- Где вы? Я за вас очень волнуюсь!
- Где я не имеет никакого значения. - усмехнулся Валерий Яковлевич, - Я - везде. Нас легион! Опять боишься, что ли за меня, Птичка? Если ты скажешь, что ворочалась с боку на бок, мечтая, чтобы я оказался живой и добренький, мне, пожалуй, будет приятно.
- Скажу! Вы же не злой человек!
- Именно поэтому я заберу жениха, которого вы сами отогнать не можете. Я состою сейчас из трёх “Д” - добрый доверчивый дракон. И ты не волнуйся, Лизавета. Только уход на небо невозможно исправить. Всё остальное изменить в моих силах.
- Валерий Яковлевич, не надо. Если вы имеете отношение к тому, что Катю и Макса хотят вот так оклеветать, как рассказала Полина, то я вам вот что скажу! Вы сделаете не ему плохо, вы ей сделаете плохо! И всем детям! Вы с ума сошли?
- Я рад, что ты это понимаешь! Молодец какая! У твоей дочери любовь? Прекрасно. Но свадьбы не будет! И это не обсуждается, Птичка. Связи тоже не будет.
Несколько секунд Лиза смотрела в пустоту.
- Это не вам решать. Связь точно будет. Для начала громкая. На связи я, Матвей и Полина. Только не ругайтесь, потому, что у нас дома совсем маленький и нежный ребенок Марсель. Пока он спит, но может проснуться и услышать вас. - произнесла Лиза и включила динамик на телефоне.
- Я никогда не ругаюсь на детей и женщин. … Он уже собрал своё барахло, Птичка? … Так вот, передай, что если хоть… хоть подумает о моей Катеньке… Пусть уходит, пока она не вернулась с морей океанов. Нищим. Таким, как пришел. Дети останутся у нас. Жил на всём готовом, пора и платить за свой бесплатный сыр, мышь серая! Деньги ишь ты брать отказывается! Я посмотрю, как он будет выживать! С работы уже уволил, всё!
- Никуда он не поедет, - перебил Матвей, на удивление спокойным голосом. - Пойдёт работать к нам с сыном, потом найдёт что-то своё. … А я давно тигрятины не ел. Пора отведать новое блюдо. Полин, ты меня слышишь? Не смей такое произносить, уничтожь письмо и спаси человека, это в твоих силах.
- Как это - спаси? Я его еще не оговорила, чтобы спасать. Я просто не знаю что делать с деньгами, которые мне обещали за клевету.
- Полина, это всех поставит под угрозу! - воскликнула Лиза, - Ну какие могут быть деньги! … Девочки Макса …. Да что же это? За что вы нас так ненавидите?
- Лиза, я с первого дня тебя полюбила, - воркующим голосом возразила Полина, - А потом начала понимать, что за девчонку взял в жены мой брат. Ты спокойная, красивая, тихая и волнующаяся как море. Но ты никого не слышишь, только себя.
- По-моему, ты меня не услышала, Полина. Я - мать, и я прошу тебя сделать так, чтобы наша дочь не узнала никогда, что за неё решают судьбу злые и жестокие люди. Это жизнь моего ребенка!
- Вот именно! Птичка, уже завтра его здесь не будет! - послышался насмешливый голос Валерия Яковлевича, - А потом судьба ребенка решится! Без него! “Без” я сказал. Жизнь этого жвачного животного должна была закончиться много лет назад. А постоянно спасая того, кто должен покинуть этот мир, ты впустила к себе настоящее зло.
- Наша дочь совершеннолетняя и имеет право жить там, где хочет и с кем хочет, - произнёс Матвей. - Я думаю, не его, а твоя жизнь должна была закончиться много лет назад. Но ты почему-то её охранял, ценой других жизней. Целый штат охранников держал, и сейчас прячешься. Видел я что в твоей норе. Нечем больше людей шантажировать, поэтому так бесишься?
- Не гавкай тут, Полкаша. Не на того гавкаешь. …
- Встретить человека, с которым ты хочешь разделить свои беды и радости - это самое важное, Валерий Яковлевич, - быстро произнесла Лиза, чтобы Матвей не успел его спугнуть, - И наша Катя его встретила. Вы понимаете? Так получилось!
- Но если произойдёт ошибка - вся её жизнь потеряна. Вы понимаете? Так получится! Она этого не знает, пройдёт много лет, прежде чем она это поймёт… Птичка, пройдут годы! Послушай меня, она быстро забудет его. Я это тебе обещаю.
- А если она будет всегда любить его? Что если это будет так?
- Я задавал себе этот вопрос. Всегда не бывает. Не бывает “всегда”.
- Я всегда люблю мужа!
- И ты не всегда. И он не всегда. … С глаз долой из сердца вон. Послушай меня, Птичка…
- Валерий Яковлевич, ваше сердце сейчас без любви?
- Дорогая, моё сердце не имеет к происходящему никакого отношения. И в нём нет места для того, кто недостоин этого места. Я расскажу тебе… Всем расскажу, а вы послушайте, что происходит, когда “всегда” люблю… Птичка, твоя мать была для меня само совершенство. Ростом сто шестьдесят сантиметров, весом чуть более пятидесяти килограмм. С густыми волосами цвета золотистой пшеницы, слегка волнистыми… такими мягкими… Как раз такими, чтобы создать идеальный облик ангела во плоти. В её ласковых голубых глазах светилась ангельская любовь ко мне. Она играла, как профессионалка! Лучше тебя играла, Птичка. Лучше притворялась. Мерлин Монро, а не женщина. На твоём лице был и восторг и обида, а на её лице… Я не мог переносить разлуки с ней дольше семи дней. Но потом случилась разлука на целых три долгих месяца. Я прилетал, а она не приходила ко мне. Я стоял перед её окном, а она не выходила ко мне. И тогда я понял, что она ждёт моего поступка, действия. Я должен был убрать мою дочь и выполнить данное ей обещание. И я выполнил.
-Знаю, что выполнили. Зачем это всё вспоминать?
- Кто тебя научил перебивать старших, Птичка? Я вспоминаю, потому, что если бы всё пошло по сценарию - многие годы были бы счастливыми, спокойными и радостными. Но посадили его, а не мою Нору. Удар принял мальчишка, которого она от моей дочери спасала. Его счастливая улыбка освещала все вокруг, Птичка. Этот парнишка был, как солнце теплый. С ним моей Норке было тепло, даже потерю ребенка он ей простил. А потом погибла его мать. И он продолжал сидеть в темнице. А я не знал, что делать. Мы тогда встретились снова с Леной. Едва успел открыть дверь своего номера в отеле, как она воскликнула радостно. И я почувствовал себя таким молодым и таким счастливым... Но во рту появился вкус страха, а я его не чувствовал много лет. Трагедия не подействовала на неё. Скорее она повеселела в несколько раз. Мать у парня погибла, а она радуется… И я её готов был видеть каждый день. Но вкус страха вернулся, когда она сообщила, что к тому моменту, как ты закончишь школу и поступишь в институт, а в этом Лена не сомневалась, он должен выйти на свободу. И моя дочь должна выйти замуж за другого за это время.
- За Матвея? - спросила Лиза, потому, что он замолчал.
- Я изменил решение твоей матери, сразу, как вернулся в Москву. И выпустил мальчишку. За тот год, что возил его по врачам и пытался оживить, я пытался стащить со своей шеи строгий ошейник. Мы с Леной встречались только однажды. И в эту встречу она сказала, что терпеливо ждала, пока я закончу со своей дочерью и затем займусь её дочерью. Которая скоро станет нашей общей дочерью. Она медленно направлялась ко мне, ласково улыбалась. Радостные огоньки сверкали в её глазах цвета небесной лазури… И я очень долго смотрел на осчастливленное лицо. И тогда я сказал ей, что у меня есть собственное условие для мальчишки.
Лиза глубоко вдохнула и опустила ресницы. По её щекам две блестящие маленькие слезы по очереди скатились к подбородку.
- Я поняла, не надо…
- Надо, Птичка, надо. Мой страх превратил меня в монстра. Он дал мне разгадку. Чутьё подсказывало, что она должна обрадоваться моему предложению, потому, что ты же будущая невеста и любишь его, мальчишку этого. И то же самое чутьё со страхом подсказывало, что она не обрадуется. … Но согласится. Скажет: "Отличная идея! Давайте дадим ему такое задание!" Я ждал перемен в её взгляде. Смышлёная была твоя мама, Птичка. Она сделала всё, чтобы я не заметил, не понял. Но я всё понял. “Этот Максимка мой!” - сказали её глаза. - “Но если так… пусть возьмёт. Ему не понравится. Пусть он её бросит". И она сказала, что настаивает на этом. Это самое лучшее решение. Вот так поступила твоя мать. А его мать погибла скоропостижно… Знаешь, почему она обрадовалась?
- Потому, что его мама не позволила бы Максу жениться на взрослой женщине? А он маму любил и слушался? - тихо спросила Лиза.
- Она была препятствием, да. И мать этого парнишки любила мою Эльку. Как женщина-мать может любить чужих несчастных детей.
- Когда вы встречались с моей мамой в Новосибирске?
- Каждую неделю я прилетал. Каждую пятницу с самого утра мы были вместе.
Лиза горестно кивнула головой. По пятницам мама отсутствовала, когда она приходила со школы. Всю вторую половину дня мама была в салоне красоты, делала процедуры для лица, волос и тела. Возвращалась всегда уставшая, вся красная, местами словно побитая, могла пожаловаться и потрогать красные следы от антицеллюлитных процедур. А потом она шла в ванную и до самой ночи могла лежать, подливая тёплую воду и ароматическое масло.
