Весь день Ангелина металась от девушки к собаке, не имея возможности ни ускорить процесс, ни обезболить. И боялась, ужасно боялась, сделать что-нибудь не так…
Начало истории читайте ЗДЕСЬ
Такого беспощадного разгула стихии Ангелина не видела никогда. Даже представить себе не могла, насколько страшно это может быть.
Ураган, пронесшийся с дикой скоростью и длившийся считанные минуты, сломал не один десяток деревьев, снес крыши большинства домов в деревне и лишил электричества и связи.
Решившись минут через десять после того, как немного приутихло, выйти на улицу, Ангелина застыла в немом ужасе. Каша из деревьев, веток, кусков пластмассы и металла…
Стоявшая возле дома ее машина вся завалена мусором… Все соседские дома в поле зрения - без крыш, часть без окон, некоторые вообще развалены…
- Как же это? - вышедшая вслед за Ангелиной Надюшенька прижимала к груди худенькие кулачки, с испугом всматриваясь в открывшуюся им картину. - А Верунчик-то мой? Они же на речку уходили… - старушка тихо и беззвучно заплакала.
- Надюш, ты давай, заходи в дом… - Ангелина почти силой завела ее обратно, усадила в кресло и накапала валерьянки. - Вот, выпей и сиди здесь. А я быстренько сбегаю к тебе. Может, дома они.
Если что, Павла позову и Владимира Ильича. Не переживай. Найдем мы Верунчика. И она ж не одна. С мужчиной все-таки…
Ангелина натянула высокие сапоги, прикрыла дверь и вышла на улицу. Оглянувшись на свой дом, она еще раз с облегчением и удивлением отметила, что все на месте.
Все-таки на совесть дед строил, да и она старалась поддерживать дом в жилом состоянии. И ремонт какой-никакой делала, и не запускала хозяйства.
Добраться до Надюшенькиного дома оказалось непростой задачей. Если раньше она преодолела бы этот путь за пять минут не глядя, сейчас пришлось петлять среди снесенных деревьев, перешагивать через поваленные на дорогу заборы и остатки нехитрого соседского хозяйства, расшвыренного ураганом.
Верунчик с мужем оказались на месте - успели добраться до урагана домой. Только домом это назвать можно было теперь весьма условно.
Рухнувшая береза, стоявшая раньше на страже Надюшенькиного двора, разнесла крышу. От удара не осталось ни одного целого окна. Входная дверь валялась выбитая на земле…
- Теть Ангелин, бабушки нигде нет, - Верунчик размазывала слезы по щекам. - Мы с Максом только вернулись, и тут началось… А Надюшеньки дома не было…
- Все в порядке с ней. Она у меня как раз чаевничала. Я ее там и оставила, а сама к вам бежать… Целы? Все хорошо у тебя?
- Да, - Верунчик заулыбалась, продолжая размазывать слезы. - А что же нам делать-то теперь? Ни дома, ни света, ни связи… И с машинами вон что…
Она махнула рукой в сторону двух автомобилей, стоящих рядом. Оба накрытые аккурат посредине еще одной упавшей березой.
- У меня пока поживете. Я Надюшенькины вещи соберу, ты свои сложи. Только не торопись, аккуратненько и спокойно. Спешить тебе сейчас совсем некуда, - Ангелина ласково коснулась круглого девушкиного живота. - Максим, а вы, пожалуйста, проверьте, как там наши соседи. Все ли в порядке, - она обратилась уже к супругу Верунчика.
- Конечно. Сейчас схожу. Я ж ей тоже говорю, что все хорошо будет. Главное, что сами целы. А дом бабушке новый отстроим. И соседям поможем, кому нужно будет.
Он уже собрался идти в сторону дома Павла, но тут тот сам вместе с Владимиром Ильичом вывернул из-за угла. Вид у обоих был удрученный и невеселый.
- Ни дома, ни сарая, - Владимир Ильич был в явном шоке. - Бомж я теперь… Лучше бы помер прямо там…
- Ну-ну, Владимир Ильич, - Ангелина обняла его и прижалась к его щеке своей. - Бросьте. Вы наше все. Куда ж мы без вас? Отстроим, поможем… А пока тоже ко мне переберетесь…
- Нет, Ангелин, мы уже договорились, - Павел остановил ее. - Владимир Ильич у меня пока поживет. Дом почти цел, за пару дней приведу в порядок. Давайте мы лучше Надюшеньку поможем перевезти…
*****
Утро началось рано даже по деревенским меркам. С тихого “Ой, мамочки…”
Вечером отправились спать с приходом темноты. Сидеть без электричества при свечах - та ещё романтика, надолго их на такие подвиги не хватило.
Надюшеньку уложили в отдельные “апартаменты”, а Ангелине пришлось делить комнату с молодой парой. Поэтому, когда в четыре утра прозвучало это “Ой, мамочки…” в исполнении Верунчика, Ангелина среагировала первая.
