Майя войдя в дом, ни с кем не поздоровавшись, быстро скрылась за дверью своей комнаты.
— Что это с ней? — посмотрев на Римму, спросила Лена, девушки сидели за столом на кухне и пили чай.
— Не знаю, — пожала в ответ та плечами, — сейчас пойду спрошу.
Римма подошла к двери Майкиной комнаты и постучала.
— Май, можно к тебе.
— Заходи, — услышала в ответ.
Римма вошла, и увидела как Майка переодевалась в тёплый фланелевый халат.
— Ну как съездила, отчёт приняли?
— Приняли, пропади он пропадом этот отчёт, — Порошина в сердцах швырнула на кровать юбку и кофточку. Никогда я Касаткиной этого не прощу.
— Чего не простишь Май, расскажи толком? — попросила Римма.
— Из-за неё я опозорилась, орала так что от её крика у меня из головы всё повылетало, раздетая уехала. А потом всю дорогу дрожала как собачий хвост, язык от холода к нёбу прилип, слово толком сказать не получалось.
— А причт тут Агриппина Тихоновна, самой нужно было думать. На дворе октябрь, а ты собралась как на майскую демонстрацию. Надела бы брюки со свитером, и не замёрзла.
— Ладно, не защищай её, противная баба. Интересно, чего она ко мне всё время придирается? Тебя вон хвалит, а на меня вечно орёт.
— Так будь повнимательнее, работай лучше, Касаткина и тебя станет хвалить. А вообще, как поездка, удалась?
— Ты издеваешься, — Майя гневно посмотрела на Римму, — говорю же сидела как сосулька, говорить толком не могла. Правда был один плюс, Сашка мне свою телогрейку отдал. Знаешь, она вся бензином и машинным маслом пропахла, а мне понравилось. Я уже хотела его к нам на чай пригласить, в знак благодарности, да тут жёнушка его как из-под земли появилась, всё испортила зараза. Села между нами и пялилась на меня недовольно, пока до дома ехали.
— Май, оставь ты свою затею, отстань от Сашки, он семейный человек, неужели тебе нужны неприятности.
— Рим, не учи меня, сама знаю что делать, иди вон лучше к своей новой подружке чаи гонять. Я гляжу вы спелись.
— Ну как знаешь, — Римма собралась уходить, но в дверях обернулась, — остынешь, выходи к нам, Лена пирог вкусный с яблоками испекла, к чаю самое то.
Майка в ответ только сердито махнула рукой, отстань мол.
— Ну что, там у Май приключилось, что она такая сердитая? — тут же спросила Лена, едва Римма вошла на кухню.
— Замёрзла сильно, вот и не в духе. Укуталась одеялом, отогревается.
— Так выпила бы чаю горячего, и согрелась быстрее. Может пойти отнести ей?
— Не стоит, пускай лежит, захочет, сама придёт.
— Слушай, почему она в такую стужу, в поездку оделась как летом?
— А кто её знает, — стемнила Римма, — она пофорсить любит, вот и нарядилась, наверное хотела обновами похвастаться. Вообще она брала из дома курточку, но в конторе её забыла когда уезжала, вот и осталась раздетой.
Через полчаса Майя всё же появилась на кухне, она прошла мимо сидящих за столом девушек к окну и остановилась там. В комнате витал запах яблочного пирога, приятно щекоча ноздри. Она втянула этот запах, в животе заурчало, и поняла что сильно проголодалась, с утра ведь даже чаю не выпила. А потом было уже не до еды, всё время думала как бы не околеть окончательно.
— Майя, присаживайся к столу, — позвала Лена. — вон, ещё целых пол пирога на противне лежит.
— А кроме пирога ничего больше нет, хочется что-то посущественнее?
— Картошка жареная, и котлеты. Будешь?
Майя утвердительно кивнула. Римма встала, взяла тарелку и принялась накладывать еду.
— Побольше положи, я голодная как зверь, — попросила Порошина.
Расправившись с картошкой и котлетами, Майя пила чай с пирогом, раскрасневшись от удовольствия.
— Да, подложила мне Касаткина свинью, ну ничего, я своё ещё наверстаю, — проговорила она вставая из-за стола.
— Май, а посуду кто за тебя помоет, — тут же задала вопрос Лена, — прислуги у нас нет, и вообще девочки, как убирать и
готовить будем?
— Я думаю так же как и в общежитии, поочереди, — предложила Римма.
— Ну значит сегодня твоя очередь, — фыркнула Майя, — вот и помоешь посуду, — она собралась было уходить, но Лена остановила её.
— Нет, так дело не пойдёт, поочереди мы будем готовить и убирать в местах общего пользования, на кухне, в ванной, прихожей и коридоре, а посуду мыть и свои комнаты убирать, будет каждая сама. Так что вернись и помой после себя посуду, горячая вода на плите, тазик за умывальником. Да, и печку топить, мы тоже будем по очереди, поэтому тот кто дежурный, вставать будет раньше всех.
— А ты чего тут командуешь? — вспылила Майя.