Папа её то ждал, то не ждал, он засыпал иногда раньше, чем Лиза. А она ждала, пока мама выйдет и улыбнётся ей слегка надменной улыбкой.
- Мама была не просто хорошенькой женщиной, она была восхитительно красивой. До пластических операций и инъекций она была красивой, веселой и уверенной в себе.
- Да, Птичка. Она предложила это сделать. Она так хотела увидеть, что он с тобой будет знакомиться и о чем говорить, что я окончательно понял. Но мама твоя нашла логическое объяснение - сказала, что так Нора тоже увидит и поймёт - никакой свадьбы не будет.
- А вы её любили и …
- Я её любил. Слово «любовь» постоянно произносилось. Это была любовь со вкусом страха. Эта женщина - единственная в моей жизни…
- Ну вот, вы сами понимаете. Единственная.
- Я не договорил! Единственная в моей жизни, которой я подчинялся, как под гипнозом! А она обладала силой гипноза, волшебной силой!… Я начал следить не только за богатыми женами, наставляющие рога своим мужьям, и ловить знаменитых политиков на взятках, брать партнёров, кто за спиной друг у друга мутит подкопы, и призраков доставать, спрятанных праведными бизнесменами в девяностых годах… Я стал следить за своими детьми. И за чужими. У моей Норки была попытки, хотела Максимку напугать, чтобы он очнулся… А я в это время стал её рабом, я стал её тенью… Я, Гудвин, великий и ужасный, испугался, когда она сняла с меня розовые очки и надела зеленые. Я всё время спрашивал её: “Ты любишь меня?”, “Ты скучала по мне?”, “Ты рада, что я тебя люблю?”, “Ты думала обо мне?” Она волшебница… Каждую ночь меня мучил страх. И каждую ночь я думал об этом мальчишке. Он сказал тебе сразу: "Когда разольется алый рассвет… я должен буду уйти"… А ты ответила просто: "Я буду ждать тебя. Я люблю тебя… И ничего больше не боюсь". И он остался жить.
- Мама знала, что Макс хотел сделать?
- Твоя мать ничего не рассказывала мне сама, но она прекрасно знала, как отвечать на любые мои вопросы. Взглядом, полным любви, едва слышным голосом. Я не мог снять ошейник. И она не могла, поэтому будет следовать за ним всю жизнь, пока не заберет с собой. Не будет этой мистической связи! Я не отдам ему Катёнку!
- Нет, я ничего не скажу против него! - громко и отчетливо заявила Полина, - И не надо меня пугать местью с того света! Ищите других исполнителей! И, кстати, сейчас я не верю, что это Елена с того света просит меня оклеветать. И, главное, зачем мне это делать-то? С полицией еще связываться… Но я этого НЕ сделаю, и НЕ задумывала такого поворота! Я психолог и писатель, меня ваш Макс никак не коснулся. Это вы его за сына принимаете, а мне он просто нравится, крутой мужик.
- Полина, ты просто не имеешь детей, - жестко ответил ей Валерий Яковлевич. - Ты должна помочь своей племяннице, иначе случится непоправимое! Она выйдет замуж не за Ивана, и не за Полкана. А за того, кто Водяной, с кем никто даже разговаривать не должен! Или ты хочешь, чтобы сидел твой брат? Он не сможет долго терпеть, я его знаю, я знаю своих героев. И не стал бы надеяться, что Матвей, фальшиво улыбаясь, будет с ним чай пить. Они или подерутся, или будут орать друг на друга до белой пены. А Катя моя метаться между ними и просить не оскорблять! Она домашний послушный котёнок! Она забудет его!
- Кхм… кхммм, - прокашлялась Полина. - Какое удобное слово - "домашний". Дети это не домашние животные, это личности. Дети растут со своими характерами. У близнецов они совершенно разные, как у нас с Ксюхой.. Дети бывают смелые, или внушаемые, ими легко управлять или нелегко. Они могут быть, извините, несчастные в обществе своих ровесников, или счастливые... Сколько угодно можно перечислять.
- Катя наша. - сказал Матвей забрав у Лизы телефон. - Наша Катя смелой была всегда, с детства.
- Смелой? Как ты сказал?? Твоя дочь не готова к такому!… Да, она может быть накрашена, как взрослая... Да, ей восемнадцать....
- Какое вам до этого дело!
- Какое мне дело? У меня сердце останавливается!... А вам лишь бы дитя позабавилась! Бесстыдство у него в крови, так пусть катится к своей Леночке в преисподнюю!
- Может, это и не настоящая любовь, - тихо сказала Лиза, - Это просто её решение начать отношения, и Катя не думает, что получит взамен, что ей будет больно и, вдруг, это не тот человек. Она просто не думает об этом… Возможно, это не любовь - это просто её выбор… Который она делает из-за вас и нас, просто выбор. Но не надо за шкирку вытаскивать её со свиданий с Максом, как мокрую кошечку из лужи… Она сама… сама вылезет, когда поймёт, что ей мокро, холодно и некомфортно. И придёт к нам, прижмётся, чтобы мы её пожалели… Искупали, высушили полотенцем, напоили молочком… Погладили…
- Тебе хватило молочка, моя крошка? - вкрадчивым злым голосом спросил Валерий Яковлевич, - Тебе его хватило? Ну поймал тебя Матвей Сергеич, когда ты мокла под дождём вся грязная. Отмыл в своей ванной, накормил, погладил… Тебе этого хватило???
- Это ужасно, но да. Мне хватило. - Лиза прижалась спиной к мужу, - Я стала его кошкой. Мне хватило… Я обиделась на человека, который кинул меня в эту… грязную лужу… На всех, кто это сделал… Их было несколько… Я сама вылезла… А потом Матвей меня взял к себе, на руках унес к себе в машину, и притащил домой против моей воли. Было страшно к нему домой заходить, но я… освоилась. И мне хватило. Валерий Яковлевич, миленький! Не делайте ничего! Любой ход неправильный. Он… любил меня, ну любил, это так. Макс меня любил. Пусть любит нашу дочку, если она так к нему тянется.
- Что? Катя тянется к вашему Максу?? - казалось до Полины только сейчас дошло, о чем они говорили, - Не может быть! Она ж его боялась, не шла к нему! Она же… всё время держалась в стороне, я помню… Вот это новость… А я всё думаю, ну что за месть такая, зачем?!… Ах вот… в чем… дело… Ну тогда понятно. Да господи, совет им да любовь, потому что диагноз поставлен! Я знаю такие случаи, это у них синдром Адели. Мужской и женский. Вот это невероятно, конечно… И какое совпадение! Елена Александровна была одержима, Макс был одержим к твоей жене, Матвей, хотя это в основном женский синдром…
Полина замолчала. наступила тишина, казалось все думают, и каждый о своём.
- Значит так. - усмехнулся Матвей. - Поэтому, Катенька его не боится.
- Он преследовал Лизу в надежде на взаимность. И Катя, твоя дочь,… тоже, получается, больна!
- Я не понял… Ты что, хочешь сказать, Полина? - задыхаясь проговорил Валерий Яковлевич.
- Я спрошу, конечно, уточню: есть ли основные признаки? Навязчивые мысли о возлюбленном, желание постоянно быть рядом, постоянная потребность что‑то делать, чтобы убедиться в его любви? Преследование?! Есть ли вера в то, что чувства взаимны, даже если человек упрямо повторяет, что это не так?… У страдающих этим синдромом проблемы с другими людьми или семьёй во время одержимости и… - Полина вздохнула, - Нежелание жить без него… Это обсессивное расстройство. Иначе необъяснимо, что Катя… Или он к ней?
- О чем ты говоришь, Полина? - теперь уже заскрипел голос Валерия Яковлевича, - Моя Катя…
- Наша Катя… - машинально поправил Матвей. Он опустился в кресло, притянул к себе Лизу, и уложил её голову к себе на плечо.
- Наша! - повторила она.
- Это возможно. И в каждом третьем случае до конца неизлечимо. Если возлюбленный откажет во взаимности - расстройство может привести к нехорошему финалу. - произнесла Полина с видом врача, сообщающего о том, что надо лечиться. - Процесс излечения довольно сложен для больного, так как требуется большая сила воли.
- Этого я не хочу. Этого надо пре... предотвратить! - еще тяжелее дышал Валерий Яковлевич. - Синдром Адели…
Лиза посмотрела на сестру мужа в упор. Полина на экране кивнула и подмигнула. И улыбнулась.
- Это так ужасно, - кивнула ей Лиза.
Она всё прочла про симптомы еще когда мама была жива и молода. Она знала, что ее Катенька точно здорова, а вот мама - сомнения были.
Полина не отрываясь смотрела на них с экрана мобильного телефона, который держал Матвей.
В своей руке Лиза держала свой мобильный, где на связи был Тигр.
Спустя несколько секунд тишины они услышали:
- Конечно, это всё серьёзно. Я должна вам сказать, что на начальной и средней стадии нужна помощь. Обязательно. Нужен либо постоянный доверительный контакт с предметом любви, а при невозможности - психотерапия, рациональный анализ, логическое убеждение. Чаще всего то, что влюбленность не взаимна, ухудшает состояние. Поэтому, если есть возможность - пусть она сама вылечится, находясь рядом с ним. ... Это возможно? Он согласен помочь нашей Кате и побыть в роли её возлюбленного?
Полина предлагала это утешение не совсем уверенно и слегка улыбаясь. Лиза радовалась, что Валерий Яковлевич не видел лица Полины. И её лица он тоже не видел.
- Согласен? Он что должен делать? Что? - недоверчиво спросил тот и закашлялся.
