1893 год
«Таганрогский округ. Необычайно изобретательны оказываются мародеры скошенных полей. Как известно, после съемки хлеба, отправляются на промысел сборщицы колосьев, оставшихся не убранными на ниве. На днях один из замиусских землевладельцев накрыл на своих полях целую шайку таких сборщиц, в которой было до 40 женщин; все они вооружены были ножницами и мешками и преспокойно отстригали колосья от снопов, сложенных в копны, и наполняли колосьями свои мешки». (Приазовский край. 221 от 29.08.1893 г.).
1897 год
«Ростов-на-Дону. В последнее время в полицию стали поступать от разных любителей пикантных новостей заявления о более или менее необыкновенном происшествии, будто бы имеющим место то в той, то в другой части города. По проверке этих заявлений, обыкновенно оказывалось, что они явились плодом досужей фантазии скучающих обывателей. Так, вчера утором в во 2-й полицейский участок приходит почтенный отец семейства и заявляет, что его сын, прогуливаясь в городском саду со своими товарищами, заметил вблизи ограды реального училища нору, влез в нее и очутился в подземном коридоре, который, опускаясь в наклонном направлении в глубину почвы, привел его к какому-то могильнику с гробами, кувшинами, светильниками и прочими редкостями. Вследствие такого заявления чины полиции отправились в указанное место и приступили к открытию подземного хода. Но сколько ни копали, найти подземный коридор так и не удалось. В конце концов оказалось, что сделанное в полицию заявление о каких-то таинственных катакомбах не более, как обывательская утка». (Приазовский край. 228 от 29.08.1897 г.).
1898 год
«Ростов-на-Дону. В последнее время обращает на себя всеобщее внимание партия татар, расположившихся табором на городском выгоне. Татары эти, в количестве свыше 250 семейств, с женами и детьми, направляются в Турцию, где, по их словам, им уже отведена прекрасная земля и где ожидают их с распростертыми объятьями. Остановились они в Ростове единственно вследствие истощения всяких средств к дальнейшему путешествию. И действительно, нельзя было без содрогания видеть этих голодных и полураздетых переселенцев, положение которых, с наступлением холодной погоды, сделалось поистине ужасным. Живое участие в судьбе несчастных принял господин полицмейстер, поместивший, благодаря содействию городского головы и местного турецкого консула, татар в один из городских бараков, в которых обыкновенно ютится наш пролетариат, и 27-го августа направил их на пароходе в Таганрог для дальнейшего следования в Константинополь».
«Александровск-Грушевский. 25-го августа в городе открылась обычная ярмарка. С соседних ярмарок пожаловали к нам всякого рода «увеселения»: коньки, качели, ваньки-рутютю, тиры и проч. Но венцом ярмарочных развлечений должен служить «первый в России цирк Нуво», как гласят о том, расклеенные по городу рядом с таким же анонсом «русского артиста-клоуна и неподражаемого дрессировщика животных Христофора Никодимовича Кристава». Христофор Никодимович в длинной афише так рассказывает о своих четвероногих артистах: «Животные мои превзошли все виденное до сих пор и производили всеобщий фурор и восторг». «Весь этот восторг, - говорит автор далее, - изливался в свое время на страницах столичных и провинциальных газет». При этом, он сам удивляется своему искусству дрессировщика и гениальным талантом своих свиней и прочих животных. Он восклицает: «Кто бы мог подумать, что собаки и свиньи исполнят танцы, а также такой эффективный танец, как «серпантин». Приводя для убедительности «отзывы столичной и провинциальной прессы», Христофор Никодимович, между прочим, поместил отзыв, как надо полагать тамбовской газеты: «Тамбов. Господин Кристов весьма остроумен и постоянно окружен дрессированными свиньями и собаками». Здесь мы немножко не поняли: потому ли Христофор Никодимович остроумен, что «постоянно окружен свиньями», или потому и окружен свиньями, что до бесконечности остроумен. Полагаем, однако, что эта маленькая неточность не повредит известности почтеннейшего и неподражаемого клоуна, который скромно заявляет, что «много стоило бы труда, если бы поместить все рецензии «о проведенном им фуроре», на это потребовалась бы стопа бумаги, чернил (тоже стопа?), да полгода времени.
