Спала ночью плохо, всё что-то мерещилось и казалось. Сны были какими-то липкими и тяжелыми, с черными тенями и неприятными сюжетами. Несколько раз вскакивала, ходила то попить водички, то в туалет. В очередной раз взяла кружку с водой и вышла на улицу. Ноябрь, всё покрыто мелкими иголками инея. Вся дорожка затянута паутинками льда. Воздух морозный и сразу проникает в легкие, бодрит. Начинаю дрожать, как осиновый лист на ветру.
— Ты чего маешься все туда-сюда? — рядом появился Исмаил с неизменной козьей ногой в зубах.
Он стащил с себя телогрейку, оставшись в одном тельнике, и накинул ее на меня. По телу сразу побежало приятное тепло.
— Простынешь ведь, — покачал он головой, — Чего выперлась в мороз в одной пижаме?
— Не спится. Вот хотела как следует продрогнуть, чтобы потом залезть под одеяло и уснуть. В телогрейке стало заметно теплей. От нее пахло табаком, пылью и полынью.
— Идем в беседку, расскажешь, чего тебя так тревожит, — позвал Исмаил.
— Там еще холодней, чем на улице, — помотала я головой.
— С нами-то? — усмехнулся он.
Из двери беседки выглядывала рыжая кошачья морда.
— Пошли, там уже и печку затопили, и чайник сейчас согреется, — кивнул Исмаил.
Действительно, в беседке было тепло. Потрескивал огонь в печке, на плитке шумел чайник. Исмаил откуда-то вытащил холщовый мешочек с травами. Взял пустой чайник, засыпал туда чего-то травяного и залил водой. Рядом устроился Прошка и положил свою голову ко мне на колени.
— А ничего, что вы здесь все со мной? — спросила я, почесывая у кота за ушком.
— Ничего, — улыбнулся Исмаил, — Ты волнуешься, и мы беспокоимся.
— Ясно.
— Ну что там у тебя в голове? — спросил он, — Что тебе никак покоя не дает? Чего нас взбаламутила?
— Ты ту тетку видел, которая на китайском автомобиле приезжала?
— Угу, видел, тревожная дамочка, — кивнул Исмаил.
— Так вот, она приехала заказывать порчу на трех граждан.
— Ты же принципиальная, порчи не делаешь.
— Не делаю, — согласилась я с ним, — Но там такие нелюди, что жуть берет. — Глянуть на них можно?
— Так фотографии в доме лежат.
— Проша, принеси, — попросил Исмаил.
Кот сорвался со своего места и исчез в доме. Через несколько минут Исмаил рассматривал фотографии.
— Да уж, — покачал он головой и отложил их в сторону.
— Опасные ребята. Они, кстати, сами не гнушаются магией пользоваться. Там такая защита стоит, что не пробиться.
— В смысле, они ведьмаки? Елена сказала, что раньше бандюгами были, а теперь типа праведники все ходят свои грехи в церкви замаливают.
— Нет-нет, они как раз и не ведьмаки, они заказчики услуг магического толка.
— Ясно, в общем, бесполезно соваться, — покачала я головой и вздохнула.
— А этот красномордый чего говорит?
— Говорит, что я умная баба, — хохотнула я.
— Значит, это ты что-то придумала?
— Ну и он немного. В общем, так как они находятся во тьме, и на них лежит тьма, то их нужно почистить. Его вариант — обратиться к христианскому эгрегору и попросить помощи у него.
— Он тебе за так помогать не будет, - Исмаил прищурился.
— Скажу, чтобы Лена внесла хорошие пожертвования. Может, тогда батюшка ремонт в церкви сможет доделать.
— Ну тогда все может быть. Можно, кстати, действовать со всех сторон, что-нибудь да выйдет, — задумчиво сказал Исмаил, — Вот только, моя дорогая, дай нам хотя бы пару дней для того, чтобы сделать новую защиту для дома. А то после начала твоей операции «Бой га-дам» самым безопасным местом станет твоя комната на чердаке.
— Хорошо, — кивнула я.
— Сама в эти дни поставь защиту на всех членов своей семьи, в том числе и на маму. Они могут начать доставать тебя через нее, - давал он наставления.