- Важно, чтобы он был согласен помогать, и его не пришлось преследовать. Иначе…
- А если исключить контакт, если он переедет в другой город или п о м р ё т? - Валерий Яковлевич, казалось почти потерял голос.
- Дочь моего брата станет апатичной, равнодушной ко всему. Мать Лизы безуспешно лечилась от синдрома Адели. Запустила этот процесс психотравмирующая ситуация - Елена Александровна была дико испугана и уверена, что её единственная дочь пропала в море. Утрата любимого ребенка и разочарование в своих семейных отношениях. Вот ... появилось расстройство, которое похоже по своей силе на стойкий а л к о г о л и з м, манию, зависимость Выбранный объект, видно, совпадал с её фантазиями. А ухудшила состояние его женитьба.
- Дальше говори, девочка, - прохрипел Валерий Яковлевич.
- У Кати может быть наследственная отягощенность. И у Елены. Патологическая зависимость может возникнуть как от недостаточной заботы со стороны матери или отца, так и наоборот, от излишней заботы. А объект в фантазиях наделяется всеми качествами, которые не были получены в детстве от родителей, или такими же, как она получала.
- Норка… - проговорил Валерий Яковлевич, - Матвей…
- Лиз…
- Вам всем нужно избегать любого осуждения, оскорбления как самого больного с синдромом Адели, так и его возлюбленного. Это приводит к агрессии и провоцирует пойти на крайние меры, ухудшает состояния, социализацию. Синдром Адели может проявляться, как бред и постоянные фантазии.
- Полин, ты уверена в этом?
- Для начала надо понять, что запустило эту любовь, чтобы я могла достоверно сказать, что синдром мною подтверждён! Я защищаю диссертацию... Дипломированный психотерапевт. Могу приехать через пару дней, только завершу свои дела и перенесу запись на приём. А могу провести обследование по видео. Назначьте время. Вы знаете, эта попытка оклеветать могла привести к неприятным последствиям. Хорошо, что вы её остановили, Валерий Яковлевич! Я всегда знала, что вы настоящий отец для моего брата и его жены… и для Макса… Элеоноры… Вы знаете, здесь никто не виноват. Иногда одержимость может возникнуть совершенно без участия объекта в которого влюбляется девушка, женщина… Просто она случайно узнала о какой-то травмирующей ситуации, которая … - Полина на секунду задумалась, - Скажу прямо, я думаю, что у Катерины процесс запустился из-за женитьбы Максима на Ангеле! Она могла ему крайне симпатизировать, выглядит Макс отлично для всех возрастов. Он двигается прекрасно, танцор хороший. И любование им привело к тому, что когда он женился, сложилась невозможность каких-то будущих отношений с ним. И вот такое событие привело к развитию синдрома Адели. Возникли еще более яркие фантазии, Катя представила себя на месте невесты… и … к сожалению…
- Господи, - прошептала Лиза, - Только не это… Пусть лучше просто любит! По-настоящему!
- О, Аллах всемогущий! Спаси моё дитя от болезней и бед! - Валерий Яковлевич, казалось плакал и не мог сказать больше ничего.
Полина широко раскрыла глаза и снова подмигнула.
Матвей вздохнул, зашептав Лизе прямо в ухо:
- Не бойся, Кошка. Она мне такой же синдром ставила. Не бойся, всё будет хорошо.
- Дети мои… я… я возвращаюсь… Иначе… Не хочу обидеть её, и я надеюсь, что всё переменится. И возможно, однажды, моя Катенька проснется и почувствует, что она… она свободна… Что она не любит… Этого быка производителя… Этого мыша… Этого прихлебателя… Этого кудрявого оленя лесного… Этот падший… падший… демон… Нет… Никаких оскорблений! Всё! Всё! Я девочку люблю! Люблю до дурноты, до головокружения! Я всё ей позволю и принесу в зубах! Пусть только не ухудшается… Птичка! Птичка! Ответь мне! Ответь!
- Я тут… - шепнула Лиза.
- Где ты, Птичка? Где ты?
- Я рядом! А вы где?
- Я в темнице! Вы приезжали, дорогие мои кошки… Пушились возле… Матвей поднял твою варежку… У меня было "дежавю".
- Марсель позавтракает и приедем за тобой. - сказал Матвей. - Все вместе. И только попробуй сказать хоть что-то при ребенке!
- Ты слышал?? Полкаш, ну как же так-то, как так-то??? Как???
- А я откуда знаю, - пробасил Матвей. - Мне важно только одно - чтобы дочь смотрела на меня, как на любимого отца. А там хоть… какой парень, любого возраста, лишь бы по её вкусу. Я в отличие от Виталия Сергеевича к пожилым демонам … неприязни не высказываю. Ну пожил парнишка, что с того? Не знаю, что в нем такого идеального…
- Демон! Не иначе демон!
- Валерий Яковлевич, не надо так говорить. - попросила Лиза.
- Душа болит, Птичка…
- Чтобы сделать Катю счастливой правильнее будет её отпустить, как бы тяжело это ни было.
- Да, так будет лучше… Наверное. Это я, я виноват! Я поселил его, женил его…
- Вы не волнуйтесь. - победоносно улыбнулась Полина, - Одержимость при синдроме Адели начинается с этапа знакомства. С идеального образа в её голове. Она его уже представляет, ищет и выбирает объект. Именно такой, как она любит, какой ей нравится. Это внешние данные и характер. Всё так? Значит можно написать сообщения со смыслом! Затем следует личное признание. Получает отказ - начинается второй этап. Подавленность, плаксивость, продолжаются попытки встреч, романтики. Она смело может подойти первая. Фантазии становятся смелыми, ревность сильной. А затем, если снова не получает взаимности, она так и будет жить в мире иллюзий. О последней стадии я говорить вам не буду. Исход благоприятен на ранних стадиях при взаимном общении.
- Мы должны все подготовить, Лиз. Упаковать её одежду, косметику, всё необходимое. - серьёзным деловым тоном сказал Матвей, - Пусть уже сегодня она поймёт, что мы согласны на переезд в его маленький домик с этой… русской Лилькой и Анькой... Ну, мы всё выяснили?
- Марии я сделал такое же предложение. - ухнул Валерий Яковлевич, - Она от матери ничего бы не приняла, поэтому я сделал это лично.
- Машка? - ахнула Лиза, - она что, согласилась?
- Она хочет перебраться в Монако, - дыша в трубку, как паровоз, выговорил Валерий Яковлевич, - Город Марсель, где ей пришлось жить - далеко не Париж. Это деревня, где преступность процветает. Хотя это город лавандового края - Прованса и крупнейший порт Франции, но море там не очень-то чистое. Она согласилась при условии, что никто не будет об этом знать. А вчера ночью написала мне длинное сообщение, вроде оправдательного письма. Мол, деньги ей конечно нужны, так как они с мужем и сыном снимают себе квартиру, или живут в доме его матери с сестрами. Хотелось бы своё, в Монако, но… - он отдышался и продолжил спустя почти минуту, - Катерина для неё дороже собственной роскоши. Хотя за сестру она могла бы отомстить в конце концов, раз он совершил против нашей Лизоньки такой непорядочный поступок. Мария отказалась и оформила перевод на мой счет. Написала, чтобы не было проблем. Она сожалеет. Отказалась… Грех на душу не взяла.
- Мы скоро приедем, Валерий Яковлевич.
- Мне что-то плохо, пойду звать врача.
- Мы скоро приедем, и отвезем вас домой, к жене.
- К это предательнице?
- К вашей жене.
- Ладно!
Лиза ходила из стороны в сторону с телефоном в руках. Её длинные изящные ноги мелькали у Матвея перед глазами. Жена была прекрасна в любом состоянии, и он так любил ее.
- О, как я тебя обожаю, кошка, - сказал он и попытался поймать за ногу. - Иди сюда!
- Матвей, я всё прочитала столько раз… Про эти симптомы… Столько раз… До того, как мама встретила Макса, она, кажется, не любила моего отца. Много лет назад, когда мне было шесть лет, он совершил серьезный проступок, который очень её рассердил. Он забрал меня со сцены. Прямо схватил и унёс. С концерта. А мама осталась. Я просто плакать начала, зал меня подбадривал, мама тоже кричала: “Пой, Лисёнок, Ты готова!”… А я повторяла, что готова, и плакала, но не могла начать петь. Мама из-за того, что он сделал, отселила его на диван. Я спрашивала, почему папа бедный спит на диване, и мама сказала, что лишила его доверия. Я не могла понять, что папа сделал такого плохого, если мы поехали в кафе и хорошо провели время, он просто пожалел меня… Но она… во всем ему отказала. я плохо помню, но он даже ел в другое время. Потом у них постепенно наладилось… кажется… Или они делали вид, я не знаю, я уже не понимаю таких отношений, потому, что у нас такого не было. Мне это напомнило… Катю и Малыша… Он что-то сделал, а она… разлюбила его… лишила доверия… Это какой-то призрачный, но шанс. Они так похожи. Что если Максимка вырастет, придёт и Катюша его всё-таки сможет полюбить, а он - нет?
- Да, Лиз, я тебя прекрасно понимаю, - выдохнул Матвей, - Нам надо поговорить с дочкой о младшем Максимке. Что если она так далеко просто не задумывается? Ведь скоро он превратится в симпатичного молодого парня, и в нём есть все те же качества, что и в его отце… Разница в полтора года всего… Это смешно… Когда ему двадцать, а ей двадцать один.
- И не надо сравнивать с нами. Хотя ты знаешь, если бы не моя мама, Макс бы мне нравился хотя бы, и не вызывал чувства стыда. А Малыша я просто люблю. Очень хороший мальчик! Замечательный мальчик такой!