От русского клоуна перейдем к природному грушевскому клоуну, некоему Тарасу Мартыновичу Сахавону. У Тараса Мартыновича, как гласит выпущенное им объявление, в магазине такой разнообразный набор товаров, что и во всей грушевской ярмарке не имеется. И чего только нет у Тараса Мартыновича: и галантерейное отделение «с мужскими» подтяжками, и парфюмерное, и обувное, и книжная торговля, и эмалированная и всякая другая посуда, и музыкальное отделение до канифоли включительно, и ковровое, и самоварное… Да всего не перечесть. Но самое занятое отделение у Тараса Мартыновича – «сахарное», потому что он уступает покупателям совершенно безвозмездно. Стоит только купить «на пробу» у Тараса Михайловича чаю, как он обязательно предложит совершенно бескорыстно сахару, в чем он на объявлении собственноручно и расписался: «Рекомендую чай на пробу; купивший 1 фунт этого чая получит два фунта сахара; ½ фунта чая – 1 фунт сахара; и ¼ фунта чаю – ½ фунта сахара». Мы слышали, что Тарас Мартынович, если «сахарное дело» пойдет у него успешно, намерен установить подобные премии и во всех прочих отделениях. Так, например, покупающий скрипку «получит» канифоль, кофейник – полоскательницу, «сорочку-фантазию» - «мужские» подтяжки, ботинки – пару щеток и коробку вакся и т. д. в том же роде.
В силу ассоциаций идей Тарас Мартынович напомнил мне и других торговцев нашего города. Премий, положим, они не раздавали, но, «по сложившимся обстоятельствам», устроили целый ряд распродаж. Цены на товар ставились при этом настолько низкие, что, если бы москвичи-кредиторы пронюхали о такой дешевизне, то, наверное, скупили бы свой товар обратно. Правда, москвичи впоследствии донюхались, но… было уже поздно. Разгневанные на свое тугое обоняние, они решились выместить зло на своих продувных должниках и засадили их в «долговую». Это было недавно. Известие о таком непочтительном отношении московских купцов к своим провинциальным братьям всполошило всю нашу торговую клику. Многие так обиделись, будто сами с часу на час ожидают со стороны москвичей подобной же «черной неблагодарности».
- Помилуйте! Виданное ли дело, чтобы нашего брата за такие дела сажать? – вопят торговцы, имеющие неприятные счеты с москвичами. – Вон, Драп Трикович сколько лет работает…, три раза в трубу вылетал, пятаком за рубль расплачивался, сколько вывесок одних переменил, а, ведь, вот ни разу же в тюрьме не сидел. Да и эти гуси хороши! Ну, можно ли так раскаплоушиться? Что ж о нас москвичи подумают?» (Приазовский край. 228 от 29.08.1898 г.).
1899 год
«Ростов-на-Дону. В пятиклассном городском училище результаты приемных испытаний таковы. Желающих поступить (большинство из окончивших курс в начальных городских училищах) было 225, а принято только 84 новых учеников. При этом переполнение классов сверх нормы необычайное: в I классе – 55 учеников, II – 75, III – 70, IV – 57, V – 46».
«Ростов-на-Дону. Низовым ветром, свирепствовавшим 27-го августа, нагнало очень много воды, так что Дон и ерики выступили их берегов и затопили часть степи, находящейся между Ростовом и Батайском».
