Девочка Светочка вполне соответствовала своему имени: светленькая, улыбчивая, с покладистым характером. Вот только со здоровьем не повезло - досталась ей врожденная близорукость. Но большие, слегка навыкате глаза какие бывают при такой болезни, Свету только красили. Жаль, что скрывать их приходилось за толстенными линзами очков.
Светлана перешла ко мне на диспансерный учет из детской поликлиники как только достигла совершеннолетия. Несколько лет исправно ходила на плановые приёмы, рассказывала об учебе в институте - отец настоял на получении высшего образования и Света училась на экономиста.
А потом случилось несчастье. Впрочем, вполне ожидаемое при таком диагнозе - отслойка сетчатки. Эффекта от операции хватило не надолго - спустя всего пару месяцев отслойка повторилась. Хирурги решили вопрос радикально - пришили к глазу пломбу, которая придавливала наружную оболочку к сетчатке.
Отслойка больше не рецидивировала, но оперированный глаз немного уменьшился в размерах - до среднестатистического впрочем.
А летом пришла пора Свете подтверждать инвалидность. Которую из-за плохого зрения (даже в очках -12Д Света видела пару первых строк) присвоили еще в детстве. Но пациент каждый год должен доказывать государству, что невзначай не выздоровел от врожденной болячки. Для этого проходить комиссию из полдюжины специалистов и кучу анализов. Вот как раз этим и занималась девушка во время моего отпуска - я как раз успевала по выходу из него написать ей посыльный лист к нужной дате.
Все врачи дежурно отписались по-быстрому, только невролог оказалась внимательнее и разницу в размере глаз заметила. Но вот расспросить пациентку, видимо, не успела. И мое описание субатрофии (уменьшение размера глаза) в карточке не нашла. Решила доктор, что «усохший» левый глаз – нормальный, а правый - наоборот, выпячен.
А значит, его что-то выдавливает – опухоль мозга или глазницы, например. (Рассуждение вполне логичное, если бы не история болезни). И направили Свету в республиканский центр на МРТ, которое тогда только стало появляться в нашем регионе.
Выхожу из отпуска – встречает меня зареванная Света с результатом томографии. В головном мозге ничего не нашли, за правым глазом тоже. Зато рядом с оперированным глазом выявили образование, которое расценили как невриному (опухоль зрительного нерва) и посоветовали срочно оперироваться.
- Ну что за 33 несчастья на один глаз! – думаю я. – И отслойки одна за другой, и пломба, и…
Стоп! Пломба!
Выхватываю у Светы снимки – и понимаю, что диагност принял за опухоль именно пломбу – откуда ему знать, какие «технологии» глазные хирурги применяют. Догадку мою подтвердили и в НИИ глазных болезней, так что новая операция не понадобилась. Чему мы обе с пациенткой были несказанно рады.
Потом я переехала из родного города. И наша встреча со Светой состоялась только через 17 лет, причем по очень неоднозначному поводу. Но это уже другая история. Расскажу ее завтра - не переключайтесь!