- Но мы обещали не вмешиваться… Поэтому, я предлагаю…
Лиза перестала ходить по комнате и остановилась.
Матвей всё таки поймал её за ноги и усадил.
- Мы и не будем вмешиваться, как Катины мама с папой. - сказала Лиза, - Наверное, будет лучше, если я просто объясню это всё её партнёру по танцам. А он на равных поговорит с нашей дочкой, без всякого сомнения скажет ей, чтобы подумала о таком ближайшем будущем… Всего через три года всё может измениться, но если она будет с его папой, то ничего хорошего у неё с младшим Максимкой не получится… Можно?
- Конечно, господи, Лиза, разумеется можно, только я сам ему скажу. И дочери сам скажу. Это не вмешаться, а просто логически убедить.
- Катя вся в тебя. Не вмешаться, а просто логически убедить. это одно и то же, Матвеюшка. Помнишь, как она сказала: “Я не хотела сбежать, я просто хотела уехать с ним”. Но почему не Эмиль?
- Потому что. Он может поклясться быть абсолютно честным, но я не уверен, что этот нахал скажет ей, как надо сказать. Лиз, пожалуйста, дай мне перевести дыхание и продумать речь! Беги собери её вещи, будет причина приехать!
Лиза вскочила и понеслась сначала в ванную, умылась, наконец. Приготовила завтрак, зашла к Марселю в комнатку. Увидела, что сынок уже не спит, зато спит котёнок, свернувшись у него на коленях. Она подумала, что мальчик мог слышать, но все равно слишком мал, чтобы что-то понять из этого разговора.
- Тише, мама. Видишь? Спит… Мама, мне очень нравится здесь спать и жить. Здесь мои друзья на улице. А папа почему не пришел ко мне?
- Папа ночью работал сынок. - вздохнула Лиза, вспомнила о том, что Валерий Яковлевич снова назвал Матвея нехорошо. Именно поэтому она решила оставить его с ребенком, поехать самой.
“Нет, не может быть, - подумала Лиза, собирая Катины вещи поскромнее, - Есть шанс убедить Катюшу еще подумать, но если ей скажет папа, она подумает, что папа отговаривает, что он противится их отношениям. Это должен быть кто-то другой. Точно Эмиль! Но как мы тогда узнаем, как всё прошло? Никак. Только с его слов… Что Матвей подумает, если я буду настаивать на Эмиле? А если спросит, почему я к нему обращаюсь? Неужели это правда и Катенька любит просто внешность Макса?”
Лиза накормила сына завтраком, поцеловала в щеку и попросила Матвея, чтобы они остались.
Матвей, пока она носилась, успел поспать немного на диване, а сыночек посмотрел мультфильмы с котом в обнимку.
Сначала муж не соглашался её одну пускать, и собирался поехать всем вместе, но когда Лиза убежала к себе, подумал и решил, что ребенку лучше не слушать Тигра.
- Он лжет. - неожиданно сказал Матвей, - Я не доверяю ему.
Лиза повернулась вся бледная.
Сердце у неё и так ныло, душа болела, а теперь еще и в животе вдруг появился холодный лёд, во рту привкус страха.
- Он лжет. - повторил Матвей. - Он знает, что Катя вернулась. Он лжет во всём… или только в этих моментах? Вот дьявол старый.
- Притворился испуганным?… Больным? Опять?… Матвей, я думаю, что его там уже нет. Вдруг он просто нас так успокоил, что поверил Полинке?
- Надо срочно ехать и забирать к нам детей Макса. И Катю, конечно. И …. его, если что, можно забрать…
- Маша написала Тигру всё, как есть! Поэтому он взял трубку в тот момент, когда Катя была там! Я звонила все эти дни по нескольку раз, и тут он взял! Ты подумал об этом, а я нет!
- Лиз… Там камера закрыта снегом… Ты думаешь, Машка ему рассказала всё про Катин побег?
- Да! Матвей, что делать с Марсиком? Денис, Диана... вернутся со школы скоро...
- Я поеду один.
- Нет, один ты не поедешь!
- Не волнуйся, я немного поспал. Не волнуйся за меня. Всё выезжаю, давай Катины вещи! И позвоню в школу, чтобы детей не выпускали, я их сам заберу!
- А как? Тебе не отдадут…
- Я уже забирал, помнишь? Обедали с ними вместе, Диана по Аньке с Лилей соскучилась. Мне отдадут, уроки подождут. Диана и Денис на тебе, встречай их и не волнуйся…
********
В школе Матвея ждал сюрприз. Ольга Ивановна поехала следом за Максом и сидела на первом этаже с электронной книжкой. Она все эти дни охраняла его дочерей в школе, находясь рядом с охранником. Боялась, что детей могут забрать из опеки, так как Максим Владимирович отец-одиночка. Она по настоящему испугалась, что Тигр сделает всё, о чем повторял, гневно потрясывая головой и руками.
Матвей оставил её, поехал за Максом и дочерью, боясь опоздать.
Всю дорогу он звонил Кате и трясся от волнения. Дочь не отвечала. Макс тоже. Проехал на красный свет, чуть не врезался, когда шел на обгон. Очутившись на трассе за городом, едва не пропустил нужный поворот, приказывая себе успокоиться и не паниковать.
***
Макс возвращался не представляя, что его ждёт. Кто его ждёт, он знал. В цветочном бутике встретили с улыбкой, он тоже улыбнулся в ответ.
- Два букетика для дочек, как обычно?
- В этот раз… три.
- О, прекрасно - немного разочарованно сказала девушка, имя которой было на бейджике. - Это для жены или для… мамы?
- Моей мамы нет в живых. Это для девушки. Лучше что-то нежное… как для моих детей, чтобы не слишком отличались букеты.
Несколько десятков минут он соглашался с выбором составляющих букет цветов и ждал, пока флорист сделает то, что будет приятно подарить всем своим девочкам.
- У вас какой-то праздник? - пробивая сумму на кассе спросила флорист. - Предложить вам открытки или топперы?
- Да, - Макс подумал и сказал, - У нас возвращение домой. Не надо открытки.
С цветами он появился на пороге беззвучно, хотел увидеть, как она снова танцует у плиты. Но Катя спала на диване, оставив для него завтрак на столе, накрытый салфеткой и тарелкой.
“Что она приготовила? Как же хорошо!”
Сняв куртку, Макс понюхал воротник Катиной шубки. Аромат девушки восхитительно дополнял запах дома.
“ И чего-то горелого!” - он улыбнулся.
Несколько минут, подкравшись, просто любовался Катей в мягком домашнем костюмчике.
Где-то поблизости тихо вибрировал мобильный. Макс понимал, что это её телефон, но будить девушку, искать его под подушкой или под ней он, конечно, не стал.
Мысленно погладил.
Оторвался от созерцания прекрасного с усилием.
Букеты перенес с прихожей и осторожно положил на стол.
Снова подошел к двери, взглянул в зеркало очень близко. Хотелось добиться спокойного взгляда, но в карих глазах с зелеными точками были расширены зрачки.
С огромным сожалением Макс отвернулся, оделся, вышел из дома, взял лопату и принялся чистить снег. Находиться рядом и не мечтать он был не в силах.
- Все будет хорошо, малышка. - проговорил он сбрасывая снег в кучу. - Я согласился, но больше этого не повторится. Ты сама, сама… будешь… Нет-нет! Все под контролем.
За работой он не заметил, что к соседнему дому подъехала машина.
- Макс! - позвал его знакомый мужской голос. - Как там у вас? Где Катя? Я привез её вещи.
- Она там… - смутился Макс, - Спит на диване. Я отвез дочерей в школу, вернулся, а она спит.
- А ты работаешь.
- Да, снег надо почистить.
- А когда снег закончится, что будешь делать? - служебным тоном руководителя спросил Матвей.
Макс потупившись понял намёк.
- Буду дрова колоть. Найду что-нибудь… еще… ремонт в подвале не сделан, и в одной комнате тоже надо.
“Неужели он всё понимает? Привез её вещи!!!”
- Я тогда занесу? - спросил Матвей, - Или вот… возьми сумки. Или тебе чем-нибудь помочь?
- Не волнуйся, Матвей. Все под контролем. Ты занеси… я пока… тут… побуду. Не буду мешать.
- Макс, ты знаешь, что сказал Тигр. Что будешь делать?
- А что тут сделаешь? Надеяться буду, что это просто слова. Конечно, окна в доме и эти парни… не просто слова… Но я надеюсь, что….
- Мы звонили ему. Снова хитрость, обман. Я зайду. Побуду вашим защитником.
- Матвей, а ты уверен, что это необходимо? Я не верю, он не будет исполнять свои угрозы. Знаешь сколько я таких спектаклей видел?!
- Он тебя уволил, ты в курсе?
- Нет. Я только из ДК уволился, всё же госорганизация, надо было всё заранее, предупредил, как положено за две недели, группы передал.
- Спать хочу, Макс. Вы почему на звонки не отвечали?
- А ты звонил? - Макс порылся в кармане, вытащил мобильный и показал - Сел, а я не заметил. А Катя поставила на беззвучный, он где-то под ней. Я не стал вытаскивать… Она у вас… крепко спит.
- Ключи от твоего дома есть у многих.
- О, ну нет. Не может он!
- Макс, ты как маленький. Это неумолимый человек. Поговорил бы ты с ним, и понял, что есть опасность, не думай обо всех, как о себе.
- Ты прав. А чего ты хочешь? Знаешь, где он?
- Не уверен, Дима убеждает, что он сейчас там, где Эльзу в прошлом держал. Закрытый клуб в виде дворца для помешанных и зависимых мажоров… Мог поехать куда угодно. Посижу с Катей, а ты смотри по сторонам.
