Даже на страницах академического нумизматического журнала, издаваемого как на греческом, так и на английском языках, все еще витает тень тарновой и нарративной нумизматики. Дженс Джекобссон критикует “далеко не удовлетворительный статус современной науки” и выступает за совершенствование методологии. Он обеспокоен тем, что недавняя тенденция специализированных исследований (т.е. ревизионистская нумизматика) вновь вбила клин между коллекционерами монет или нумизматами, с одной стороны, и историками или филологами - с другой. Одно из решений, по его мнению, состоит в том, чтобы вернуться к “несколько заброшенной области отношений между различными правителями. Поэтому мы возвращаемся к размышлениям о возможных брачных связях между различными царями. Например, Джекобссон интерпретирует памятные монеты Антимаха как свидетельство фактической родословной, в то время как монеты Агафокла таковыми не являлись. Это приводит к предположению, что
Антимах I был младшим сыном Евтидема I, который, как нетрудно догадаться, был женат на дочери Диодота I. Антимах был тогда самым законным наследником Евтидема II, в то время как Агафокл и Панталеон принадлежали к второстепенной линии.
Аналогично, Джекобссон утверждает, что “Эвкратид I, вероятно, был женат на дочери Аполлодота I” и что Гелиокл Справедливый “не обязательно был родственником Эвкратида, но, возможно, был женат на сестре или дочери Эвкратида Лаодике, или, если Лаодика была царицей Эвкратида, Гелиокл был ее братом или отцом.” Трудно понять, почему эти догадки на самом деле “лучше основаны на фактах”, чем “причудливые домыслы” Тарна.
С 2005 года появилось три крупных исследования, посвященных эллинистической Бактрии и Индии, и все они были направлены на то, чтобы возродить изучение письменных свидетельств в поисках каких-либо подсказок, которые, возможно, были упущены. Преждевременная смерть Станислава Калиты в 2000 году на ранних этапах его многообещающей академической карьеры означает, что у нас есть только незавершенная версия его книги "Греки в Бактрии и Индии", отредактированная его коллегой по университету Эдвардом Домбровы [историк польского происхождения]. Целью Калиты было заново изучить историю греков в Бактрии и в Индии. Индия должна быть рассмотрена “сквозь призму повествовательных источников”, чтобы более внимательно сравнить письменные и нумизматические свидетельства. Таким образом, в настоящей работе рассматриваются только те проблемы, для решения которых имеются текстовые подтверждения, например, хронология отделения Бактрии от Селевкидов, война между Евтидемом I и Антиохом III и правление Менандра. В незаконченном виде это исследование освещает карьеру Эвкратида.
С другой стороны, недавно была опубликована хорошо проработанная и богато документированная диссертация Омара Колору, студента Пизанского университета, под названием "Da Alessandro a Menandro: Il regno greco di Battriana". Хотя она написана в основном в традициях нарративной нумизматики, с акцентом на хронологию и династические отношения эта работа носит ревизионистский характер, поскольку в нее включены современные эпиграфические, археологические и нумизматические свидетельства. Как и Тарн, Колору считает правление Евтидема и его сына Деметрия золотым веком Бактрии, за которым последовали гражданская война и катастрофическая узурпация власти Эвкратидом. Войны последнего царя реконструированы в мельчайших подробностях в соответствии с описанием Трога, предложенным Юстином, с особым вниманием к событиям на Западе, связанным с Селевкидами, Митридатом и Тимархом. Хотя местные религии Бактрии и Индии несколько проникли в государства, управляемые греками, Колору считает этот регион в значительной степени сателлитом империи Селевкидов.
Работа Франсуа Видеманна (директора по исследованиям CNRS) предлагает широкий подход, основанный на техническом анализе монет в сочетании с новыми археологическими и эпиграфическими свидетельствами и реабилитацией веры в сохранившиеся обрывки литературных источников. Автор признает непрактичность создания “исторической хроники” и обращается к многочисленным “гипотезам, которые невозможно опровергнуть” Тарна. Однако, работа (по собственному признанию автора) неровная, спекулятивная и, по сути, повествовательная по своему подходу. Видеманн рассказывает историю Бактрии своеобразно, его собственные интересы отражены в хронике, которая иногда бывает скрупулезной, а иногда поверхностной. Например, он не обращает внимания на недавние исследования, опубликованные о Диодотидах; однако коротким правлениям так называемых никелевых царей (Евтидема II, Панталеона, Агафокла) уделяется в два раза больше внимания, чем Диодоту I, Диодоту II, Евтидему I и Деметрию I, вместе взятым. Во многом это связано с увлечением автора медно—никелевыми монетами Бактрии. Видеманн утверждает (вслед за Тарном), что Бактрия страдала от постоянной “нехватки драгоценных металлов”, несмотря на то, что здесь чеканилось огромное количество золота и особенно серебра (и огромных номиналов). В повествовании иногда встречается тарновская поразительная точность в своей хронологии, как в подсчете возраста царей и их правлений, так и в реконструкции семейных отношений. Видеманн, поистине олицетворяющий двадцать первый век, буквально из воздуха создает замечательную институциональную структуру для Бактрии. Чтобы навести мосты между различными династиями, он представляет себе могущественный “совет бактров”, признавая при этом, что для этого нет никаких доказательств (“mais aucune source ne renseigne sur ce point”). Он утверждает формальную систему эпитетов (“эпиклезов”), характерных для Бактрии, которые, как утверждается, были присвоены этим бактрийским собором в качестве юридических указаний на ранг царей-соправителей. Чтобы это сработало, Видеманн должен произвольно поменять местами эпитеты, обычно присваиваемые Диодоту I и II, и предположить, что Эвкратид I не принял требуемый эпитет "Теос", потому что совет отказался его ему предоставить. Есть даже определенные группировки греков, индийцев и саков, которые, как утверждается, вдохновляют политику Таксилы, и, подобно Евтидемидам Тарна, видеманновский царь Мауэс поддерживает предполагаемую мечту Александра о братстве всего человечества.
Таким образом, кажется, что бактрийские исследования остаются частично связанными со старыми методологиями нарративной нумизматики, даже в то время как спасательная и ревизионистская нумизматика пытаются наметить новый путь в XXI веке. Многочисленные находки новых археологических, эпиграфических и нумизматических свидетельств могут когда-нибудь прояснить тонкости бактрийской истории, но пока что фундаментальный тупик остается нерешенным. Изучение Бактрии началось в XVIII веке с составления списков царей и других достоверных фактов, почерпнутых из классических литературных источников, что было нормой для большинства аспектов древней истории. Древние тексты считались авторитетными и едва ли нуждались в проверке; в лучшем случае ученые надеялись проиллюстрировать содержание этих источников с помощью вспомогательных памятников, произведений искусства и монет, извлеченных из земли. Постепенно материальные записи стали важны сами по себе и иногда служили противовесом трудам поэтов, географов и историков. Независимо от того, шла ли речь о Египте, Греции или Риме, прошлое проявлялось во все более сложной системе, основанной на том, что мы могли бы назвать генерацией, проверкой и интеграцией данных (GVI). Везде, где исходные материалы были в изобилии и разнообразны, процесс GVI работал достаточно хорошо, но мы видели, что Бактрия еще не стала таким местом. Наша способность генерировать, проверять и интегрировать предполагаемые факты серьезно ограничена и, по-видимому, пока не способна поддерживать те истории, которых жаждет общественность.