башни” до “Четвероугольной башни” на 180 саженей). Далее за “Четвероугольной башней” “...пришел боярак к городовой стене блиско”, который простирался вдоль городовой стены до самого Днепра и исключал возможность создания рва. В начале октября работы пришлось прекратить из-за “великих дождей”».
Свидетельством важности устройства рва перед южной частью крепости является оценка этого мероприятия с польской стороны. В декрете сейма по рассмотрению обвинения бывшего воеводы Смоленска Филиппа Обуховича, сдавшего город Алексею Михайловичу, опубликованном в 1658 году, было сказано что «если бы в течение всех тех лет Смоленск так был обеспечен людьми и порохом, опоясан столь мощным рвом со стороны поля, как это теперь сделано за короткое время, никогда бы не достался он в московские руки».
В 1658 году Смоленский воевода П. Долгорукий сообщил «в Москву о плохом состоянии стены и сразу же получает распоряжение ее “укрепить накрепко. А большие проломы заделать земляным валом против Шеина пролома. А для работы быть у того городового дела стрельцам и солдатам, которые в Смоленску на службе. А подводы к тому валовому делу имать смоленского уезду со всех чинов людей и с монастырских и дворцовых волостей крестьян”».
В этом же году «”у Шеина пролома сделано вала 196 сажен, выкопан ров длиной 224 сажени, шириной 10 сажен. В последующие три года починена одна башня, восточные и северные участки стен, зубцы, ров на большом протяжении углублен и укреплен “ставным тыном”. В 1659 году за Днепром у Петропавловской церкви построены кирпичные сараи и печи. Эти работы выполнялись стрельцами и мобилизованными по распоряжению воеводы “смоленскими, дорогобужскими, бельскими, витебскими, велижскими и мстиславскими, и горскими, и копосскими мещаны и всякими жилецкими и уездными людми с 10 дворов по человеку с лопатой, с 20 дворов по лошади с хомутом и телегой”».
Однако содержание крепостной стены по-прежнему требовало больших средств, которые не всегда в должном объеме выделялись из государственной казны. Уже «в 1668 году воевода с помощниками сообщали, что стена во многих местах не покрыта, на башнях и стенах много ветхих мест, рвы осыпались. “И они де велели собрать смоленского и смоленских пригородов с уездов и всяких чинов людей с поместей по 2 гривны да по две тесницы с двора. И тех денег собрано 1605 рублей 17 алтын 5 денег. Да 8375 тесниц. И из того на городовое строение в расходе 725 руб. 24 алт. 5 денег”. Было покрыто 357 сажен, две башни, починены 32 лестницы, зубцы, вычищены и “ослонены лесом” 453 саж. рвов».
И. И. Орловский писал:
«Тотчас после 1667 года Алексей Михайлович снова издал указ о том, чтобы починить Смоленскую стену, так как она после поляков оказалась “во многих местах непокрытою, в башнях верхние и нижние мосты (то есть полы) стали худы, а в иных местах и городовая стена порушилась; ров во многих местах осыпался, а тайники и казенные погреба с каменными выходами обвалились, потому что бережения и починки не было”. Воеводою Репниным приняты были меры произвести означенные поделки и укрепить город по прежнему».
Наследник Алексея Михайловича – царь Федор Алексеевич – продолжил укрепление Смоленской крепости. Об этом мы расскажем далее.