- Мои дочери… Мне надо их забрать! … Ты останешься с ней… со своей дочкой?
- Не волнуйся за своих, Ольга Ивановна их стережет в школе.
В этот момент из дома выскочила Катя и громко запищала:
- Папочка не трогай его!!!
Это было так неожиданно, что Макс упал вместе с лопатой в снег, словно его действительно сильно толкнула невидимая рука.
- Катя войди в дом, простудишься!
- Папа… ты что его… силой мысли… огрел? - удивленно задыхаясь воскликнула она.
- Нет, конечно. Я тут как стоял, так и стою. Это ты своим мышиным писком напугала! - улыбнулся Матвей.
Дочь кивнула и посмотрела на поднимающегося Макса, который тоже улыбнулся.
Матвей подумал, что улыбка у него совершенно не изменилась. Да и сам он разве что слегка заматерел. И никакой лысины, какую он периодически мстительно воображал, у Макса не было. Все та же густая шевелюра с приятным блеском. Все те же карие с крапинками блестящие и шальные глаза.
- Я вещи тебе привёз! Марш в дом, Катя. - приказал он, - Сейчас принесу!
Это было для неё дикой неожиданностью.
Катя с трудом взяла себя в руки и вернулась в дом, но дверь за собой не закрыла, выпускала тепло, ждала, пока папа поднимется по ступенькам с двумя большими пакетами.
Сердце все еще бухало у нее в горле, но она смогла поблагодарить и защебетала неуверенно:
- Спасибо, пап. Большое тебе спасибо! А то у меня только с моря вещи здесь… Ты есть хочешь? Правда у меня там… яичница подгорела немного… Но я еще одну тогда сделаю… - А где мама?
- Оставил дома с твоим Марселем и двумя котами. То есть… с кошкой и еще одной кошкой.
- Понятно.
- Катя, нам надо с тобой поговорить. Я хотел попросить прощения у тебя, и сказать, что мне очень жаль, очень нехорошо получилось. Тётя Эля со своим ключом вошла, и я… тоже…
- Ничего, пап, мы понимаем! Вы за нас волновались!
“Мы?? Нас???”
Матвей сглотнул ком в горле и продолжил осторожное наступление:
- А ты думала о том, чтобы... серьёзно думала замуж?
- Нет, этого не будет. Эмиль, надеюсь, уже забрал заявление, я его просила.
- Ты будешь… не замужем? - Матвей пересел на диван рядом с дочерью.
От её взгляда по спине то и дело пробегал холодок.
- Выйти замуж можно для ребенка, то есть когда он будет…
- Для какого… ребенка?… Для твоего ребеночка? … То есть, когда… ты… Маленькая моя… Но тебе рано…
Отец казался Кате таким потерянным и несчастным, что ей хотелось плакать. Она знала каждую его черту лица, понимала, что он очень устал, и всем сердцем соглашалась с ним, что ей рано и замуж и ребенка.
Отец у неё был чудесный. Катя могла сказать, что он само совершенство, а не отец. И просто ночь без сна не могла испортить его настроение, любовь к ней и к жизни, а его идеальный облик страдал. В синих глазах больше не светилась радость. Все его улыбки и любимые словечки остались в прошлом.
Кате захотелось сильно его утешить. Она быстро придвинулась и обняла папу.
- Из-за чего вы там поссорились? - тихо спросила Катя.
- Мы еще не ссорились… Дочка, ну ты… ты такая.., потрясающая у меня! До сих пор трясет, - шепотом сказал Матвей. - Катя, я привез твои вещи, я верю, что ты хочешь здесь жить… Но я должен тебе сказать, что ты у меня сильная, уверенная в себе, ты красавица. И на самом деле счастье то, что ты не выйдешь за него замуж. И еще я хотел сказать, что возможно пройдёт пару-тройку лет, или… ну пять шесть лет… И ты увидишь Малыша, и захочешь, чтобы он на тебе женился. А если … ты… вы… не остановитесь на дружеских чувствах с его папой, он не сможет взять тебя в жены… с такой… историей… Катенька, а вдруг ты захочешь в будущем выйти замуж за младшего товарища? Я не знаю, что будет… И ты не знаешь… Раньше я верил, может быть, наивно, что если бы однажды Малыш сделал тебе предложение… Я все-таки верю, что ты полюбишь его. Скоро разница в возрасте станет совсем незаметной… И ему удастся завоевать твоё хорошее отношение, и у тебя будет много места в твоём горячем сердечке, чтобы полюбить его. Но после этой… истории…
Матвей остановился, вздохнул и нахмурился.…
Катю словно окатило холодной водой. Она вся намокла и опустила голову.
- Прости, папочка. Ты это сказал, потому что любишь меня и Малыша. Но я его никогда не полюблю, и у него есть подружка Майя. Очень яркая, красивая, веселая девушка. Она намного лучше, чем я. Ты всегда будешь любить его, папа. Потому, что он хороший и молодой.
- Наверное, я буду любить его так же. Ты просто подумай, девочка моя… Не обижайся на меня. Я привык думать о разном… А о твоём будущем я думаю с того момента, как впервые взял тебя на ручки вот такую маленькую и самую мою красивую.
- Папа, не надо мне этого Малыша! Он мне как брат настоящий! Ну не могу я его по-другому принимать, я даже пытаться не могу.
- Тсс-с, тише, я только хотел, чтобы ты и сердце послушала и головой подумала, только не плачь, не надо. Мы ничего не решаем, это твоя жизнь. Конечно, тебе решать, за кого замуж… Или как вы там… захотите…
- Папа, а почему ты так сказал? Зачем думать головой, если сердце полностью уверено?
- К сожалению, дочка, на самом деле всего не знает никто. Ни один человек. Поэтому я так сказал, чтобы помочь тебе. И сейчас я клянусь, что всегда буду любить мою Катеньку всё больше и больше. Я стараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы улучшить наши… с дядей Максом… отношения. А ты пожалуйста… Пожалуйста, подумай.
- Папа я уже!… У меня было много времени… думать об этом. Иногда я узнаю в Малыше его черты лица и доброту, которая ему передалась по наследству… Но он даже пахнет по-другому, и это не мой запах человека, совсем не мой. Совсем не такой, как я мечтала.
- Ну тогда… - Матвей вздохнул, - Вот твои вещи. Вот твоя жизнь. Будь счастлива, моя девочка… Только будь счастлива.
- Спасибо огромное, папа. Ты знаешь, у Максима… Владимировича потрясающий домик. А вид из окна какой! Целый снежный океан, а крыши домов, как волны, - засветилась Катя. - Я буду каждый день почти вас навещать с мамой и близнецами и Марселем… Обещаю!
Дверь скрипнула и на пороге появился усталый Макс с красными щеками.
- Я за водой.
- Оставайся в своём доме сколько хочешь. Ты нам реально не помешаешь так-то. - пошутил Матвей.
А что он еще должен был сказать?
Катя смотрела во все глаза, которые заблестели, как у счастливой и смущенной царской дочки, увидевшей Ивана-работягу. Щеки её порозовели от волнения.
- Он такой хороший. А я его вчера с лестницы столкнула… А он так удачно упал… И вот…
- Кать, ты не специально же?
- Конечно, нет. Еще раз огромное спасибо, папа, что привез мои вещи… Максим Владимирович, а вы завтрак… будешь?
- Кать, а давайте только договоримся без вот этого лицемерного “Владимирович”, еще и на вы… Ладно?
- Пап, но я так даже привыкла, - Катя быстро пожала плечами, - Мне так нравится, это нормально. Максим Владимирович - это прилично. Он же старше намного и вообще…
- Вот когда он будет оставлять за собой дорожки из песка, тогда пусть будет Максим Владимирович! - не сдержался Матвей. - А пока можешь общаться так, как вы общаетесь между собой!
- Ка… какие дорожки из песка? На пляже называть? А сейчас как? “Любимый” что-ли?
- Лучше “единственный”. - Едва сдерживаясь произнёс Матвей, увидев, что Макс опустил голову, плечи и затих, слегка подрагивая.
Он следил за ним с пристальным взглядом рыси, готовой к нападению на заблудшего теленка. Но теленок, похоже, не разучился улыбаться и даже смеяться над собой.
- Давайте есть твою яичницу, поделим на троих. - вздохнул он.
- А я сейчас новую еще приготовлю, тебе сколько яиц, папа?
- Два. И покрупнее.
- Папа, знаешь, чем человек умнее, тем труднее ему прийти к какому-то решению. Я вот еще совсем недавно думала, что умная. ... Вы садитесь, вот подальше на разные концы стола. Жаль, что мама тоже не приехала... Немного жаль, конечно, я понимаю, почему...
- Выбор, Катя, всегда требует жертв, но без потерь невозможно… Не получается совсем без потерь и обид… Так что наша история - это наша с мамой, а ваша - это ваша. Вот и всё.
- Может, это история и судьба… шутит? - спросил Макс, присев за стол. Он протянул руку, подвинул к себе тарелку и сглотнул слюну. Яичница слегка подгорела по краям, но выглядела крайне аппетитно. С помидорами и, похоже, с сыром.
- Да. Судьба. Злой рок. Кара небесная. Пришествие инопланетян. Восстание из ада… Какие нибудь ещё варианты есть? - Матвей сел напротив и притянул тарелку к себе, быстро схватив вилку. - Катюша, это ты для него приготовила? Умница какая!
- Я просто засмотрелась в окно, а она… сгорела немного…
- Отлично, я как раз такую люблю! - Макс привстал и только хотел взять тарелку со стороны Матвея, но тот её унес на диван и принялся есть.
