Часть 10.
Прошел год. Никакой такой силы дочь не наблюдала.
Но, однажды ночью, Евдокии выпала честь свидетельствовать в полной красе могущество шаманов, которое передал Тимур своей дочери.
Проснулась Евдокия от монотонного звучания бубна и причудливого горлового пения, напоминающего рычание. Выйдя во двор, она направилась к поляне неподалеку от дома. Перед горящим костром она обнаружила Ульяну, погруженную в камлание.
На ней был надет великолепный костюм шаманки — тот самый, что когда-то принадлежал бабушке Тимура. Одежда излучала свет, сверкая колокольчиками, бубенчиками и бусами, словно звёздное небо, устланное мерцающими камнями. Металлические брелки в виде животных и маленьких птичек, пробуждали её наряд, а амулеты и обереги древних шаманов придавали особую мистическую ауру. На множестве ремней костюма солнечные блики танцевали, отражаясь от настоящих драгоценных камней, как капли росы на утренней расе. Этот наряд был не просто одеждой, а живым воплощением духа предков, каждой нитью и бисеринкой связывая её с древними традициями, которые не подвластны времени.
Евдокия наблюдала за дочерью издалека, как та, касаясь бубна с нежностью, затем все сильнее и быстрее ударяя в бубен, начала кружиться вокруг костра.
Постепенно её движения становились всё стремительнее, а песня — громче и мелодичнее, пока, наконец, не слилась с необыкновенной музыкой, подхватившей пение Ульяны. Песня её разрасталась, укрепляясь, заполняя все пространство вокруг.
— Духи огня! — воскликнула Ульяна, обращаясь к пламени костра. — Приведите сюда всех местных духов. Зовите духов неба, леса, воздуха, воды и подземелья.
Огонь костра сжался в сплошной сверкающий комок, и стремительно устремился ввысь. Высоко в небе он, прожженный молнией, разлетелся на сотни огненных птиц, которые устремлялись в лес, ныряя в озёра и, исчезая в утробе земли. Музыка нарастала, превращаясь в могучий гул, пробуждая в душе невыразимую тоску первых веков бытия.
С неистовою силою застонал лес. Матери показалось, что надвигается буря.
– Духи Земли, Воздуха и Неба, где вы? ! Духи Воды, я жду вас! – истошно восклицала Ульяна, её голос, наполненный мольбой, разносился по ветру, зовя на помощь силы древние и могучие.
С ужасом наблюдала мать, как её дочь, словно одержимая, воспевала и выкрикивала слова на незнакомом языке. Это была уже не та Ульяна, которую она знала; перед ней предстала истинная шаманка.
Внезапно из пылающего костра, из-под толщи Земли и водной стихии озер и грозного неба раздались вздохи архаичных чудовищ, пробуждаясь к жизни.
Ульяна уже не танцевала одна; призванные ею духи начали собираться вокруг огня, следуя за ней, как тени за светом.
Евдокия, затаив дыхание, наблюдала, как Духов становилось все больше, их смешение с огненною стихией порождало волнение в воздухе. С каждой новой тенью они послушно выстраивались в круг, их движения сливались в единое целое с танцем. Шаманка взмахнула руками, и они словно живые создания, превратились в великолепные крылья.
Мать, застыв в оцепенение, с замиранием сердца наблюдала за дочерью, которая, казалось, в любую минуту готова была воспарить в небеса. И вот это чудо произошло. Ульяна оторвалась от земли, возносясь над величественным костром, который немедленно вспыхнул с новой силой, становясь огромным, а языки пламени, словно одержимые стремлением, потянулись за ней.
Несколько раз она пронзила пламя костра, оставляя за собой шлейф искр, прежде чем устремилась к скале, возвышающейся у берега озера. Внезапно она исчезла в каменной стене, словно неведомый дух, и вскоре вылетела уже в совершенно ином месте, будто сама природа поддалась её воле, открывая выдающиеся тайны своего царства.
Власть шаманки, подобно неукротимому ветру, охватила всех местных духов, собрав их в величественный круг. Танец становился все более безумным и оглушительным, как дикий хор древности. Духи, переполненные внезапным вдохновением, выкрикивали восторженные возгласы на забытом древне-языческом языке. Демоническая сила пляски, развернувшись на берегу озера, захватила всех, увлекая в свой безумный ритм.
– Когда же это закончится?! — прониклась опасением за дочь Евдокия, неустанно молясь и крестясь. Она не могла поверить, что подобное происходит с ее дочерью. Ульяна, дочка, обретшая силу шамана, вызывала в сердце матери бурю сожаления и ужаса.
Внезапно, костер взмыл высоко в небо, словно желая коснуться звезд, и хоровод танцующих начал плавно опускаться на землю, как пламя, постепенно угасающее в глубине ночи. В воздухе повисла заунывная песня, опутывая всех своим мелодичным печальным звучанием. Туман, словно потухшее полотно, рассеялся вместе с духами, оставляя лишь воспоминания о волшебстве.
Наступила пронизывающая тишина.
В глубокой тишине, из-за леса на поляну вышел волк. При виде Ульяны он медленно подполз к ней и покорно склонил голову к ее ногам. Ульяна улыбнулась и бесстрашно погладила его по серой шкуре. Волк поднял голову и пристально посмотрел в глаза Ульяны. Вглядываясь в глаза волка, которые на миг стали ярко синими, как у отца, Ульяна осознала, что перед ней не зверь лесной, а переродившийся в волка отец — Тимур.
— Я всегда буду рядом с тобой, — донесся голос отца, словно шепот ветра, заполнивший ее сознание. — Поздравляю, моя дочь; ты принята духами. Теперь ты стала — их повелительницей.