Верунчик сидела на кровати с округлившимися глазами и льющимися по щекам ручьями. Подняв глаза на подскочившую Ангелину, она только и смогла прошептать, зажимая живот:
- Мне так страшно…
Страшно было всем. Надюшенька, глядя на внучку, закусывающую губы до крови при каждой схватке, прижимала худые морщинистые руки к груди, закрывала глаза и что-то шептала про себя.
Максим не отходил от жены, пытался настраивать на нужную волну, но вид у него при этом был такой очумевший, что Ангелина боялась, как бы его самого не пришлось приводить в чувство.
Боялась ли Ангелина? Да до ужаса! При каждом воспоминании о своих собственных родах ее бросало в дрожь, а память отчаянно не хотела возвращаться к тем моментам.
И вот сейчас эта худая прозрачная девчонка с огромным животом собиралась рожать у нее дома, и все с надеждой смотрели в сторону Ангелины, почему-то считая, что из собравшихся тут она самая опытная и знающая…
Ангелина изо всех сил старалась сохранять в них эту надежду и старательно изображала спокойствие и уверенность, которых не было в помине.
Знания по поводу принятия родов у нее были весьма приблизительные. Что-то представляла исходя из собственного, прямо скажем, не очень приятного опыта большой давности.
По верхам запомнила кое-какие азы из институтского курса по оказанию первой медицинской помощи. Еще большей давности. Ну и имелась совсем уж мало полезная информация из книг и фильмов, где затрагивалась эта тема…
Прежде всего она заставила мужа и бабушку Верунчика заняться делами, чтобы хоть как-то отвлечь их.
Максима отправила колоть дрова, топить печку и греть воду, а в промежутках - дышать с супругой согласно общепринятой схеме. Надюшеньку попросила сварить суп, дабы было чем кормить народ.
Сама еще раз прикинула в уме, что из подручных средств ей понадобится, приготовила, разложила. С Верунчиком старалась быть построже, чтобы та совсем уж не раскисла.
И про себя молилась, чтобы девочка справилась, выдержала, чтобы все без эксцессов прошло…
В десять часов в дверь ввалился Павел. По его побелевшему лицу и испарине на лбу Ангелина поняла, что день обещает быть все интересней…
- Нюша целое утро кругами ходит, хныкает и места себе не находит… Что делать-то? - Павел с мольбой смотрел на Ангелину.
- Аккуратненько бери и сюда неси вместе со всем добром… У Верунчика роды начались. Так что я к тебе прийти не смогу. Давай вот здесь, в закутке за печкой, твою Нюшу разместим. Будет у нас тут сегодня роддом…
А про себя добавила: "Точнее, дурдом…"
Весь день Ангелина металась от девушки к собаке, не имея возможности ни ускорить процесс, ни обезболить. И боялась, ужасно боялась, сделать что-нибудь не так.
К вечеру схватки у Верунчика стали длиннее и чаще. Она совсем вымоталась и обессилела. Но финальная часть родов никак не наступала.
А вот у Нюши появился сначала один щенок, потом второй и третий. Кажется, Ангелина сделала все правильно, потому что все трое выжили, молоко у Нюши сосали и вроде бы чувствовали себя, как и мама, неплохо.
Павел, наконец-то сумевший облегченно выдохнуть, уснул прямо на полу рядом с коробкой, обнявшись с Яшкой и не решаясь ни уйти самому, ни забрать коробку.
Ангелина уже совсем выбилась из сил, валилась с ног и боялась отключиться от усталости и стресса одновременно, когда и у Верунчика сначала отошли воды, потом наконец появилась головка малыша, а спустя какое-то время и он сам…
*****
Домой Ангелина уезжала в начале сентября. Он в этом году радовал летним теплом и солнечными ясными днями, словно не желая ее отпускать…
Надюшенька пока оставалась у нее в доме. Максим слово сдержал: нанял строителей, которые уже начали возводить новые каркасные дома бабушке его супруги и Владимиру Ильичу, обещая сделать это быстро и управиться до холодов.
Да и многочисленные Надюшенькины ученики постоянно приезжали, поддерживая и помогая.
Верунчика с сыном выписали из больницы, и она с мужем попросила Ангелину быть крестной мамой малышу.
Павел, неожиданно повеселевший и приободрившийся от свалившегося на него тройного счастья, как в давнем их детстве, ходил за Ангелиной по пятам, не зная, как ее отблагодарить и что сделать приятного.
А она уезжала со светлой головой, свободной от грустных мыслей, полная идей, надежд и планов.
Новые жизни, пришедшие в этот мир с трудом и болью, но такие долгожданные и нужные, наполнили энергией и смыслом ее, Ангелинину, жизнь, вычеркнув все лишнее и подчеркнув существенное и главное.
За добро - добром. За счастье - счастьем…
ЛЮДМИЛА ПРИЛУЦКАЯ
Рассказы автора, которых нет у нас: Дзен-канал "ДОБРЫЕ ИСТОРИИ | Рассказы Прилуцкой Людмилы"