- Яиц много нет, только одно, но есть еще… сыр.. хлеб и колбаска…
- Кать, садись, я сам найду… А ты ела? Я сам приготовлю… Спагетти с сыром, сейчас… еще есть шампиньоны, ты их любишь, помню…
У Матвея чуть вилка не выпала.
Макс ловко поставил воду на плиту, достал баночку грибов, открыл и начал их нарезать ломтиками.
- Сегодня всё куплю, все продукты. Закончились, пока девчонок не было дома. Ничего, здесь рядом есть магазины, всё привезу.
- Максим Владимирович, я тоже могу!
- Катя, твой папа всегда верил, - Матвей грустно уставился на дочь, - Что найдется человек, который будет заботиться о тебе не хуже нас с мамой. Нашелся или нет, я пока не уверен...
Ее синие глаза засверкали, улыбкой озарилось лицо. Катя даже засмеялась.
Солнце отчего-то ярче засветило через окна прямо в глаза. Казалось, что она получила сокровище и уже не боится, что его могут отнять.
- Я здесь не для проверки ощущений, не для того, чтобы узнать, сможет ли он заботиться… Я здесь, потому, что твой дедушка Валера… - Матвей слегка задумался, подбирая слова, - Иногда в некоторых ситуациях, с ним шутки плохи. И вряд ли можно сейчас надеяться на отношение, как у нас с твоей мамой к вашему … маленькому домику… где бы он не был. Я ему больше не доверяю и приехал, чтобы встретить… Если он захочет снова устроить… битые стёкла, скандал… или еще что.
- Этого не может быть! Он просто хотел напугать. Папа, дедушка меня любит, он поймёт.
- Катя, именно потому, что он тебя любит.
- Я хотела, чтобы дедушка снова был с нами. Я его просто так люблю, и верю ему, папа…
Она придвинулась ближе к Максу и заглянула ему в глаза, а Матвея тут же бросило в холодный пот.
- Я сейчас включу видео, Катюш, чтобы Макс тоже знал, какая ты у нас получилась. Нет, дочка, я ему должен, обязан показать… Ты можешь пока пойти разложить вещи. Это нужно сделать. Потому, что даже после такого, дедушка твой не смог… принять и смириться… И поэтому я здесь, с вами. Вместе мы будем, пока он прячет свою ненависть где-то там, в неизвестном месте.
Катя быстро вышла, чтобы никто не заметил её слез.
Матвей включил видео, звук был тихим, Макс долго смотрел на экран, губы его задрожали.
- Только Лиза могла произвести на свет … такую добрую и сильную девочку. - сдавленно произнес Макс. Он безуспешно пытался остановить слезы, готовые хлынуть из глаз. Поднялся, повернулся спиной и принялся укладывать спагетти в кастрюлю.
- А ты думал от кого она унаследовала свою красоту и способность любить даже моральных недоумков? Она пошла к нему на руки, когда еще была младенцем, розовощекой улыбчивой малышкой. Он каждый раз её всему учил… и спать укладывал…
Макс понимающе кивнул:
- Однажды я слышал, как она сказала: "Дедушка, когда тебя нет, я представляю, как ты сидишь на краю моей кроватки, держишь меня за руку и повторяешь “Спи, моя сладкая”... Мне совсем не хочется расставаться с тобой, но маму и папу я тоже больше всех люблю"… Она его очень лю… любит, Матвей.
- А он ради неё не пожалеет тебя и твоих детей. Ты к этому готов? Не готов. Поэтому я здесь. И Ольга Ивановна с ними в школе, сидит и ждёт вместе с охранником. Всё время, что идут уроки, Макс. В общем, мы вас не оставим, поэтому, терпи всё, что я скажу. И дай мне немного полежать у входа… Закрой всё, не подходите к окнам. Иди к Кате, скажи ей, чтобы держалась подальше от окна. Учуешь неизвестный запах или услышишь звук - буди меня срочно. Я позвоню жене, если Тигр ответит на её звонок… Шерхан на своей последней охоте, я надеюсь. Возможно, ошибаюсь и веду себя, как параноик. Но то, что я видел у него в подвале полностью оправдывает, то, что я здесь. А не дома с Лизой и детьми.
- Засыпай и не волнуйся. Все не так плохо, - начал Макс.
И Матвей усмехнулся. Глаза теленка сейчас были с такой же отчаянной надеждой на лучшее, как у Малыша, когда он встретил его после пропажи отца. Они были влажными и растерянными.
- Я жил с ним много лет и уверен, что Господин не зверь. - продолжил Макс, - Он не такой, каким покажется. В жизни не поверю, что он хотел напугать Катёну, Лилию, Анюту… Он никогда не сделает плохо детям, а мне… возможно. Придётся отвечать…
- То есть, тебе он кажется добрым?
- Да мне не кажется! Он такой, какой и есть!… Просто это на самом деле какой-то нереальный мир у нас получился, Матвей. Я не могу и не хочу в него верить. Ладно, засыпай. В конце концов это не первая бессонная ночь, да? И все, что мы можем сделать - ждать… его решения. Как всегда.
У Матвея после этих слов волосы на теле встали дыбом. Он низко зарычал:
- Решения?? Так вот что он хочет! - Встав с дивана, Матвей пошел наливать себе чай. - Не дождётся. Макс, иди успокой… Иди! С глаз моих, иначе я буду злиться. Но бить не буду до и орать, как думает этот старый беззубый Тигр.
- Ты уверен, что я должен к ней идти?
- Я думаю, ты уже знаком с синдромом Адели. Но знаешь, и психиатр найдёт у себя все симптомы, если его накроет любовью. Катя у нас родилась и всегда точно знала, что она любит, а что терпеть не будет. Когда она была счастлива - ее глазки светились радостью и благодарностью, а улыбка… Она рано начала говорить, уже в десять месяцев… В конце концов я просто хочу, чтобы моя дочь перестала бояться, стыдиться, страдать и умываться слезами. Иди, поговори с ней.
Наверное, что-то в выражении лица Матвея заставило Макса срочно подойти к Кате, которая умывалась слезами, укладывая вещи в шкаф.
- Кать, давай подумаем о будущем, не реви, девочка… Ты хотела поехать на балет сегодня? Так, может, поедешь? Есть хочешь? Сейчас поешь и… пожалуйста, слушайся папу, перестань называть меня Максим Владимирович. Я просто дядя Макс для тебя, хорошо?
- Хорошо, Макс, - нервно ответила Катя, - А что страшного может сделать дедушка, если увидит нас вместе? Отнять у тебя детей? Ты сказал мне об этом, но я не поверила… Это была отмазка твоя. Он может? Но как?
- Не знаю, Кать. Я не знаю!
- Он устроит тебе сложный выбор. Между мной и девочками. Я чувствую. И не могу этого позволить. Если он это сделает, значит не любит меня. Но я не понимаю, что здесь такого! Я танцовщица, балерина, я не маленькая, мама вышла замуж в восемнадцать… Миллионы людей вступают в отношения, едва познакомившись... За что он так со мной? А с тобой за что?... Разве мы этого заслужили? Такой выбор невозможен, и дедушка это знает. Я хочу иногда просто вернуться домой спокойно. Пусть пройдут годы, он поймёт, когда-нибудь.
Катя выглядела не просто подавленной, она выглядела побежденной. Макс осторожно поднял её лицо за подбородок и поцеловал в лоб.
- Я пошел, как еда приготовится, позову.
- Я тебя так люблю! И не могу позволить себе бояться за тебя, за вас всех. Давай мы позвоним ему вместе? И папа будет рядом с нами. Папочка согласится, он у меня на всё согласится. - Катя всхлипнула, вышла из комнаты.
“Она такая нежная, такая чувствительная и доверчивая, господи, пусть счастлива будет… со мной… или без меня…”
Макс вышел в тот момент, когда Матвей стоял с телефоном возле уха у окна и говорил с Лизой. Катя терпеливо ждала, прислонившись к стене.
Макс увидел, как она стоит, освещенная зимним солнцем и понял, что её нежное личико полное любви сияет уверенностью и силой, которая казалось, заполнила и его изнутри.
- Я не мог выйти из-под его власти, пока он не превратили меня в себе подобного. Лиз, если именно эту цель он сейчас преследует… Да, Тигр действительно давал ему все. Нет, я не буду заставлять выслушивать историю нашей Кати. Просто скажу, что человек должен влюбляться, иначе он не сможет жить счастливым, зачахнет и станет другим… не собой… А потом его душа почти исчезнет, останется только её маленькая часть. В которой будет совсем немного места для любви к животным, своим увлечениям или природе… А потом и это исчезнет… Как у него. Останется только жажда мести и желание наказать других. Лиз, он ответит за всё. Нет, я не поеду за ним. ... Ждать должен он. Нашего решения и прощения.
- Папа, я хочу позвонить дедушке. Мы вместе. Можно?
- Кать, я не думаю, что стоит, раз он так себя ведет. Ты еще маленькая, чтобы слушать его. Если будешь слушать меня, маму… Макса… Катенька, ты превратишься в такую же прекрасную женщину, как твоя мама.
- Папа, я превращусь в себя, - запинаясь, произнесла Катя. - Я всё еще продолжаю верить, что он хороший. И не сможет тайно увезти детей, Лилию и Анечку, держать их там где-то… Ничего не могу с собой поделать, что бы дедушка не сказал, я все равно верю, что он не будет нас обижать.
Катя сделала звонок. Ей никто не ответил.
Матвей набрал номер, который Лиза выпросила у администрации, тайно передав значительную сумму охране. Ему отказались отвечать.
- Все-таки нельзя подкупить!
- С дедушкой что-то случилось, - испуганно заплакала Катя.