«Таганрог. Полицией привлекается к ответственности австрийско-подданный М. М. Шилье за нарушение тишины и спокойствия в саду коммерческого собрания 25-го августа. Подойдя к кассе летнего театра, Шилье потребовал себе два билета первого ряда, говоря, что деньги он уплатит после. Когда же находящийся в кассе Г. Б. Багдасаров, арендатор сада, отказал ему, он начал громко кричать и ругаться, публика, жадная до всяких скандалов, поспешила к месту происшествия и, по-видимому, с удовольствием слушала излияния молодого человека».
«Таганрог. На днях у мирового судьи 8-го участка судилась за кражу крестьянка Цупова, 22 лет. Решением мирового судьи Цупова была приговорена к двухмесячному тюремному заключению. Когда сопровождавший ее городовой, после приговора, отправился с ней в канцелярию судьи, чтобы получить необходимые бумаги, Цупова, воспользовавшись разговором городового с письмоводителем судьи, незаметно выскользнула из комнаты и скрылась неизвестно куда. Все поиски ее не привели ни к чему».
«Александровск-Грушевский. В ночь на 18-е августа приставом 8-й части вместе с двумя полицейскими задержаны были два подозрительных субъекта, представившие в удостоверение своей личности паспорта: один на имя мещанина города Таганрога, Василия Иванова Попова, а другой – на имя крестьянина Екатеринославской губернии, Славяносербского уезда, Городищенской волости, Ивана Иванова Понамарева. По проверке паспортов, они оказались подложными: бланки имели другие подписи, но слова вытравлены каким-то составом, а затем подписано все необходимое на имя каждого из предъявителей. Попов и Понамарев задержаны при местной тюрьме впредь до разрешения участкового судебного следователя, которому и передано дело.
С 25-го августа открыта у нас Александро-Невская ярмарка. Пригон скота небывало огромный. Купцов тоже достаточно. Тем не менее, рогатый скот в большой цене: хорошая пара волов ценится в 200 с лишним рублей, средняя 120 рублей; лошадей мало; овец совсем нет. Из увеселительных заведений на ярмарке имеется только трактир общего благодетеля Федора Ивановича и питейное заведение Семенова. Разные другие увеселения отсутствуют; даже каруселей незаметно. В трактире играет оркестр музыки, есть гитарист, рассказчик и стоят два биллиарда. Но все это дат мало надежды на доход сравнительно с имеющейся, как говорят, рядом с биллиардной маленькой комнаткой. Комнатка эта полна утехи и услады для лиц, ищущих сильных ощущений. В ней, при помощи карт и другими способами, быстро решается участь посетителей. Там находят себе «образование и развитие» сынки наших купцов и разные искатели легкой наживы, местные и заезжие. Комнатка бережно охраняется и служит как бы отдельным привилегированным кабинетом. На нее-то и составлен весь ярмарочный расчет.
Спешу исправить досадную ошибку, вкравшуюся мою корреспонденцию о кладоискателях (см № 215 «Приазовского Края» от 12-го августа). В корреспонденции сообщалось, что в составившейся по раскопке кладов компании состоит, между прочим, и бухгалтер городского общественного управления Михаил Андреевич Акентьев. Сообщение это, по тщательной проверке, оказалось неверным: господин Акентьев никакого участия в раскопках не принимал, а в описываемое время находился там его сослуживец, бывший бухгалтер общественного управления Михаил Семенович Кнышев. Это совпадение и послужило поводом к неприятному недоразумению. Ошибка эта тем более была возможна, что образовавшееся творчество работало по ночам, и некоторые лица, служившие в управлении, в том числе и господин Кнышев, попали в компанию Малина и Проценкова без предварительного соглашения, почему и не особенно хорошо знали друг друга. В настоящее время все члены товарищества точно установлены. По рассказам одного из них, клад еще не найден, хотя уже осталось немного работы – всего на одну-две ночи. Но этой раскопкой не закончат дела; напротив, для дальнейших изысканий решено образовать достаточный капитал с целью покупки «в Америке» электрического аппарата с Х-лучами, посредством которого значительно облегчается труд товарищества по изведованию недр земли». (Приазовский край. 226 от 29.08.1899 г.).