Он налил мне в кружку заварки, а затем разбавил ее кипятком.
— Пей, — протянул он ее мне.
— Пахнет не очень, — вдохнула я аромат.
— Зато спать с него будешь хорошо, — ответил Исмаил.
Я сделала несколько глотков.
— Пустырник, валерьянка, мята и еще что-то, — хмыкнула я.
— Хорошее средство, доброе, — улыбнулся Исмаил, — проверенное временем.
— Да уж, это точно.
— Ты пей, пей и медом закусывай. Еще бы молочка теплого, но от него отеки могут быть, если пить его ночью.
— Ого какие познания, — усмехнулась я.
— Не забудь про защиту. Я бы попытался тебя отговорить от этого дела, но это же бесполезно. Правда?
— Правда, — кивнула я.
— Ну вот. Характер у тебя еще тот, - подмигнул он.
— Угу, упертая, как баран, — согласилась я.
— Не забудь про своих близких, - повторил Исмаил.
— Обязательно, — кивнула я.
Допила специфический чай и потопала домой.
— Телогрейку на ручку повесь, я потом заберу, — сказал он.
— Угу, благодарю за чай и тепло, и поддержку, — сказала я.
— Может, ты еще передумаешь? — спросил Исмаил.
— Не знаю, — пожала я плечами, — Спокойной ночи.
— Тогда уж утра, — ухмыльнулся он. — Иди отсыпайся, а то без нормального сна не сможешь работать.
Проснулась я в одиннадцать утра. Так спала, что не слышала, как Саша ушел на работу, как Славка уехал в школу.
— Козы! — пронзила меня тут же мысль.
Я вскочила и побежала на кухню за чистым ведром. На столике уже стояла кастрюлька с молоком.
— Доброго утра, мама, — в кухню вошла Катя.
— Доброе, — кивнула я, — Уже подоили?
— Да, я подоила, — кивнула дочь, — смотрю, ты спишь, будить тебя не стала, взяла ведерочко, да сходила к ним. Покормила, по спинке погладила, водички дала, да подоила.
— Ты моя хорошая, помощница моя, как замечательно, что ты у меня есть, — я обняла дочь и чмокнула в щечку, — А помнишь, как ты не хотела, чтобы у нас были козы?
— Помню, — кивнула она и улыбнулась, — Давай ставь йогурт.
— Я еще не успела проснуться, а ты мне уже задания выдаешь, — усмехнулась я.
— Просыпайся, завтракая, и ставь йогурт. Кстати, ты не знаешь, кто у нас пил чай в беседке? — спросила Катя.
— А что?
— Так я утром мимо шла, смотрю, там на столе заварочный чайник стоит и две кружки.
— Это я пила ночью.
— В беседке, в ноябре месяце, ночью? — она посмотрела на меня, как на умалишенную.
— Ага, сразу из двух кружек, и было почти утро, — хмыкнула я.
— Не спалось?
— Неа.
— Может, бросишь это дело? Ты же ей ничего не обещала?
— Не обещала. Но я, как представляю, какие мерзости творили эти люди, а теперь спокойно ходят по земле, то меня всю переворачивает. Кстати, надо на доме защиту подновить и на всех поставить, — сказала я.
— Боишься? — спросила Катя.
— Не помешает защита, — мотнула я головой, — Да с батюшкой побеседовать. Так что сегодня печем пироги и зовем к себе Николая.
— Он прямо тебе напарником хорошим стал.
— Да, прикинь, он же ко мне в начале подкатывал, вот бы я его женой стала бы, — хохотнула я.
— Ой, мама, не пугай меня, — махнула на меня Катя, — женщине этой звонить будешь? — спросила она.
— Нет, пока не подготовлюсь, звонить не буду, а то мало ли, — помотала я головой, — Ты со мной завтракать будешь?
— Да я вроде как уже ела, но с тобой за компанию посижу.
Мы с ней накрыли на стол и принялись пить чай.
— Ты бы позвонила бабушке Матрене, — сказала мне Катя, — Может, она бы какой совет дала. У нее опыта все же больше, чем у нас с тобой.
— Больше, — кивнула я, — Доем и звякну.