Матвей вздохнул и улегся на диване, хотя сердце у него разрывалось.
Макс пусть успокаивает. Вот посмотрю, как он сможет!
Макс успокоил дочь за несколько секунд что-то ей прошептав и даже не касаясь. Катя вытерла слёзы кивнула и ответила:
- Хорошо. Не буду.
Он резко собрался и поехал за продуктами и детьми, а Катя лежала в комнате для гостей, смотрела в телефоне движения знаменитой балерины в той роли, что ей предстояло станцевать. Работать сегодня она просто не могла от волнения и чувства вины.
Макс приехал, они все четверо начали шептаться, принялись готовить, Матвей всё еще не мог проснуться, хотя слышал, как дочь предлагала свою помощь. Лиля подхватывала, хихикала, Аня несколько раз прибегала к нему и дышала рядом, потом что-то мурлыкала и убегала. Он поднялся потому, что почуял запах куриного супа и чего-то не менее ароматного. Тарелка была приготовлена, Катя сразу налила.
Матвей с удивлением увидел за столом Ольгу Ивановну, которая приехала с детьми и Максом. После этого позднего обеда, он собрался домой.
Женщина вышла за ним и расплакалась, обняв.
Только ей сообщили по просьбе Валерия Яковлевича, что он перенес приступ острой сердечной недостаточности. Ждал до вечера, когда за ним приедут. А потом потерял надежду согнулся и упал, оставшись наедине с рухнувшими надеждами на прощение. Телефон был недоступен, потому, что его конфисковали в целях успокоения стрессовой ситуации.
- Ну почему, почему Валера не написал свой сценарий или что там он сочинял, как-то иначе? - спросила она, - Неужели возможно, что такой сильный духом, интересный и такой интеллигентных человек будет летать в облаках, смотреть на всех сверху и строить из себя создателя! Почему он не может понять, что реальность иная? Что каждый волен выбирать себе жизнь и радоваться тому человеку, которого хочется видеть рядом. А всё подстроенное, искусственное, лживое неминуемо ведет к несчастью! Он же так расстроился, будто мир весь рухнул. Никогда, никогда я его не пойму, и не буду, такой же как он. Матвей, боюсь я ехать и смотреть на него, сколько еще терять, за что мне достаётся это? Я и тебя иной раз боюсь обнять, и Максимку, чтобы не забрали дорогое. Он ведь от чего упал? От страха, что его никто не обнимет. И Катя…
- Я знаю, Оленька Ивановна, знаю. Он любит Катюшу. Просто нет ничего сильнее ненависти, что вызвана любовью к ребенку, которого могут обидеть… Я сам чуть концы не отдал, все мое существо требовало мести и уничтожения. Да, я сидел в тюрьме, ужасно себя чувствовал, и хотел видеть, как его запрут в тюрьму. А дочь… она так смотрела, что я призадумался крепко о том, что увидел в её глазах. Защитница моя. Наверное влюблённым лучше быть, чем не быть, но когда это касается моей дочери… Да, Оленька Ивановна?
- Прошу тебя, Матвей, не надо мешать. Эта история только кажется символической, а им всё равно на прошлое. Влюбленным всё равно, что было до того, как они поняли природу своих чувств.
- Да. Всё равно. Только главное, чтобы все были живы.
Она радостно усмехнулась, словно Матвей сказал что-то обнадеживающее.
“Потому, что если Тигр преставится, наша дочь не сможет простить себе эти честные и справедливые слова своему деду!” - мысленно добавил Матвей. - “А мы с Лизой то, что не поверили и не приехали за ним”.
Он обнял свою названную маму покрепче и поцеловал легко и нежно, а глаза его засветились добротой.
- Лишь бы детки были счастливы, а Катя никогда не пожалела, что взяла на себя такую ответственность.
- О да, моя Катя способна брать ответственность. Как скажет Лиза, она и зверей больных спасает, она способна на это! Моя балерина… Будет скоро танцевать в юбке-шопенке, такой длинной и тоньше паутинки… Она так красиво двигается и танцует, Лиза мечтала быть такой… А её никогда не заставляла… Катя сама делала, что ей так нравилось.
- Ну и пусть делает. А мы порадуемся. Иди в дом, чай пить. Лизонька там с близнецами и мальчишечкой нашим, ждёт тебя, да?
- Она всегда меня ждет домой. И встречает.
- Вот и будь осторожней. Ты для них весь мир.
- Все-таки это их история, конечно… Но мне жаль, Катя могла бы по-другому свою жизнь провести. Я не могу простить ему то, что было с моей женой. С моей мокрой кошкой… Не могу.
- Матвей, когда я узнала о Лизоньке всю правду, что её фактически удерживал… Максим, я поняла, что она с тобой такая счастливая, потому, что ты никогда не обвинял ее в том, что она сама виновата в этом.
- О, даже мысли никогда не было. А от него я не ожидал, пока не понял, что она его… не любит… Не любила? Никогда?... Ах, как бы я хотел, чтобы она любила только меня единственного всю жизнь. И больше никого на свете.
***************
- Катя, тебе пора спать, - сказал Макс.
Его голос звучал глубже, чем обычно, а смотрел он в сторону и направился к двери в подвал.
- А ты?
- А у меня есть еще дела. Завтра тебе танцевать, пожалуйста, ложись и засыпай.
Катя вспыхнула и подумала, что не стоит даже спрашивать можно ли пойти с ним. Она забралась в комнату под крышей, переоделась, чувствуя какая стала невесомая и улеглась с самого края удобной большой кровати.
Сердце стучало так быстро, так сильно, что казалось оно не даст ей заснуть. Катя затихла на какое-то время и лежала неподвижно, надеясь, что сон придёт.
"Завтра последний день на море, потом прилетят счастливый Матвей с Никой, Майя… Малыш за всё время не написал мне ни слова. Или обиделся или просто не хочет мешать.
И почему папа так сказал, неужели я могу Малыша полюбить? Ну вырастет он, и что? Всё равно будет так же пахнуть и вести себя, как будто я его собственная Катя. А тётя Эля в роли второй матери это просто какой-то ужас. Она будет влетать в дом со своим ключом и выяснять отношения, почему это он позвонил ей сегодня грустным голосом!"
Катя невольно улыбнулась, представив, как Майя пытается тащить одеяло на себя, у неё получается, и тётя Эля отлетает, падает и вопит так, что у Малыша глохнут уши.
"Нет, Майка себя не даст в обиду. Как же с дедушкой помириться по-хорошему? Что если отправить ему фотографии с Лилей и Аней, он по ним тоже скучает. Столько жили вместе, играли по вечерам. Он их даже не гонял за шалости, только смеялся, что у Лильки плохая память и она ничего выучить не может, по три часа сидит. Ну почему он не идёт? Я совсем не понимаю ничего! Нам же так хорошо вместе! Мы бы утешили друг друга и просто побыли рядом… Папа прав, не могу я не касаться, это какую надо силу воли иметь, чтобы не прикоснуться. У меня такой нет. Я просто не могу поверить. Я не могу поверить, что такой как он… со мной. Или он обиделся, что я… сказала про замуж, про детей? А вдруг ему хочется, а я сразу сказала “нет”?"
Катя вскочила и подпрыгнула на матрасе.
"Если я скажу, что мы сразу поженимся, дедушка ничего не сделает, ведь я буду женой! Я буду… настоящей непридуманной женой. И это не фантазия. Я очень хочу за него замуж, так сильно, что сказала "не хочу"… Мне просто подсказала интуиция… Чтобы не напугать Макса! А что бы сделала мама? Если бы она вдруг сказала папе: “Я пока не хочу замуж. Я выйду в двадцать пять, когда захочу ребенка. И тебе тогда будет тридцать пять или тридцать шесть… Ему… это было бы обидно ужасно. Я не хочу замуж, это значит… совсем нечестно, неискреннее, это как продуманный заранее план, без учета его желания! Сценарий жизни написанный мной! Но это же неправда… Когда мы были на свадьбе, я мечтала оказаться рядом с ним в платье невесты.
Мама бы так никогда не сказала. Она бы сказала: “Я хочу такого мужа!” или “Немного боюсь, но очень хочу замуж за тебя!” Или спросила бы: “А когда мы с тобой поженимся?” Разве не мечтает он, как мужчина, об идеальной и взаимной любви? Но я не знаю, как себя чувствует настоящий мужчина, когда ему вот так скажет девушка… Ну что же делать? Я скажу просто, что не могу заснуть. Или зайду и скажу, что мне страшно быть одной! Или я скажу, что дедушка всегда мечтал на моей свадьбе, быть рядом со мной. Надоело все скрывать, притворяться, что у меня нет таких чувств. Я же мечтала выйти замуж, чтобы балетные тоже знали - я занята. А дедушка Виталий думает, что Макс не настоящий. Макс просто не хотел связываться… Зачем что-то доказывать человеку, который тебя не уважает. Зашел резко в чужой дом вместе с женой… А если бы мы в этот момент не услышали? Я же не захожу к ним без звонка просто потому, что мне не понравилось, что они муж и жена… Даже папа извинился, хотя вот его я очень понимаю. Он просто испугался, что мы до свадьбы" все сами решать будем.
Катя слетела с кровати и понеслась по ступенькам совсем забыв, что могла снова столкнуть того, кто поднялся.
Она влетела в подвал, как блестящая молния и сразу увидела Макса, который спал на доске для отжиманий.
“Хорошо хоть не со штангой заснул!” - улыбнулась Катя.
Она подошла и понюхала.