Слова его окутали ее, как теплый свет, наполняя душу силой и нежностью. Ульяна ощутила невыразимую связь с миром духов, и в этот момент все страхи и сомнения растворились под могущественной защитой отца. С тех пор отец, в образе волка всегда был рядом с Ульяной, как страж и защитник. Её сердце наполнилось счастьем и готовностью принять Дар отца и предков великих шаманов.
После всего увиденного, Евдокия решительно запретила дочери принимать участие в столь ужасных ритуалах. Но, дочь не могла послушать мать, ведь от нее мало что зависело. Сила Духов жившая в ней не позволяла предать своих предков, в том числе и отца.
Заклятие шамана. Часть. 11
Воспоминания Евдокии были полны трагических переживаний, переплетенные со смирением и таинственностью. Парни с открытыми ртами и упоением слушали тихий, неспешный рассказ Евдокии. Женщина немного отпив воды из, принесенного Ульяной стакана, продолжила:
— Вот так мы и остались жить в лесу вместе с дочкой. Возвращаться в село не имело смысла. Супруг, когда был жив, рассказывал, что Зинаида вышла замуж за Григория, и у них родился сын. И что живете вы в радости и любви. — посмотрев на задумчивое лицо Матвея, улыбнувшись, молвила Евдокия. — Моя бабушка ушла в мир иной, и ничто больше не удерживало меня в том селе. Тем более Ульянка накрепко привязанная к лесу, ни за какие пряники не согласится жить в селе, — завершила свой рассказ Евдокия.
Безмолвный покров тишина окутал присутствующих в комнате, погружая каждого в мрачные раздумья. Мысли крутились вокруг судьбы Евдокии, её непростой участи и чудес, которыми владела Ульяна. Севка, обладая тонкой эмоциональной организацией, трижды перекрестился, изумленно представляя, как Ульяна, призывая Духов, танцевала с ними в волшебном хороводе.
А Евдокия вновь вспомнила Зинаиду, свою бывшую подругу детства и мать Матвея. До прихода молодых парней, Евдокия не знала о главном, что Зинаиды больше нет. От ужасного известия о её кончине, у Евдокии сердце сжалось в груди. Она была так молода, полна жизни и здоровья. Как могло так случиться, что в одно мгновение её не стало? Вопрос терзал её душу, словно горькая рана. Почему же Тимур не нашел нужным сообщить об этом? Тишина вокруг наполняла пространство мраком неизведанных чувств и тревожных дум.
А было дело так.
Каждые три месяца, после исчезновения Дуняши, Тимур наведывался к ее бабушке, тайно оставляя на пороге ее дома дары природы: масло, молоко, фрукты, овощи, лесные ягоды, грибы и иногда дичь, добытую на охоте. Бабушка Еля была озадачена происхождением этих благ, но в глубине души ее мучили навязчивые мысли: «Дуняша жива и здорова, но где же она? »
И вот как-то, полтора года спустя он повстречал Зинаиду, которая уж больше всех желала смерти Дуняши. Завидев шамана, Зинаида поторопилась свернуть с тропинки, но шаман преградил ей дорогу.
– Так ты говорила, что я могу просить что захочу, если избавлю вас от соперницы? Я сделал это, – пронизывая взглядом Зинаиду напомнил Тимур.
– Что ты хочешь? – в страхе обмолвилась Зинаида, предполагая, что он убил Дуняшу.
– Грех на тебе великий, – девица. Хочу, чтобы ты повинилась перед Григорием и рассказала всю правду, с чьей помощи пропала ваша подруга. Очисть свою карму, пока не поздно.
– Нет, что ты! – всплеснула руками Зинаида. – Проси что хочешь, но только ни это, - трясущимся от волнения голосом, пролепетала женщина.
– Смотри, дело твое. Но, знай, если не скажешь правду, погибель навлечешь на себя, – устрашающе промолвил Тимур и пошел прочь. – Вижу, смерть по пятам за тобой ходит.
Ноги Зинаиды так потяжелели от страха, что она чуть, как подкошенная, не присела на месте.
После этой встречи, Зинаида ни раз пыталась признаться Григорию, но все откладывала на потом. «Чего только не придумает этот шаман, чтобы в страх вогнать», – успокаивала свою душу Зинаида.
Но, страх не отпускал ее. Так в переплетении со страхом и виною прожила Зинаида долгих восемь лет, не находя покоя.
Однажды вновь она повстречала Тимура. Узнав, что Зинаида не покаялась, он решил назначить срок, связывая её судьбу с днем, когда она должна была открыться мужу о содеянном; иначе — как постановил Тимур, — суждено ей умереть на следующий день.
Наступил роковой день, когда Зинаида должна была повиниться перед Григорием. Но, видать не судьба, и Григорий не стал выслушивать ее бредни, а отвернулся и уснул.
Время, подобно песку, стремительно ускользало. Сердце Зинаиды, не в силах вынести гнетущий, мучительный страх, предвкушало свою печальную развязку.
Заклинание шамана оказало свою магическую силу. Ранним утром, охваченная тревогой и ужасом, Зинаида покинула этот мир, оставив глубокое смятение в сердцах селян, а также в душе Григория и его сына. Их глаза отражали невысказанные чувства, в которых переплетались удивление и скорбь.
Тень её внезапного ухода навсегда осталась в душе сельчан, как напоминаниями о том, что каждое мгновение, особенно наполненное мукой, может стать последним.
Спасибо за внимание. Это еще не всё.
Продолжение здесь.👇