Больше о деле мы с Катей не разговаривали, так болтали о всякой ерунде, о козах и курах, о холодном ноябре и лужах, затянутых тонкой корочкой льда.
— А ведь скоро Новый год, — мечтательно вздохнула дочь.
— Чего ты хочешь на Новый год? — спросила я.
— Я хочу съездить в тайгу к шаманке, к которой ездила в прошлый раз бабушка Матрена.
— Эка тебя разморило, — присвистнула я, — Ты еще несовершеннолетняя, как я тебя отпущу.
— Поехали вместе, мне кажется, она нас нормально примет.
— Я подумаю над твоим предложением, — кивнула я.
После завтрака я позвонила Матрене.
— Смольный на проводе, — отозвался мне в трубке бодрый старушечий голос, — Соскучилась, поди?
— Привет, бабушка Матрена, есть такое, — согласилась я.
— Ой, что-то у тебя такой голосок хитруший, небось что-то надо от бабуськи, лиса.
— Небось, — кивнула я. — Совет нужен.
— А люли волшебные не нужны?
— Отложи их пока в сторону, после того, как расскажу, тогда и будешь выписывать, — сказала я.
— Ясно, опять в навозную яму лезешь? — спросила она.
— Хуже, в скотомогильник.
— Эка тебя занесло. Может, постой, паровоз, не стучите, колеса, кондуктор, нажми на тормоза? — пропела она гнусавым голосом, что вызвало у меня приступ смеха.
— Вот дурная, я ее пытаюсь отговорить, а она ржет аки лошадь Пржевальского, — сердито сказала она.
— Ну бывает, — попыталась я успокоиться.
— Хватит ржать, а то потом не до смеха будет. Чего там опять у тебя приключилось?
Я ей рассказала про Елену и про нехороших граждан с фото.
— Ой, ну если они такие гады, то призови ты на их голову души невинноубиенных ими людей. Да и делов-то, поищи у Маргариты в записях. Ритуал называется «Возмездие», что ли, или «Бумеранг», или «Карма», что-то такое. Должен быть. К ней же не только лечиться приходили, но вот и с такими проблемами, чтобы наказала тех, кого обидели незаслужено.
— Если тебя обидели незаслужено, то вернись и заслужи, — улыбнулась я.
— Ага, тебя обидишь, — хмыкнула Матрена, — Ты сама еще догонишь и наваляешь. Будешь проводить ритуал, перед этим выпроводи всех своих из дома. Он очень сложный, и если что-то пойдет не так, то может шарахнуть по твоим.
— А ты такой делала? — спросила я.
— Делала, — кивнула Матрена, — Не такой, но похожий. Приходили люди, просили справедливости, и я делала, если видела, что наказания им на этой земле не будет. Ничего, не переживай, это не совсем порча в том самом гадком смысле, это возврат зла адресату.
— Н-да, — задумчиво почесала я затылок. — Вот задали задачку, и не откажешься.
— Можно, конечно, отказаться, но ведь высшие силы не отстанут, придумают тебе еще чего-нибудь интересного, и не факт, что будет не хуже, чем сейчас есть. Они еще те затейники, каждый раз чем-нибудь да учат, — согласилась со мной бабушка Матрена.
— Слушай, а как тебе удалось от этого всего отказаться? — спросила я, — Ведь многие лечат до последнего издыхания в прямом смысле слова.
— Я сделку заключила, — усмехнулась она.
— И какую? — спросила я.
— Какую надо, но я так-то все равно немного практикую, хоть и вроде людей не принимаю. Ты еще мне пионерские задания периодически подкидываешь. Ну ладно, моя голуба, давай покедова, а то чую, кто-то обои сдирает новые со стены, а я их только поклеила.
— Сама? — ахнула я.
— А то, я же не старая какая-то развалина, все сама могу, а упаду, так они меня поднимут. Все, поскакала я негодника бить метелкой, — сказала она и бросила трубку.
А я после разговора с ней пошла на чердак, перебирать записи старых владельцев. Может, еще и заглянуть к ним в комнату придется, посоветоваться, да и вообще их проведать не мешало бы.
Автор Потапова Евгения