"Что сделать? разбудить? Положить ему руку ему на плечо? Куда мне положить руку? О… рука холодная… будет неприятно. Что же делать-то? А может…
Почему все удивляются, что я обожаю его? Это именно тот человек, который понравится любой девушке! Как супергерой из фильма. Актер, поэт, танцор... Кроме мамы, конечно.
Макс так тихо дышит, так глубоко… Он даже не знает, что я рядом".
Катя подумала, а что будет, если разбудить спящего? Чьё имя он произнесет? Кто ему снится?
Она склонилась совсем близко удерживая длинные волосы, чтобы они случайно не упали ем на лицо и слегка коснулась.
- Кать, спи, пожалуйста. - прошептал он и попытался повернуться на левый бок, что ему, конечно удалось.
Раздался глухой стук падающего тела, а Катя, как искренне любящая женщина, присела и бросилась наутёк, спрятавшись под лестницей.
Она зажала руками рот, чтобы не издавать звуки радости, ведь это было настоящее признание. Он не назвал имя мамы, а ведь так уже было и не раз, когда они его будили!
Макс приподнялся потирая ушибленную руку.
Да, Катя больше всего боялась услышать имя мамы, но сейчас она буквально взрывалась от радости и убедилась. что надо срочно исправлять ошибку и просить дедушку хоть на коленях выздоравливать поскорее и приходить на свадьбу! Потому что без свадьбы непорядочно и неприлично. И как-то совсем неправильно.
"Он женился на других, а я что хуже тёти Эли, тёти Маргариты? Она бросила не только Лильку но и маленькую Анечку, которая еще из бутылки ела кашу и кефирчик… Или Ангел, которая его обманывала и называла… Нет, он не такой. Я чувствую, что он очень любящий!!".
- Ну всё! - тихо прохрипел Макс, поднявшись, и понюхал воздух. - Она мне везде мерещится. Как жить-то? Сколько я еще выдержу, господи? Прошу… умоляю тебя, господи, не дай мне упасть еще ниже. Ей всего восемнадцать лет… Она будет меня ненавидеть… Да что ж я за человек такой. … Дай мне сил… удержать... ся...
Катя под лестницей ахнула, Макс дернулся, как от удара током и посмотрел в её сторону.
- Кто здесь?
Катя зажмурилась, чтобы он не увидел блеска её глаз, совершенно забыв про пижаму, которая начала переливаться.
Она сидела, сжавшись в клубок, на корточках, и, видно приняла такую форму, что Макс к ней не подошел.
В подвале застыла тишина. Потом раздался хруст.
Катя представила, как он рассматривает её и тоненько запищала от смеха. Конечно, она не знала, что будет. Приоткрыв один глаз, увидела, что Макс в упор на неё смотрит.
Как ей показалось с укором.
Он протёр глаза, сделал шаг в сторону лестницы и тут Катя не выдержала. Она с восклицанием: "Это я пищала, твоя мышка!!!" решила подскочить и рвануть к нему навстречу обниматься.
Но пока она бежала, Макс уже отступил назад, споткнулся, полетел спиной на коробки, железки и, как оказалось, банки. Послышался звон, хруст, восклицание: “Даё!!!” и возглас:
- Катя ты что здесь забыла???
Она прилезла к нему на четвереньках и потрогала живот.
- Ты прикончишь меня, женщина!
- Макс, - прошептала Катя, почти плача от досады, что вся её речь сорвалась. - Макс, мне кажется, что мы должны срочно пожениться. Мне кажется, я так больше не могу, нам надо стать мужем и женой!
-Сейчас?? - взвыл Макс, - Здесь?
- Ну, - стушевалась Катя, судорожно вспоминая причину срочной свадьбы, которую она придумала, - Ну не сейчас, конечно, не сейчас. Не прямо сейчас… И не здесь… Но… скорее. А то я заснуть не могу.
Вместо ответа он завыл и уставился в потолок.
- Что с тобой? Ты ранен?
Макс начал мелко дрожать фыркать.
- Это… Что с тобой?
- Агония… судорожная… - дрожащим голосом прошептал Макс и так скривился, что Катя вдохнула воздух и открыла рот, но ничего не сказала.
С неё можно было картины писать так она застыла в приятной позе.
- Макс, ты можешь пошевелить чем нибудь?
- О, боже мой, я сейчас у м р у просто…
- Нет! Ты не так уж сильно упал, тебе кажется… А чем это так пахнет? - принюхалась Катерина.
Макс не выдержал и расхохотался.
- Огурцами, Кать, - вытирая слёзы проговорил он.
- Какими еще огурцами??
- Маринованными!
- А где они?
- Наверное, подо мной!
- А что… А как… Макс, дедушка тебе сказал, что я молния, но я просто рождена, чтобы выйти замуж... за тебя...
- Ты рождена, чтобы п р и б и т ь меня. - вздохнул Макс, усаживаясь. - Что ты тут забыла, Катюш?
- Что Я тут забыла? А что ТЫ тут делал?
- Так, вздремнул немного… Думал, что мне приснилось…
- Всё, ты попался. Ты сказал “Кать, я люблю тебя, ложись спать! Я женюсь на тебе, Катя!” Вот, что ты сказал!
- Не может быть, - Макс усмехнулся.
- Но ты меня любишь во сне!
- Приснилась ты мне, наверное… А что я сделаю? Сны бывают разные…
- Женись на мне тогда!
- Это предложение или шантаж?
- Это… просьба. Ну чего тебе стоит! На тёте Эле ты два раза женился, а я лучше… лучше всех! Скажи, что это не так, и я уйду!
- Не надо обижаться…
- Ну как же мне не обижаться…
- Ты еще маленькая.
- Ах так?
Макс покивал.
- А что ты тогда делать будешь? Как жить?
- Я не знаю, Катюша…
- А я знаю. Ты сделай мне предложение, а я скажу: “О, как я счастлива, что ты хочешь стать моим настоящим мужем. Немного боюсь, но очень хочу за тебя!”
- Маленькая ты моя…
- Тебе приятно будет, если я начну вот так “Маленький ты мой!” когда ты большой. - Катя подумала и сверкнула глазами. - Огромный!
Лицо у него потемнело, губы решительно сомкнулись, а Катя отвернулась.
- Я не головой думаю сейчас. А сердцем. - призналась она с серьёзными глазами, - Хочу такого мужа. Если ты хочешь такую жену, скажи мне это не во сне… А потом мы поженимся и скажем, что это счастье - жить с любимым человеком, доверять ему, беречь его…
- Беречь его… - Макс глубоко вздохнул и засмеялся. - Вот так ты меня … каждый день будешь беречь?
- Я не буду больше скримерить!
- Что ты не будешь?
- Ну… неожиданно выскакивать или кричать… Это как в фильмах ужасов. Скример... Это не специально получалось. Это из-за любви…
- Катенька!
- Максимочка!
- Катя… не надо…
- Да что я сделала?? Я последний раз спрашиваю тебя! Мы поженимся?
- Последний раз?
- Да, Макс. Последний. Раз.
- Когда?
- Я тебя сейчас… Давай первого марта! Шикарная дата! Может быть… там осталась запись для регистрации!
- Только не первого марта. - Макс, казалось, забыл, как дышать. - Нет не первого… марта…
- Тогда любого марта. Хоть восьмого. А теперь… пожалуйста, попроси у меня моей руки.
- Ты серьёзно?
- Абсолютно. Макс, ну что мы детям будем рассказывать? Как мама папу в наручниках силой повела жениться? ...Опять? Ты же сам хочешь! Я чувствую это! Я читаю твои мысли. … Даже думать не смей и з м е н я т ь мне, сразу прочитаю и плохо тебе будет!
- Я понял, да! Конечно!
- Что, конечно? … Будешь? И з м е н я т ь мне??
- Да нет, я про “плохо тебе будет” ответил: "Да, плохо конечно".
- Плохо? - всхлипнула Катя и прикусила губу.
- В смысле, плохо? Кать, я просто спать ужасно хочу. И всю спину щиплет рассол от огурцов. Мне как бы … плоховато.
- Макс, ну… повтори еще раз своё предложение.
- Предлагаю пойти спать, - серьёзно сказал Макс, понимая, что она имеет в виду.
- Не это! - не сдаваясь, Катя дождалась, пока он поднимется и и уже положила руки ему на плечи.
Макс совладал с собой и остался стоять неподвижно.
- Катенька, я делаю тебе предложение… пойти, наконец, поспать!
- Да Макс!!! - недовольно крикнула она.
- Ты выйдешь за меня, красавица?
- Мне конечно, немного страшно, но я хочу замуж. Да, я выйду за тебя!
- Слава богу, девочка, идём спать…
- А когда ты мне руки на талию положишь? Я жду!
- Да мало ли чего ты ждёшь!
- Мало. Один танец!
Макс улыбнулся и положил руки на её талию.
- Ты всегда думал, что я расту настоящей красавицей, Да?
- Кать, откуда знаешь, о чем я думаю?
- Так все думали. Ты пожалуйста, забудь, что я когда-то была маленькой.
- И что же, теперь со мной будет?
- С тобой будут жить… три очаровательные дамы. Нам будет чудесно. Ты тоже это знаешь… Ма-акс… пожалуйста скажи мне что ты думаешь? И я пойду спать! И ты!…
- Ты чудесная девушка.
- Если ты думаешь, что я вешаюсь тебе на шею - это не так! И ты сказал моё имя во сне, ты мне сказал, что любишь!
- Я подумал, что ты была частью моего сна, но боюсь одной любви для счастливой жизни недостаточно. Есть то, что делает меня недостойным тебя, Катенька. Есть такие вещи, которые нельзя прощать.
Катя доверчиво положила ему голову на плечо и прошептала:
- Лично мне нечего тебе прощать.
ДАЛЕЕ⬇️