— Я не командую, а просто хочу чтобы у нас в жизни был порядок. Мы все работаем, а значит устаём, поэтому никто ни за кем убирать не должен, ну что, составляем график на эту неделю.
— Я думаю что так действительно будет лучше, — согласилась Римма.
— Ну и чёрт с вами, — пробурчала Майя, достала алюминиевый тазик и принялась мыть свою тарелку и чашку. Управившись вытерла руки об вафельное полотенце и ушла к себе.
— Послушай, она что, всегда такая, всем недовольная? — поинтересовалась у Риммы Лена.
— Не обращай внимания, — ответила та, — поворчит и подчинится общему порядку, куда денется, — а потом улыбнулась, — если только замуж выйдет и к мужу уйдёт, но это в ближайшее время навряд ли. За нынешнего кавалера она идти не хочет, а других кандидатур пока нет.
Только Лена успела это произнести, как с улицы послышался свист, и в окно кухни ударился камешек.
— Лёгок на помине, явился, — усмехнулась Римма, — Май, иди, Печёнкин твой пришёл, — крикнула она Порошиной.
Майка вышла в коридор и попросила.
— Римм, выйди, скажи что я заболела, пускай уходит, не до него мне сейчас.
— Хорошо, выйду, — согласилась Першакова.
Римма, набросила на плечи большую пуховую шаль и ушла, через несколько минут вернулась ежась от холода.
— Ох и холодрыга, дождь закончился и снова морозить стало, — а потом крикнула громче, — ушёл твой воздыхатель, еле втемяшила ему что у тебя температура, и ты заболела. Всё порывался в дом войти, проверить. С трудом за калитку выпроводила. Так что в следующий раз сама с ним объясняйся, а он точно завтра явится.
— Явится, разберусь, — пообещала из-за закрытой двери Майя.
На утро, Аля и Сашка провожали своих гостей в город, загрузив полную машину деревенскими гостинцами. Были тут и картошка, и разные овощи, солёные огурчики с помидорами, сушёные грибы. А ещё Ольга принесла приличный шмат копчёного сала и две утки.
— Ой, ну куда нам столько, — сокрушалась Светлана, — мы ведь с Дмитрием вдвоём живём, разве всё это съедим.
— Ничего, запас карман не тянет, — отвечала Ольга, пристраивая своих уток в багажнике машины, — соседей, знакомых угостите, это ведь всё своё, домашнее, не то что ваши городские куры синюшные.
Прощаясь с племянницей, Светлана обняла Альку и приказала.
— Осторожней теперь будь, береги себя, — а потом повернулась к Сашке, — а ты следи, чтобы она не утруждала себя понапрасну, питалась как положено. Я Мишке письмо напишу, пускай ещё рыбы с икрой шлёт, для беременных это полезно.
— Это ты сейчас о чём сватья, — удивлённо вскинула бровь Ольга.
— Бабушкой ты скоро станешь, так что готовься.
— Саш, это правда, — спросила Ольга сына, Сашка утвердительно кивнул, — вот поросята, а мне ничего не сказали, вот как так можно?
— Мам, ты не кипятись, мы сами только вчера узнали, так что сюрприз для всех.
— Ой как хорошо, я ведь каждый вечер, у иконы Богородицы свечки жгу, и молюсь о том чтобы внука поскорее послала.
— Ну значит она услышала твои молитвы, — заулыбался Сашка.
— Ты зубы то не скаль, серьёзно это всё, — тут же одёрнула его мать. Надо чтобы Алька с работы ушла, а то мало ли чего.
— Мам, ну это уже слишком, — тут же возразила Алька, — я что больная что ли? Не переживай, всё будет хорошо.
— Как же, не переживай, работа у тебя тяжёлая. Шутка, ведерные кастрюли таскать.
— Не стану я больше ничего сама таскать, девчатам объясню, они всё поймут, помогать будут.
В разгар разговора во двор вбежала запыхавшаяся Надежда.
— Ой, успела, не уехали ещё, слава Богу.
— Надь, что случилось? — Светлана подошла к сестре.
— Просьба у меня к тебе.
— Какая?
— Отпиши Мишке своему, пускай нам посылку с красной рыбой пришлёт, да побольше. Серёжа вчера попробовал, ему очень понравилось, почти всё сам съел, мне только маленький кусочек достался, просил ещё, так что постарайся пожалуйста. Хочется побаловать ребёнка.
Надежда с мольбой смотрела на сестру, точно от неё зависела сейчас жизнь Сергея. В воздухе повисла гнетущая тишина, все с недоумением смотрели друг на друга.
— Надь, ты бы поменьше сынку своему потакала, он уже о тебя ноги не стесняясь вытирает, — наконец произнёс Дмитрий, — лучше за дочку с зятем порадуйся, внучок у тебя скоро будет.
— Ну будет и будет, — одёргивая передник, скороговоркой ответила Надежда, — я рада конечно. Значит здоровые оба, раз ребёночек появится, — а потом снова подошла к Светлане и тронув за руку умоляюще произнесла, — Свет, ну ты напиши, Серёжа очень просил.
(Продолжение следует)